Ноунэйм (СИ) - Милованова Анастасия

Мамочка, что с тобой стало? Или что с тобой сделала я?

Поняв, что момент затянулся, а мама всё с большей тревогой ждёт от меня ответа, я с грустной улыбкой мотнула головой. Мол, ничего такого, я просто соскучилась.

"Помочь? " – набрала я сообщение, достав смартфон из кармана домашних шорт.

Теперь мама смотрела на меня с удивлением. Ещё бы, последний раз мы вместе готовили лет эдак… Да я даже не помню, как давно это было!

– Если хочешь! Я только рада буду! – тут же согласилась мама, будто бы опасалась, что я передумаю и уйду в комнату. Снова от неё закроюсь. – Только тут делать-то особо нечего. Но пока пекутся вафли, я бы с удовольствием узнала, как у тебя дела. Можно?

И вот за это её "Можно?" я была готова себя прибить. Это насколько мама привыкла, что я отгораживаюсь от неё, что она боится проявить такой невинный интерес.

"У меня, на самом деле, ничего такого прям важного не произошло, – написала я, пока мама доставала чашу для теста и необходимые продукты. – Обычный рабочий день, который незапланированно затянулся!".

Продемонстрировав экран смартфона обернувшейся маме, я всё же подключилась к готовке. При этом всё так же, при помощи телефона, попросив маман рассказать о её новостях. И вот та радостная улыбка, что озарила её уставшее лицо, дала мне понять, как маме этого не хватало. Вот таких наших с ней бесед, без ссор и моих регулярных взбрыков.

Под смешные, а иногда не очень, истории из врачебной практики, мы вместе осилили мудрёный рецепт – бельгийские вафли с яйцом пашот и жареным беконом. Да-да, я обожаю сочетание сладкого с сытным, и плевать, что это просто жировая бомба для поджелудочной. Это вкусно!

А уже когда мы приступили к уничтожению честно заслуженного завтрака, мама, перестав опасаться спугнуть меня, принялась расспрашивать о моей виртуальной жизни уже более конкретно. Оказывается, она совсем ничего не знала об игре, в которую регулярно уходила её дочь. Лишь то, что там водятся личности, которых нужно изловить.

Осторожно обходя острые моменты, связанные с насилием и опасностью, я с упоением "рассказывала" ей правила мира цифровых Советов, каких людей там встречала, и пыталась объяснить, почему некоторые игроки натурально переезжают жить в ту реальность. Мама, далёкая от игровых вселенных, лишь удивлённо распахивала рот или заразительно смеялась над моими историями, которые я еле успевала набирать на экране смартфона. Порой, путаясь в буквах и словах, так хотелось рассказать ей всё. Я даже поймала себя на мысли, что сегодняшнее утро – самое нестандартное за последние года. Прошедшая сессия в Советах, очевидно, что-то во мне перевернула. Оставалось лишь надеяться – что в лучшую сторону.

Когда мой рассказ дошёл до момента знакомства с Букварём и Феликсом, мама ещё больше обрадовалась.

– Я так рада, что ты нашла себе новых друзей, даже если один из них – всего лишь компьютерный кот! – довольно проговорила она, хлопая ладонями по столу и поднимаясь, чтобы вытащить последнюю партию вафель из пекаря.

В ответ я лишь усмехнулась, делая глоток из кружки. Этот кот по своей человечности некоторым живым людям фору даст.

"Мам, я допью чай у себя? Хорошо? Просто дел много, а времени мало. Я ещё сегодня вечером уйду, у меня рабочая встреча", – ставя свою тарелку в приёмник посудомоечной машины, быстро набрала я сообщение.

Если бы я это произнесла, то, скорее всего, протараторила, чтобы мама не прицепилась к причине моего ухода из дома.

– Да, конечно, я понимаю! – сказала мама, бодрясь, но всё равно выдавая, как она расстроилась.

Слишком зачастившая ко мне совесть снова кольнула где-то в районе сердца. Пообещав себе чаще проводить время с мамой, я направилась в свою спальню.

– Кира, – окликнула меня мама уже на выходе из кухни, – а ты ведь как-то изменилась. Точно ничего не произошло?

Я обернулась и удивлённо вскинула брови, показывая, что мне нечего добавить к своему рассказу.

– Просто ты какая-то… Прежняя, что ли… – замялась мама, а потом, будто спохватившись, что ляпнула что-то мне неприятное, добавила, – но ты иди-иди, не буду тебя задерживать!

Хмыкнув и оставив её замечание без ответа, я всё-таки вернулась к себе.

До назначенного Кузнецом времени оставалось ещё около восьми часов, которые мне предстояло потратить с пользой. Например, узнать, как дела у Аннушки.

Чего я не ожидала, набирая номер подруги, так это то, что в галопроекторе появится не симпатичная мордашка Ани, а смутно знакомая мужская физиономия в модных инфоочках. Этот девайс постепенно вытеснял уже частично устаревшие смартфоны и умные часы, совмещая в себе просто дикое количество функций. От приёма звонков и выхода в сеть, до анализа состава окружающего воздуха. По ехидной ухмылке, я догадалась, кто находился в гостях у пропагандистки.

"Ромка, ты-то как там оказался? – набрала я сообщение в чате. – И, кстати, где вы? Я не узнаю комнату Ани!" – поинтересовалась у друга, заглядывая за его полупрозрачное плечо.

– А вот, приехал навестить нашего бойца! – программист поднял выше телефон подруги, позволяя камере охватить всё помещение.

В проекторе визуализировалась обстановка больничной палаты, явно повышенной комфортности.

– Здравия Советам, Кира! – с лёгким смешком проговорила появившаяся в кадре Ане, салютуя стаканчиком с желе. – У меня тут вообще какой-то аншлаг.

В этот момент Ромка с криком "Феликс, куда ломанулся?!" бросил телефон на диван или что-то подобное, и исчез из кадра. Через секунду раздалось недовольное кошачье ворчание, а следом камеру установили прямо напротив кровати Ани. Ромка, держащий в руках крупного рыжего кота, тем временем устроился в гостевом кресле. Подруга кивком головы отпустила медсестру, что и устроила телефон в удобном положении, а я с удивлёнными глазами наблюдала за разворачивающейся картиной.

"У меня столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать!", – набрала им.

– Сразу отвечу на самый очевидный, – поглаживая разомлевшего кота, пояснил Ромка. – Да, вот это чудо и есть прототип нашего уважаемого Феликса Эдмундовича. И он тоже обожает рыбку!

– Короче, фантазия у тебя слабовата, – хихикнув, проговорила Аня с какой-то пьяной улыбкой на губах.

"Она что, под обезболивающими?" – спросила я, не узнавая в этой дружелюбной версии подруги свою Аннушку. Суровую пропагандистку и грозу октябрят и пионеров, забредших в Железноград.

– Именно! – радостно проговорила та. – Меня накачали под завязку! И знаешь, что? Я больше в жизни не поставлю хардкор в виртуале! Ну нафиг, я думала, ноги двину от этой боли!

"Хоть какой-то вывод ты из своего поведения сделала! – быстро набрала я сообщение. – Только не увлекайся обезболом, это тоже не панацея!".

– Пф-ф-ф, говоришь, как Ольга, – закатила глаза Аня. – Ты забыла? У меня уже есть личный надсмотрщик и поборник морального поведения!

Я разозлённо запыхтела и принялась набирать ещё более нравоучительное сообщение, но мой порыв остановил Ромка:

– Кир, не переживай, за Аней есть кому присмотреть. Ольга тут всех на уши подняла, и пока нашу бравую воительницу не протестят на всех возможных обследованиях – её из больницы не выпустят. А накачали её, потому что даже с переломанными рёбрами эта мадам умудрялась огрызаться и требовала отпустить ее домой.

– Я, вообще-то, тут! – буркнула Аня, утыкаясь носом в еду. – Возитесь со мной, как с ребёнком!

– Как себя ведёшь, так и относимся! – проговорил в ответ Букварь.

Я с умилением наблюдала за их препираниями. Надо же, они знакомы меньше суток, а уже так прониклись друг к другу. Ладно, Букварь, он, похоже, вообще, очень эмпатичный молодой человек, но Аня-то всегда держала новых знакомых на безопасном расстоянии, принимая в свой ближний круг только после длительного общения! Не иначе эти двое влюбились!

И на фоне таких размышлений память услужливо подкинула мне "свинью". Я вспомнила, как сама пришла в себя после комы. В палате с пищащими аппаратами стояли темень и жуткий холод. Это потом мне сказали, что температура была нормальная, просто я мёрзла от жара. Меня никто не держал за руку, никто не утешал, не пытался объяснить произошедшее.