Сделаю, что смогу 4 - Александр Беркут

- Вот это можно, - сразу согласился Никитин. – Александр, баня у Пантелея – просто сказочная. Очень советую!

- Да я не против, - пожал я плечами.

И на самом деле банька была просто чудо. Такого заряда бодрости я давно не получал.

Увидев мои браслеты, Рудаков покачал головой.

- Уж не экстрасенс ли вы, какой? Вот на вас сколько всякого причудливого надето.

- Есть немного, - проговорил я и взяв хозяина за руку, прикрыл глаза и заговорил. – Ваши знания достались вам от отца, а ему от деда. Отца звали Спиридон Тихонович, а деда Тихон Васильевич. Так-так-так… А вот это уже интересно, - продолжал я рассматривать родословную Пантелея Спиридоновича. – Бабушка ваша целительницей была, но даром своим не поделилась, потому что он передавался только по женской линии, а у неё было четверо сыновей. И у вас, кстати, тоже три сына.

Я отпустил руку хозяина. Тот смотрел на меня немного с испугом, а Олег с уважением.

- Да-а-а… Протянул Рудаков, - с твоими возможностями, я бы уже на пенсию ушёл, а не ломал ноги на отвалах, да каменистых отрогах.

- Расскажите Пантелей Спиридонович, какие вам аномалии встречались, - попросил я.

- Пойдёмте в дом, там и поговорим.

Разговор у нас затянулся до темноты. Хозяину было что поведать, и он ничего не скрывал.

- Бывало идёшь по хребту, и такое впечатление, будто кто в спину толкает. Вроде, как прогоняет. Тогда останавливаешься, достаёшь хлеб да соль, и оставляешь на чистом камне, и говоришь, «да я бы ушёл, да вот заставляют искать…» и говоришь, что тебе надо. Через какое-то время в бок толкнут – поворачиваешь, потом опять толчок – опять поворачиваешь. И в конце концов приходишь к месту, где надо искать. Причём камень часто прямо на поверхности лежит, ну или немного пылью присыпан. Берёшь его, опять оставляешь хлеб-соль и уходишь. Повторно можно только через день, а лучше через два спрашивать. А уж когда совсем уходишь, так и кажется, что кто-то в спину смотрит, но сколько не оборачивайся – ничего не увидишь.

- А можете мне такое место показать? – Заинтересовался я.

- Так зима же! Куда сейчас пойдёшь? – Но почесав голову, Рудаков задумчиво проговорил. - Разве только на Степанов склон сходить. Там снег ветром сносит, и он почти не скапливается. Только что же ты спрашивать-то будешь? Боюсь, что сейчас ничего хозяйка не даст.

- Вы думаете, что это хозяйка горы даёт?

Пантелей Спиридонович пожал плечами, - Ну кто-то же даёт. А уж про хозяйку здесь каждый знает.

- А другим она помогает камни искать?

- Больше никого из таких не знаю.

- А чем же вы так хозяйке понравились?

Мужчина поёрзал на стуле, - Дед мой рассказывал, что его дед как-то пошёл на поиски и пропал. Год его не было, а потом он вдруг вернулся, и после этого с каждого поиска или камень знатный приносил, либо даже самородок. Уж не знаю, было ли не было, но в роду у нас такое рассказывают. Вот с тех пор и занимаются мужики в нашей семье поиском самоцветов.

Хозяин тяжело вздохнул. - Вот только сыновья к этому никакого интереса не проявляют. Поуезжали в города свои и в горы ходить не хотят.

Мне было в какой-то мере жалко этого, возможно последнего в роду, «рудознатца» и «камневеда», как назвал его Олег. Вспомнился мне кузнец Тихон Харитонович Ковальков, который мне сделал пуленепробиваемую броню, у него тоже была похожая проблема. Некому передавать своё ремесло и умение. Молодёжь в города рвётся. Им интернеты да телефоны подавай, вроде как там что-то необычное и небывалое увидеть можно. А на самом деле небывалое и неведомое, вот в такой глухомани да природной тишине скрывается. Его только поискать надо. Тут тебе и диво-дивное, и чудо-чудное…

На другой день с утра мы, прихватив хозяина, поехали в только ему известное место. Поплутав по заснеженным дорогам, мы остановились в лощине, зажатой с трёх сторон пологими горами.

- Дальше пешком. – Открывая дверцу сказал Пантелей Спиридонович, - машина не пройдёт. Да тут и летом не сильно на машине поездишь. Но летом хотя бы снега нет. – Кряхтя закончил он.

Оставив машину, мы потихоньку стали подниматься по пологому склону, засыпанному снегом. Погода была хорошая, небольшой морозец, несильный ветер, и ослепляющее солнце.

Поднявшись наверх, Рудаков указал рукой в сторону.

- Вон он Степанов склон.

Действительно снега там было совсем мало и место это темнело каменными россыпями на фоне остального заснеженного покатого косогора. Мы двинулись по самой хребтине горы в ту сторону.

- Вы теперь осторожнее идите, - предупредил нас с Олегом рудознатец. – Если что не так, сразу останавливайтесь и говорите, что чувствуете. То, что нас трое – это не совсем хорошо, но думаю, всё будет нормально.

Подойдя к склону, Рудаков вновь нас остановил.

- Сейчас спускаться начнём, смотрите под ноги. Тут не сильно покато, но всё же осторожно надо. Если что, - он как-то странно посмотрел на нас, - вон видите, - он указал вниз. – Большие плоские камни, на них забирайтесь. – Осмотрев из-под ладони склон, он продолжил. - До самого низа не пойдём, спустимся до середины и подождём. Если ничего не будет – начнём подниматься и обратной дорогой к машине возвращаемся. Значит не глянулись мы хозяйке.

Олег улыбнулся, но мне было не до смеха. Что-то в этом месте было необычное, и я это чувствовал.

- Далеко не расходитесь, - продолжал инструктировать нас Пантелей.

Мы, разойдясь метров на пять, стали осторожно спускаться.

- Внимательно прислушивайтесь, не будет ли какого толчка, или ещё чего.

- А в туалет здесь можно сходить? – Вдруг спросил Олег.

Мы с Рудаковым уставились на него.

- Никитин, ты что не мог заранее сходить? – Картинно всплеснув руками, я с ужасом уставился на него, и, по-моему, слегка напугал.

- А что такого? – Спросил он оглядываясь.

- Ты что не знаешь?

- Чего не знаю? – Занервничал Олег.

- Да космонавты всё время мониторят этот участок Урала и сразу выкладывают его в интернет!

Мы с напарником заржали, и немного погодя к нам присоединился наш проводник. Когда к нашим голосам присоединился ещё и женский смех никто так и не понял, но