Охота на олигархов - Павел Генералов

Калистратов был одним из знаменитых в своё время создателей финансовых пирамид. И, в отличие от многих, успел вовремя свалить. Спустя почти десять лет, думая, что всё уже забылось, вернулся в Россию и даже открыл какой–то новый бизнес. Тут–то его и сцапали.

Большую часть времени, свободного от вызовов на допросы, Калистратов читал томик Карнеги. Видимо, строитель пирамид ещё надеялся применить советы знаменитого менеджера на практике. Хотя, по мнению Гоши, светило Калистратову не меньше десятки. С другой стороны, предприимчивые люди — они и на зоне не пропадут.

Второй сосед, Сёмушкин, был арестован за похищение со станции Москва–сортировочная состава с дизельным топливом. Состав он якобы отправил в Калининград какой–то воинской части, а тот оказался в независимой Латвии. Нечто подобное, правда, в начале девяностых, провернул удачливый олигарх–авантюрист Рома Абермович. По тем временам всё сошло с рук, ныне же такие афёры квалифицировали в полном соответствии со статьями уголовного кодекса.

Сёмушкин и вовсе был тихоней, видимо, окончательно смирившимся со своей участью. Он целыми днями, вместо того, чтобы читать материалы своего дела, смотрел телевизор. Мелькание беззвучных кадров Гошу не раздражало. Звук деликатный Сёмушкин включал через наушники.

Один раз в день всех троих на сорок минут выводили на прогулку во внутренний дворик, забранный сверху решеткой. Ещё сорок минут, за отдельную плату, можно была заниматься в спортивном зале. Гоша с удовольствием качался на стареньких скрипучих тренажерах и даже тягал штангу в качестве ежедневной зарядки.

Через адвоката Пойду Гоша получал все ежедневные газеты, которые и просматривал, стараясь успеть до очередной встречи со следователем.

В остальное время он или читал толстый том «Мифологического словаря», доставленный ему из тюремной библиотеки, или просто размышлял. Наконец–то у него нашлось время и пофилософствовать.

Калистратова тягали на допросы дважды в день. Сёмушкин, глядя в свой вечный «ящик», не возражал, если Гоша прохаживался — туда–сюда — по камере. Пять с половиной шагов до двери с глазком, столько же обратно — до окна, забранного снаружи толстой рифлёной решеткой.

…Похоже, нефтяные войны теперь уже никогда не кончатся. Интенсивность их только увеличится. И в России, и в общемировом масштабе. Правда, в России они уже перешли к относительно бескровной стадии. Чего не скажешь об остальном мире, если смотреть на ситуацию в глобальном смысле. Тут точно антиглобалистом станешь! Американцы со своим Бушем сколько угодно могут гундосить о защите демократии. Но ведь только дебилу непонятно, зачем они полезли в Ирак. А потом полезут в Иран, Саудовскую Аравию и прочие Ливии! Чтобы наложить свою волосатую звёздно–полосатую лапу на основные запасы мировой нефти.

А начиналось ведь всё очень мило. Человечество в середине девятнадцатого века по–настоящему открыло эту золотую жилу, когда научилось нефть перерабатывать. Керосин заменил свечи. Это было сродни изобретению колеса.

А самая первая нефтяная война разразилась в США уже в конце того же девятнадцатого. Между Рокфеллером с его «Стандарт Ойл», Ротшильдом, создавшим «Каспийско — Черноморское нефтепромышленное общество» и «Товариществом братьев Нобель», контролировавшим Бакинские нефтеразработки. Чуть позже к процессу подключились «Шелл» и голландская «Ройал Датч». Эти основные игроки и начали делить рынки сбыта. Особой крови не было. Если не считать того, что эта делёжка привела к началу Первой мировой…

Во Второй мировой едва ли не главными целями Гитлера, нуждавшегося в колоссальных сырьевых ресурсах, стали нефтеносные районы — Румыния, наше Закавказье. А в перспективе — Ближний Восток. Но — не вытанцовывалось. Дуля тебе, безумный Адольф!

У России, слава богу, недостатка в собственной нефти никогда не было. Советский режим и протянул–то так долго исключительно благодаря этому фактору. Страна все семидесятые жила почти исключительно за счёт нефтяного гешефта. Зато мирно.

Новые российские нефтяные войны разразились в начале девяностых, после падения «большевиков», всё–таки державших ситуацию в узде.

Первая российская нефтяная война «подковёрно» разразилась в девяносто первом — девяносто втором. «Красные директора» благополучно приватизировали нефтяной комплекс страны. То есть стали не просто руководителями государственных компаний, трубопроводов, НПЗ и прочего. А реальными владельцами всего этого богатства.

Во второй нефтяной, пришедшейся на девяносто четвёртый — девяносто шестой, царил полный беспредел. Трупы «красных директоров» вытаскивали пачками со дна Иртыша и Енисея. Других, с простреленными лбами, находили на роскошных подмосковных дачах. Третьих душили в апартаментах где–нибудь на Лазурном берегу. Оно и понятно: до нефти добрались жадные и хитрые «молодые волки» российского бизнеса. А «воры в законе», и прочие авторитеты стали пытаться подмять под себя нефтянку.

Только тут государство по–настоящему встрепенулось. Кампанию по наведению порядка в стратегической отрасли возглавил генерал–полковник ФСБ Юрий Иванович Морозов. Особо ретивых «воров» отстрелили, частично силами спецназовских профи, частично понатравливав друг на друга.

Выработаны были и разумные «правила игры» между государством и бизнесом. Морозов и его структуры в этой сложной игре заняли «буферную» позицию. «Синих» от чёрного золота оттёрли безжалостной рукой.

В третью нефтяную — в девяносто седьмом — девяносто девятом жертвы были уже только «точечные». На высшем уровне — Смолковский, Чуканов, Ирек Сафин. Причём, смерть двух последних, как понимал Гоша, не была связана напрямую с очередным нефтяным переделом.

Собственную роль на фоне этих глобальных процессов Гоша оценивал вполне адекватно. Он просто появился в нужное время в нужном месте. Хорошо «засветился» с «Башконефтью», доставшейся ему по наследству. Морозов выбрал его из многих достойных. И — направил на «Севернефть», не посчитавшись с Гошиным возрастом.

Ну, а дальше была просто работа. Которой Гоша мог гордиться. По подсчётам экономистов, подконтрольные ему структуры в совокупности давали до десяти процентов всех налоговых сборов в стране. Но…

Четвёртую, хоть и бескровную нефтяную войну, развязала новая кремлёвская команда. Окрепнув и осмелев, они начали новый передел. Гоша, конечно, и сам подлил масла в огонь, начав «топить» Герцензона. Потом, под сурдинку, взялись за УКОС и разных прочих нефтяных фигурантов. По инерции досталось даже одной компании сотовой связи. Отрикошетило — не иначе.

Но, несмотря ни на что, Гоша ни о чём не жалел — и уж в первую очередь об «утопленном» Иване Адамовиче.

В конце концов, денег «Сидорову и К ®" по любому на несколько жизней хватит. Даже если отберут одну за одной все компании, а заодно и самолёты с газетами и пароходами в придачу.

А вот за государство было ох как обидно! Всё, созданное такими трудами, опять начнут растаскивать по частям трясущимися от жадности ручонками. Противостоять этому, по крайней мере на данном этапе, было практически невозможно…

Три дня, проведённые в «Матросской тишине», впрочем, уже не прошли даром. Из ежедневных бесед со следователем, очень вежливым молодым человеком, Гоша понял, что наезжают, собственно, не столько даже на «Севернефть», сколько на НКНК.

Тогда, в девяносто девятом, ему отдавали Немало — Корякский проект с дальним прицелом. Пусть–де господин Сидоров сам во всём этом первоначальном говнеце повозится. А вот когда сделает из дерьма конфетку, мы её и отберём взад. Именно это сейчас и пытались сделать.

Так что всё шло именно так, как Гоша и предполагал. В некотором смысле по плану. Ещё за два дня до возвращения в Москву, Гоша из Лондона отправил в «Севернефть» заявление о сложении с себя полномочий Председателя правления. Его место занял Нурмухамет Сафин. Возможно теперь хоть «Севернефть» оставят в покое, а сосредоточатся на главном. На этом главном направлении Гоша был готов вступить в схватку. Ещё посмотрим, чья возьмёт!

От «боевых» мыслей его оторвал скрежет открывающейся двери камеры. Вернулся с допроса Калистратов. Вслед за ним появился долговязый прапорщик–контролёр. Он принёс три пакета с передачами.

Примостившись на своей кровати, Гоша открыл пакет. И стал вытаскивать из него содержимое. Пара толстых вязаных носок. Плитка шоколада. А это–то что такое? Гоша даже развязал прозрачный пакетик и понюхал содержимое. Это были сухари. Причём, не фабричного производства, а сделанные дома, в духовке. Часть была изрядно подгоревшей. Гоша рассмеялся. Ай–да Соня, ай–да молодец! Прямо жена декабриста. За сухари надо будет поблагодарить её отдельно!

Гоша посмотрел на часы. До времени свидания с Соней, которого–таки всеми правдами и неправдами добился адвокат Пойда, оставался один час сорок три минуты.