Янтарный Меч 5 Эпоха Смертных - Fei Yan 绯炎

Глава 1004.

Брендель ошеломленно уставился на Майнильд, которая внезапно появилась перед ним. Он задавался вопросом, не приняла ли сегодня женщина-рыцарь свое лекарство или приняла слишком много. Нет, он вдруг почувствовал холодок в сердце, и его взгляд снова осторожно остановился на лице Майнильд. Длинные и узкие глаза собеседника были слегка прищурены, а в уголках рта играла нежная улыбка.

Оно было слишком знакомым, настолько знакомым, что он бесчисленное количество раз вспоминал его во сне, и вот оно действительно предстало перед ним. Он моргнул, словно проверяя, ошибся ли он, или женщина-рыцарь высмеивала его, но это не было похоже на обычную личность Мейнилд. Он некоторое время колебался, прежде чем, наконец, осмелился подтвердить.

Кто стоял перед ним?

— Старший… Старший?

— Молодец, — хитро подмигнула Майнилд, сжала Брендель и вошла в комнату. — Где твоя маленькая невеста?

Брендель покрылся холодным потом, он чувствовал, что его мозгов не хватает, но Японский Лук любила подшучивать над ним в «Янтарном мече», и ее слова заставили его полностью подтвердить личность собеседника. Он собирался найти кого-нибудь, кто расследует дело об упавшем военном сланце за пределами Гавани Фаттан, но в тот момент он совершенно забыл об этом.

Закрыв дверь, он в замешательстве посмотрел на изящную спину женщины-рыцаря. Японский Лук огляделась в кабинете, как будто ее очень интересовало это место. Она подошла к камину и взяла с каминной полки фоторамку. «Эта комната — кабинет барона Меца. Этот парень — упрямый старик. Он обязательно позволит вам воспользоваться этим местом. Кажется, он позволит вам его использовать.

Должно быть, он дал вам много лица. “

Он всего лишь граф Эруин, как мог барон Людвиг Мец дать ему хоть какое-то лицо? Он мог использовать это место из-за лица старшего принца и флота в гавани. Но Брендель не хотел говорить об этом сейчас. Он долго смотрел на Мейнилд, прежде чем понял, о чем хотел спросить.

— Старший… Майнильд, она?

Женщина-рыцарь обернулась и улыбнулась: «Почему ты все еще беспокоишься о своем маленьком любовнике» .

Какой маленький любовник, подумал Брендель. Если бы это был Роман или Амандина, он мог бы принять это. Первая была его невестой, и он чувствовал чувства второй к нему. Что касается Скарлет, то он всегда расценивал ее чувства к нему как некую зависимость. Его чувства к Скарлет были больше похожи на братскую защиту сестры. Но Брендель…

Подумав об этом таким образом, он вдруг понял, что его эмоциональный долг кажется немного сложным. Он бегал вокруг, чтобы изменить судьбу Эруины, и никогда не думал об этих вещах. Теперь, когда он вдруг подумал об этом, он внезапно почувствовал головную боль.

Он почесал затылок и не хотел говорить на эту тему. Просто он уже давно не слышал обычных поддразнивания своего старшего, и он немного отвык от этого.

К счастью, Японский Лук отнеслась к этим словам только как к шутке и не слишком придала этому значения. Она была очень элегантной и интеллигентной женщиной, когда была капитаном, поэтому смогла привлечь так много людей, чтобы они собрались под своим флагом. Она слегка улыбнулась, и ее глаза не отрывались от Брендель. Она просто подошла к дивану и решила сесть. Она взглянула на мебель на журнальном столике.

Она взяла чашку, посмотрела на оранжевую жидкость внутри и сделала глоток. Хотя Брендель и хотел сказать ей, что выпил ту чашку чая, было слишком поздно. Он мог только наблюдать, как она закончила серию действий.

Навыки наблюдения Рыцаря были очень сильны. Она видела действия Брендель и знала, что с ее действиями что-то не так. Но так как она уже выпила его, то только немного покраснела. Затем она грациозно поставила чашку и сказала: «Вообще-то я Мейнилд» .

“Ха?” Брендель был немного удивлен. Какая часть тебя похожа на Майнильд? Он давно знал Рыцаря и уже привык к женщине, которая была более серьезной, чем Фелаэрн. Но даже несмотря на то, что Мейнилд была знаменитой ледяной красавицей, ее холодность определенно не была притворной, чтобы ее видели люди, и это был не тот холод, который отвергает людей.

Просто она слишком много несла на своих плечах, так что она не могла улыбаться, даже если бы захотела.

Майнильд был чрезвычайно серьезным человеком. Хотя у него сложилось впечатление, что Чэнь Юйшань тоже был очень серьезен, серьезность этих двоих была разной. Майнилд был очень дотошным. Она даже не ослабила бдительность. Но серьезность Чэнь Юйшань обычно относилась к ее поведению. Если она что-то подтверждала, то делала все возможное, чтобы сделать это, и она делала все возможное.

Но обычно она была нежной и доброй со всеми. Она не была бы слишком строга к себе и умела радоваться жизни.

Брендель мог согласиться, если у них двоих было что-то общее, но если Чен Юшань или Майнильд настаивали на том, что они были другой стороной, он не поверил бы этому, даже если бы его забили до смерти.

Так что в этот момент он стоял у двери и подозрительно смотрел на женщину, сидящую на диване.

«Старший, я очень серьезно обсуждаю это с вами», — беспомощно сказал Брендель.

Он знал свою ситуацию. Когда его душа впервые переселилась в этот мир, у него действительно было много вариантов, но в конце концов он решил слиться со своей душой. Во-первых, потому что он не хотел убивать еще одну душу. Даже если бы они не знали друг друга, Софи, которая была современной душой, изо всех сил старалась бы не убивать себе подобных.

Однако это был всего лишь инстинктивный выбор человека в цивилизованном обществе. Во-вторых, в то время он слабо чувствовал, что душа Брендель имеет к нему инстинктивную близость, поэтому не отвергал идею слияния с его душой. Кроме того, ситуация на тот момент была критической, так что времени на раздумья у него не было. После недолгого колебания он решил слиться с душой Брендель.

Их души слились воедино.

На самом деле это слияние душ принесло ему большую пользу. Он не только сохранил познание современного человека, но и сохранил привычность этого мира. Он не чувствовал себя полностью изолированным от мира, что приводило к ощущению неуместности. Хотя иногда он мог чувствовать одиночество в глубине души Софи, пока римляне были еще рядом, он мог чувствовать его.

Когда бы он ни был рядом, чувства