Рождение легиона - Gedzerath

– «Мне кажется, нас хотят использовать как живой щит, командир» – после долгого молчания, высказался Желли. Пакет с инструкциями был вскрыт, его содержимое – изучено, и карта очень быстро обросла множеством квадратов, треугольников и стрелочек, обозначавших направления движения и ударов. Надутая, словно сыч, Стомп пыталась было отмазаться от выдачи «государственной тайны», поэтому мне пришлось напомнить ей, как перед ней, всего полчаса назад, отчитывался целый примипил, и предложить перестать уже ломаться, и выполнить свои непосредственные обязанности офицера связи. Последнее подействовало лучше всего, и теперь, у нас было визуальное воплощение всех моих страхов… И моих надежд – «Вот, смотри – согласно полученным распоряжениям, мы должны выдвинуться вперед, и заняв, удерживать Заброшенный лес, в то время как Гвардия, сосредоточившись в районе крупных городов и вдоль железной дороги, произведет перегруппировку. И это при том, что им приходится либо отступать, либо удерживать свои позиции, отбиваясь от наскакивающих на них отрядов грифонов. Но если мы выйдем вперед, то угодим как раз в ту ловушку, из которой ты вытащила нас несколько дней назад! Мне кажется, это неразумно».

– «Вашей задачей будет занять плацдарм, кентурион!» – топнула ногой капитан, похоже, восприняв мои слова об отсутствии чинопочитания всерьез, и не стесняясь высказывать свое мнение наравне с другими – «Занять и удержать! Думаю, это посильная задача для группки самохвалов, да еще и поддержанных с тыла целым батальоном гвардейцев!».

– «И что, они придут нам на помощь, попытавшись прорваться к нам, когда грифоны сообразят, что к чему, и отрежут нас от железки?» – подняла я глаза на возмущенно фыркавшую пегаску – «Вряд ли, капитан. Дело в том, что несмотря на все заверения сталлионградцев, еще ни один мой продотряд не видел никого, кто патрулировал бы железную дорогу. Ее отдали под юрисдикцию Сталлионграда всего месяц назад, но увы, на данный момент, физически ее никто не охраняет, и лишь грозное имя этого северного города удерживает грифонов от того, чтобы перерезать весь фронт на две половинки, банально испортив рельсы или спалив еще несколько поездов. Знаете, как может быть весело, если захваченный поезд разогнать, и пустить, словно камень из рогатки, в сторону вокзала? Грохот, крики, вопли, искалеченные тела, груды камня и лужи крови – просто праздник какой-то!».

– «Примипил, как мне кажется, вы серьезно больны. До такого еще никто не додумался, даже грифоны!».

– «Это называется терроризм, душа моя, и поверь, однажды, до этого додумается кто-нибудь еще» – дернув щекой, я прикрыла глаза, на секунду выцепив из памяти одно из воспоминаний спящего Древнего. Автобусы, наполненные бездыханными телами, мечущиеся среди них медики, бойцы МЧС, делающие какие-то уколы пострадавшим[190]… – «Хорошо, каковы потери со стороны Гвардии?».

– «Да уж побольше, чем у Легиона! Если бы вы и вправду столкнулись с почти двумя тысячами грифонов, то поверьте, не отделались бы сотней раненных и двадцатью убитыми! Пять сотен пони разбили две тысячи грифонов? Кого вы хотите насмешить, подражатели древним сагам о несгибаемых воителях?».

– «То есть, много» – по своему интерпретировала я слова капитана, задумчиво глядя на карту – «Значит, у нас будет тыл, но не будет флангов… И разбитые нами грифоны ни о чем не доложили – некому было докладывать… А интересно получается. Очень интересно…».

– «Ммммкомммандир?» – не разжимая губ, словно опытный чревовещатель, проговорил Желли, внимательно глядя на мое подергивающееся в раздумьях ухо, словно собираясь его загипнотизировать – «Мммне кажется, или вы вновь что-то придумали?».

– «Да-да, я с вами полностью согласна… Хммм, а интересно, что у них вот тут? Кажется, тут была еще одна карта!».

– «Знаете, Лауд… Вы ведь позволите мне называть вас по имени, правда? Ну, хотя бы в память о нас? Я же знаю, вы помните эти славные деньки, горный воздух, заставлявший голову кружиться, а кровь – вскипать в наших сердцах…» – краем уха я услышала, как обычно сдержанный, словно Штирлиц, Желли, просто растекался медом по ушам гвардейской пегаски – «Так вот, я до сих пор помню ваше нежное сердце и то доверие, которое вы оказывали своим товарищам. Неужели вы думаете, что вот эти глаза, напротив вас, могут вам лгать? Неужели вы не видите в них океан обиды, вызванной столь явным недоверием к моим словам?».

– «Не было никаких «нас», Фрут!» – сердито, но почему-то, очень смущенно, зафыркала пегаска, отступая от прямо-таки лучившегося обаянием кентуриона – «И как бы вы меня тут не сбивали с толку, я все равно не поверю… Не приемлю… пока сама… не увижу…».

Голос бравого капитана становился все тише и тише, пока, наконец, я не вскинула голову, и не уставилась на стоявших рядом друг с другом жеребца и кобылу. Встав на дыбы, обычно сдержанный Фрут Желли прижал свою старую знакомую к поддерживающему свод палатки столбику, заставив ее подняться на задние ноги, и осторожно накрыв ее губы своими губами, слился с ней в долгом, прямо классическом «голливудском» поцелуе, не обращая внимания на окружающих его пони. Наконец, удовлетворившись, он медленно убрал свою голову от морды Стомп, и выжидательно уставился ей в глаза. Тяжело дыша, подруга столь сдержанного до сей поры кентуриона просто расцвела, и смущенно отворачиваясь от уставившихся на потерявшую голову пару офицеров, краснела, словно молодая кобылка.

– «Фрут… Все смотрят…» – негромко прошептала она, присаживаясь в углу палатки – «Нельзя же… Так…».

– «Ты же знаешь, что для тебя…».

– «Кхе-кхе. А куда это вы уставились, уважаемые сэры?» – мой голос быстро вернул присутствующих с небес на землю, и вскоре, уже никто не обращал внимания на тихо шушукавшуюся в уголке парочку, по видимому решив, что это все – часть какого-то хитрого плана, причем не исключено, что моего – «Значит так, друзья мои, слушай мою команду – готовимся к выдвижению. Выход назначаю на послезавтра. Господа, мы идем щупать подбрюшье грифонов».

– «Подбрюшье? Это Грифус, что ли?» – недоуменно спросил Хунк, стараясь не встречаться со мной глазами. Ну что ж, он был прав – я не собиралась прощать ему разгильдяйства и отсутствие интереса к происходящему в его кентурии, но, как известно, на переправе коней не меняют, поэтому до конца похода ему вряд ли следовало чего-либо опасаться – «Примипил, мы не сможем его захватить».

– «Я не знаю, что такое Грифус, но у меня и в мыслях не было пытаться набежать на эту милую столицу, всего-то, что и населенную крылатым народом, силами всего пятисот пони, из которых больше половины не умеют летать» – ощерилась я, мысленно уже пребывая там, в холодных осенних лесах Заброшенного леса – «Думайте лучше, господа, ведь мы с вами пялимся на одну и ту же карту уже почти час, за который не только потеряли уйму времени, но и чуть было даже не поправили демографическую обстановку среди пегасов! Ничего не находите странного?».