От солдата до генерала: воспоминания о войне - Академия исторических наук

Мне конечно же стало интересно, что же там написано. Я открыл письмо и прочитал: «Волков Константин Геннадьевич, приглашаем вас на работу на студию «Союзмультфильм»» и далее все в таком же духе.

Я сначала не понял, серьезно это, или кто-то пошутил. Находился некоторое время в замешательстве. А потом обернулся и увидел, что Костя идет недалеко от меня и смеется. Тогда-то я, конечно, понял, что это была его шутка, что письмо от него.

Константин решил сделать мне приятное, преподнести такой сюрприз, который вызвал бы положительные эмоции и искреннюю улыбку. После я уже подумал о том, откуда бы Котеночкин узнал мой адрес, зачем ему писать мне в армию, да и вообще, зачем ему мне писать, мы даже знакомы не были. Подумал и о том, что не могло письмо прийти только мне одному, так как рядом находились и другие солдаты. Но сразу эти мысли не пришли, а письмо достигло своей цели.

Важную роль в Афгане играли наши офицеры, точнее их личные качества. Изо дня в день им приходилось искать и принимать решения, которые бы максимально оберегали нас от жертв. Никогда не забуду ситуацию, в которой от быстрого и правильного решения нашего командира зависела не только моя жизнь.

Было так. Несколько наших ребят из другого подразделения пошли в один из кишлаков за виноградом. Так как виноград они брали у местного населения, сами были вооружены, то вполне возможно, что произошел конфликт, в результате которого, к сожалению, двое, если я не ошибаюсь, были убиты, один взят в плен и кому-то удалось убежать.

Сбежавший солдат сообщил об этом, и нас послали разыскивать нашего парня, которого душманы схватили. Когда мы пришли в кишлак, он уже был пуст. Возможно, его жители испугались мести и ушли в горы, спрятались. Задачи их разыскивать у нас не было, поэтому мы приступили к обыску кишлака, в надежде отыскать нашего парня живым.

В кишлаке были колодцы, называемые киризами, которые мы должны были обезвредить, так как они соединялись между собой подземными ходами. И когда я, Андрей Поганец и еще один офицер подошли к одному такому колодцу, я достал гранату, и этот офицер попросил ее у меня, так как сам захотел ее туда бросить. Он был старше меня по званию, поэтому я не мог ему отказать.

Когда офицер вытащил кольцо, отошла чека, и пошли драгоценные секунды (всего есть в запасе четыре секунды, чтобы бросить гранату и успеть обезопасить себя от осколков). Никто не ожидал этого, и я, честно говоря, растерялся, так как он держал гранату в руках, а она вот-вот должна была взорваться. Он, я думаю, тоже испугался и поэтому замешкал.

Мы переглянулись, и каждый, наверное, в это время подумал о своем. Колодец был совсем небольшой, мы стояли вокруг него довольно-таки близко друг к другу. Граната находилась на уровне пояса, и ее взрыв оказался бы смертельным для всех нас. Но Андрей Поганец успел разжать руки того командира, выхватить гранату и бросить ее в колодец.

Мы как стояли на месте, так и остались стоять в момент взрыва. Первое время было не по себе. Только благодаря действиям Андрея мы остались живыми и не покалеченными. Этот случай показал, насколько был более опытен мой командир, нежели мы, и какое имел сильное самообладание. А так же продемонстрировал, как важно было в Афгане быстрое принятие правильного решения.

Потом уже, когда после какого-то времени поисков мы устроили привал, наши ребята заметили в одном из виноградников свежевскопанную землю. И, когда ближе стали смотреть, нашли там тело нашего пропавшего солдата. Он был замучен, над ним поиздевались. Нам пришлось аккуратненько откопать его (он был буквально присыпан землей сантиметров на 15–20) и стащить, так как он мог быть заминирован. Непосредственно вынимать из земли его пришлось мне, зрелище не из приятных, да и просто жалко парнишку.

Так мои глаза видели смерть и мучения от ранений. Несомненно, присутствует печать на сердце и в душе от всего пережитого. Молодые ребята проливали кровь, отдавали свои жизни и здоровье за кого-то другого.

После всего того, что пришлось увидеть в Афганистане, прошли годы, которые привели меня к глубокой вере во Христа и православную церковь, где благодаря своему покойному другу и наставнику протоиерею Георгию Тобалову, Господь благословил меня служить в сане священнослужителя.

В подготовке текста воспоминаний оказала помощь Олегина Марина Германовна, студентка 1-го курса 5-го факультета Московского авиационного института (государственного технического университета)

Голдышев Валерий Георгиевич

Южнее нас никого не было

Я закончил знаменитое Качинское лётное училище в звании старшего лейтенанта. После окончания училища я был откомандирован в Афганистан выполнять интернациональный долг. Нам говорили, что мы защищаем южные рубежи нашей Родины.

40-я общевойсковая армия (ОА) была сформирована в Туркестанском военном округе (ТуркВО) по директиве Генерального штаба (ГШ) от 16.12.1979 года. Командующим армии был назначен генерал-лейтенант Ю. Тухаринов, первый заместитель командующего ТуркВО.

Но уже с 10 декабря (еще до принятия окончательного решения о вводе 12 декабря на заседании Политбюро), по приказу министра обороны Д. Устинова, проводилось развертывание и мобилизация частей и соединений ТуркВО и Среднеазиатского военного округа (САВО).

Общая директива на мобилизацию и приведение в боевую готовность не отдавались, войска приводились в готовность и разворачивались отдельными распоряжениями командования после устных приказов министра обороны. Всего за три недели (до 31 декабря) было отдано более 30 таких распоряжений.

До 25 декабря 1979 года было развернуто около 100 соединений и частей, армейский комплект частей боевого и тылового обеспечения. В ТуркВО — полевое управление 40-й ОА, 2 мотострелковые дивизии (5-я гв. мед в Кушке и 108-я мед в Термезе), 353-я пушечная артиллерийская бригада (абр),

2-я зенитно-ракетная бригада (зрбр), 56-я гв. десантноштурмовая бригада (дшбр), 103-й полк связи (опс), 28-й реактивный полк (реап), части боевого и тылового обеспечения; в САВО — управление 34-го смешанного авиакорпуса (сак), 860-й отдельный мотострелковый полк (омсп), 186-й омсп (приданный 108-й мсд).

В состав авиации вошло 2 авиаполка истребителей-бомбардировщиков (апиб) — 136-й и 217-й, 115-й гв. истребительный авиаполк (иап) и 2 вертолетных полка (овп) -181-й и 280-й, 302-я отдельная вертолетная эскадрилья (овэ) при 5-й гв. мед, части авиационно-технического и аэродромного обеспечения.

В качестве резерва вводимой группировки были отмобилизованы три дивизии (58-я мед — в ТуркВО, 68-я и 201-я мед — в САВО).