Катрин (Книги 1-7) - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Большая честь для меня, почтенная дама, принимать вас в своем доме. Друзья мессира де Брезе – мои друзья… Но боюсь, что смогу вам предоставить хорошую, но маленькую комнату. Пришло сообщение о приезде короля, нашего господина, и часть моих комнат была заранее зарезервирована.
– Не беспокойтесь, мэтр Анеле, – ответила Катрин, опираясь на его руку, галантно предложенную, чтобы помочь спуститься с лошади, – лишь бы вы разместили меня с моей спутницей и было не шумно. А мэтр Тристан, как я думаю, мог бы…
– За меня не тревожьтесь, госпожа Катрин, – перебил фламандец, – после ужина я уезжаю.
Катрин подняла брови.
– Вы уезжаете? Куда же?
– В Партенэ, где должен встретиться с коннетаблем, моим хозяином. Время не терпит. Но я только туда и обратно. Мэтр Анеле, вы знаете, что вам делать?
Хозяин подмигнул и улыбнулся с видом заговорщика.
– Да, знаю, мессир. Господа будут предупреждены. А благородная дама будет у меня в полной безопасности. Входите, пожалуйста, сделайте одолжение. Вас быстро и хорошо обслужат.
Мэтр Анеле и трое путников вошли в таверну, а слуги тем временем забрали багаж и отвели лошадей в конюшню. Крупная женщина, красные щеки которой, казалось, вот-вот лопнут, с легким пушком над подвижными губами, золотым крестом на шее, одетая в платье из тонкой бумазеи, склонилась в реверансе перед Катрин.
Анеле представил ее с законной гордостью:
– Моя жена Пернелла! Она – парижанка!
Парижанка, качая бедрами и жеманясь, повела Катрин в глубь зала и открыла маленькую дверь во двор, замощенный каменной плиткой и обсаженный цветами. Деревянная лестница вела со двора на крытую галерею, куда выходили двери комнат. Она прошла в угол и открыла красивую резную дубовую дверь.
– Надеюсь, госпоже будет хорошо здесь. По крайней мере спокойно.
– Большое спасибо, госпожа Пернелла, – ответила молодая женщина. – Как вы заметили, я ношу траур и прежде всего хочу спокойствия.
– Конечно, конечно, – ответила хозяйка. – Я знаю, что это такое… Здесь, рядом, находится церковь святого Маврикия. Ее викарий – понимающий и приветливый человек. Стоит сходить на его проповедь или исповедаться. У него бархатный голос и для умершей души…
Мэтр Анеле, оставшийся внизу, хорошо знал свою жену, поэтому крикнул:
– Эй, жена! Иди сюда и дай отдохнуть почтенной даме… – прервав тем самым поток слов Пернеллы.
Катрин улыбнулась ему.
– Пошлите ко мне мою компаньонку, мадам, и пришлите нам ужин поскорее в комнату! Мы устали и очень голодны.
– Сейчас, сию минуту.
Поклонившись, добрая женщина исчезла. Катрин и Сара остались одни. Цыганка уже осматривала комнату, проверяя мягкость матрацев, задвижки дверей и окон. Окна выходили на улицу, что позволяло наблюдать за всеми приходящими и уходящими. Мебель была простая, но добротная, сделанная из мореного дуба и обитая кованым железом. Занавески веселого розового цвета создавали уют.
– Здесь нам будет неплохо, – заявила Сара с довольным видом. Но, увидев, что Катрин, стоя перед окном, смотрит отсутствующим взглядом, спросила: – О чем ты задумалась?
– Я думаю, – вздохнула молодая женщина, – что мне надо скорее кончать со всем этим. Как бы ни было приятно в этой гостинице, я не хотела бы здесь долго задерживаться. Мне… мне очень хочется поскорее увидеть моего маленького Мишеля. Не можешь себе представить, как мне его не хватает! Я так давно его не видела!
– Четыре месяца, – сказала Сара, подходя к ней.
Впервые Катрин так тосковала по своему ребенку. Раньше она о нем никогда не вспоминала, опасаясь, вероятно, расслабиться и пасть духом. Но сегодня слезы стояли у нее в глазах. Сара заметила, что Катрин неспроста смотрит на улицу: там шла молодая женщина с белоголовым ребенком, похожим на Мишеля. Улыбаясь, молодая жизнерадостная мама давала ему бублик, к которому он тянулся ручонками. Это была простая и милая сценка. Сара все поняла, обвила руками плечи Катрин и привлекла ее к себе.
– Еще немного терпения и мужества, сердце мое! Ты хорошо ими запаслась, но, видимо, запасы подходят к концу!
– Я знаю, но мне никогда не быть такой, как эта женщина. У нее, конечно, есть муж, иначе бы она не была такой радостной… А я, когда закончу эту бродячую жизнь, уединюсь в замке и буду жить там исключительно ради Мишеля, а когда он меня покинет – ради Всевышнего, в ожидании смерти, как живет мадам Изабелла, моя свекровь…
Сара почувствовала, что надо рассеять этот мрачный туман, который понемногу начал забирать в свои леденящие объятия душу Катрин. Нельзя было отдавать ее в плен тоске. Она отвела ее от окна, посадила на скамейку, застеленную подушками, и заворчала:
– Хватит! Думай о том, что тебе еще надо сделать, а будущее оставь в покое. Одному лишь Богу известно, что нас ожидает, и ты не знаешь, что он уготовил тебе. Оставим все это. Вот и мэтр Тристан пришел!
И на самом деле, предварительно постучав в дверь, в комнату вошел Тристан в сопровождении слуги, который нес тарелки и белые салфетки. Другой слуга принес все остальное. Вмиг стол был накрыт, и все трое уселись вокруг дымящегося блюда с сосисками, бобами и бараниной.
Успокоившаяся Катрин, выпив кружку клерета, почувствовала, как уходят прочь черные мысли.
Закончив трапезу, Тристан, молчавший до этого, встал и начал прощаться.
– Сейчас я ухожу, госпожа Катрин. Завтра вечером я должен быть в Партенэ, чтобы получить последние указания. Вы останетесь здесь. Король прибывает завтра, а на рассвете сюда приедут мессир Прежан де Коэтиви и мессир Амбруаз де Лоре. Здесь, в таверне, должны собраться все заговорщики. Мессир Жан де Бюэль тоже приедет прямо из своего замка Монтрезор. В глубине двора замка, в самой скале, имеются великолепные подвалы для вина и… для заговорщиков.
Вам остается только ждать и отдыхать. Но помните: как только король приедет, оставайтесь в доме и никуда не выходите. У госпожи Ла Тремуй зоркие глаза.
– Будьте спокойны, – ответила Катрин, протягивая ему последнюю кружку вина. – Я еще не сошла с ума. Держите! Посошок на дорожку.
Он залпом выпил вино, попрощался и исчез как тень.
Обычная городская суета на следующий день превратилась
