Калинов мост - Василий Анатольевич Криптонов

А значит, вообще всё зря. Земляна, умница, выбрала идеальную стратегию, не зря так долго готовилась.

Ящеров я увидел глазами Мстиславы — которая, зарубив волкодлака, подняла лицо к небу и вытерла пот со лба. Ей было тяжело. Как бы ни хорохорилась, а возраст брал своё. Возраст говорил: «Сядь, чёрт тебя подери, в кресло-качалку, закутайся в плед, покуривай трубку и не лезь, куда не просят». Но иногда стареет только тело, дух же остаётся молодым.

Стая ящеров вылетела из леса и помчалась к нам. Мстислава вскинула руку, и превосходный Красный петух рванул тварям навстречу. Послышался визг, в снег посыпались косточки.

«Возможно, придётся отступить», — поделился я своей мыслью с Земляной.

Ощутил её категорическое несогласие.

«Мы не были готовы к такой битве. Скоро могут начаться потери. Если отступим и разорвём союз, ты сможешь поднять ранг. Переведём дыхание и вернёмся».

«Мы справляемся», — был ответ.

«Мы пока справляемся, — возразил я. — Я хочу быть уверен, что если всё станет совсем хреново, ты развернёшь оглобли».

«Я не погублю людей без необходимости, Владимир».

Земляна казалась адекватной. И она была права: мы вполне неплохо справлялись, хотя новые твари из леса так и пёрли, а пара десятков крыс успели пронестись мимо нас к деревне. Впритык, но — справлялись. Твари брали числом. Самые мощные оказались в первой волне, дальше шло привычное отребье, ослабленное зимой, тощее, трясущееся от жажды крови. И легко подыхающее.

И все они отчаянно старались избежать встречи со мной. Вплоть до того, что, поджав хвосты, бросались наутёк. Тогда приходилось валить их Знаками и добивать упавших.

Я старался не увлекаться. В объединённом режиме это было просто, ведь я постоянно видел себя множеством чужих глаз. Не уходил далеко от своих и не концентрировался на поединках.

Пауки в бой не вступали. Смирно стояли там, где я их оставил. У меня не было уверенности в том, что смогу контролировать действия конструктов, оставаясь при этом частью полусотни, а экспериментировать необходимости не было. Охотники справлялись с тварями сами, и справлялись великолепно.

Последний медведь, порушив статистику, оказался самым мощным. Его окружили. Он ревел, крутился на месте, расшвыривая лапами снег, и все Знаки ему были — как с гуся вода, он их просто не замечал.

Тогда в круг вошёл я и, увернувшись от тяжёлой лапы, вогнал клинок в разверстую пасть.

Медведь засветился, как на рентгене. На мгновение все увидели через шерсть его скелет. И тут же пламя, вырвавшееся изнутри, пожрало тварь. Я остался стоять в странной позе, держа перед собой меч, пронзивший пустоту. А в луже, образовавшейся от растаявшего снега, лежали десять крупных костей.

— И это всё? — крикнула Земляна в лес. — Ради этого мы в такую даль тащились⁈

Она разорвала объединение. Я с облегчением почувствовал, что полностью принадлежу себе.

— Ну, что я могу сказать… Это было, конечно, интересно, в жизни надо попробовать всякое. Но в дальнейшем предпочитаю сверху.

Охотники устало заржали. Земляна тоже фыркнула. Она была довольна, как будто в лотерею выиграла, и ломать копья за феминизм не собиралась.

Пока все с увлечением собирали кости, Земляна закрыла глаза. По её лицу пробежала дрожь, губы приоткрылись.

— Наконец-то, — прошептала она.

— Ну что, Боярыня? Можно обмывать? — Я хлопнул Земляну по плечу.

Она открыла глаза.

— Обмывать будем, когда с Кощеем разберёмся. Братья, не расслабляемся! Где-то тут ещё и леший.

Там чудеса, там леший бродит, ага. Про лешего все помнили, но никто не расстроился. Нас, как-никак, было полсотни, и мы доподлинно знали, что убить лешего можно даже вдесятером. Трудно, но можно. Фактически весь десяток, которым мы ходили на лешего, был сейчас здесь, притом, прокачанный. Так что шансов на поражение просто не существовало. Выходи, проклятое чудище! Где ты там уже?

Глава 16

Чудище выходить не спешило, и я произвёл ревизию полученных родий. Надо признаться, с некоторой грустью. Н-дя… Всё-таки полусотня — это полусотня. Добыча делится на всех. По итогу — всего-то плюс двадцать одна родия.

Ну, зато, давайте откровенно, никто даже не устал. За десять минут уложились. Жарко, но эффективно. И проблему решили, людей спасли. Если бы вся эта нечисть ломанула в село… Н-да, о селе мы бы услышали только тогда, когда от него уже ничего бы не осталось. Так что мы по-любому — герои, и нехрен тут.

Я нашёл в кармане амулет-пауэрбанк, восстановил себе ману. Не полностью, но где-то на три четверти — точно. Второй раунд близится.

Ко мне подошёл Гравий. И внимательно посмотрел куда-то мне за плечо.

— Он стоит сзади, да? — спросил я.

— Кто?

— Леший.

— Нет. Я на меч смотрю.

— А. Ну, это на здоровье. Я-то уж думал, придётся не успев кости собрать, лешему морду бить.

— Откуда у тебя диковина такая, Владимир? — С волны Гравий не сбивался.

— Меч? Купил у торговца, давно ещё. А ножны подарили сегодня.

— Кто подарил?

— А тебе что за интерес? — Я немного сорвался на грубость, надеясь, что это отрезвит Гравия. Который что-то уж слишком вцепился в тему.

— Любопытно, — потупился Гравий. — Впервые вижу, чтобы так тварей убивали. Хорошая вещь.

Я внимательно посмотрел на Гравия. Похоже, он был откровенен. Простое любопытство.

— Имени дарителя назвать не могу. Но подарили в Санкт-Петербурге, и это не совсем подарок. Есть обоснованное мнение, что ножны принадлежат мне по праву рождения.

Гравий поднял взгляд и хмыкнул.

— В детстве приходилось легенды слышать. Всяческие. Про князя Владимира Мономаха. Сызмальства запомнил, как он с сияющим мечом тварей истреблял! Даже картинку видал однажды, в старинной книжке. Налево махнёт — улочка, направо — переулочек… Вот сегодня увидел твой меч — и как будто вновь ребёнком себя почувствовал. Будто сказка какая.

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, — улыбнулся я. — Готов ко второму раунду?

— Готов, коли тут стою. Полусотней пойдём?

— Да, только теперь я на себя замкну. Не возражаешь, Земляна?

Сияющая от счастья Земляна только рукой махнула.

Когда собрали и поделили кости, я изобразил Знак и возглавил полусотню. Быстро просканировал состояние и оценил его как приемлемое. Суммарно маны потеряли не так, чтобы очень много. Я перераспределил её более-менее равномерно и двинул в лес.