Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР - Надежда Крупская

В своей первой речи на съезде по народному образованию в 1918 г. Владимир Ильич говорил, что отныне русская школа освобождается от опеки буржуазии. Она вместе со своим освобожденным от цепей рабства народом вступает в новую жизнь на началах социализма, братства, равенства. И дальше, в конце этой речи, Владимир Ильич говорил о том значении, которое имеет школа. Он говорил: «Необходимо приложить все силы, энергию и знания, чтобы возможно скорее возвести здание нашей будущей трудовой школы, которая лишь одна сумеет оградить нас в будущем от всяких мировых столкновений и боен, подобно той, что продолжается уже пятый год»[24]. Эти слова Владимира Ильича, в которых он так высоко ставил школу, прошли как-то незамеченными потому, что тогда быстро стала развертываться и развивалась все шире и шире гражданская война.

Гражданская война отодвинула на время эту оценку. Такая высокая оценка школы была непривычна даже нам, коммунистам, но если расшифровать слова Владимира Ильича, то мы увидим, что они означают, что школа должна перевоспитать молодое поколение в духе коммунизма, что она должна помочь молодому поколению совершенно по-новому перестроить свою жизнь на основах социализма. В этом отношении Владимир Ильич говорил, что нам предстоят еще. годы тяжелых испытаний, «еще нами не пройдены все эти этапы испытаний». И действительно, школа пережила целый ряд крайне тяжелых лет. Учитель, действительно, пережил годы тяжелых испытаний. Но сейчас, в данный момент, мы имеем уже известные предпосылки для построения той школы будущего, о которой говорил на этом съезде, в августе 1918 г., Владимир Ильич.

Действительно, почему не могла построиться трудовая школа за минувшие годы? Во-первых, потому, что разруха и тяжелые экономические условия не давали возможности материально обеспечить школу. Гражданская война, которая происходила на всей территории России, особенно разрушительно действовала на школу. Теперь дело улучшилось: мы слышали в докладе Рыкова, что страна вступила в полосу экономического подъема, и хотя, конечно, нельзя строить тут особенных иллюзий, но несомненно, что это самое главное, основное препятствие, которое все время лежало на пути строительства школы, будет понемногу устраняться. И другое — крестьянство с большим недоверием относилось к новой школе. Крестьянину эта школа была непонятна, ему казалось, что в этой школе много черт старого барства.

Надо сказать, что первое время учитель на местах не знал, как строить эту новую трудовую школу, и часто труд в школе сводился к самообслуживанию.

Крестьянин говорил: «Что же, в школе работают, а не учат. Мы весь век свой работали, и нам надо не работать, а учиться чему-то другому». С другой стороны, когда дети ходили на экскурсии, когда крестьянин видел, что дети поют, лепят, вырезывают, то ему казалось, что это барские затеи и что самого нужного, что необходимо крестьянину для того, чтобы построить по-новому свою жизнь, настоящих знаний эта трудовая школа не дает. Старое недоверие, воспитанное долгими годами, перенеслось и на новую школу, и на нового учителя. В прежнее время учителю полагалось иметь знакомство только с попами и с богатыми слоями, а тот учитель, который вел знакомство с беднейшим крестьянством, считался неблагонадежным. И вот эту старую привычку смотреть на учителя как на ставленника господской власти крестьянство перенесло и на учителя новой школы.

В этом году мы видим, как школы переполнились ребятами. Все товарищи с мест, все делегаты отмечают, что в настоящем году масса ребят нахлынула в школы, что те дети, которые не имели по тем или другим причинам возможности учиться в предшествующие годы, которых крестьяне не посылали в школы в силу недоверия к этой школе, в этом году наполнили школы до отказа.

Товарищи учителя рассказывают, что комплекты так велики, что иногда приходится работать со 150–180 ребятами. Этот наплыв детей в школы, имеющий в своей основе улучшение материального положения, показывает все же, что лед недоверия со стороны крестьянства к школе начинает таять. Мы видим другое. Я уже упоминала о том, что к учителю крестьянство относилось с недоверием, и в первое время учитель не находил еще своего пути, он не видел так отчетливо и так ясно, как он видит это теперь, что он должен связаться с делом рабочего класса, с делом трудящихся.

В первые годы, — конечно, это не вина учителя, а беда его, — учитель растерялся, не знал, что такое Советская власть, надо ли ему идти с нею, или надо ему с нею бороться, и только постепенно, путем тяжелых размышлений, путем долгих страданий пришел он к заключению, что он должен связать свое дело с делом рабочего класса.

Мы видим, как за последние два года учитель начинает принимать участие в общественной работе. Эта общественная работа учителя имеет громадное значение в том отношении, что она сближает учителя с населением, и вот поэтому необходимо, чтобы не только часть учительства прошла через общественную работу, а необходимо, чтобы все учительство прошло через общественную работу, так как это единственный путь для теснейшего сближения его с трудящимися.

Мы видим результаты этой общественной работы учителя. Население стало с доверием относиться к учителю, в особенности бедняцкие слои. Комиссариат внутренних дел дал материал о том, что в целом ряде мест во время последних выборов в Советы учитель выступал как общественник, облеченный доверием, а в Вологодской губернии, в Кадниковском уезде, волостные конференции крестьян давали учителю даже право решающего голоса в тех случаях, когда он этого права не имел. Это показывает, что выросло доверие населения к учителю, и теперь влияние учителя может быть в сто раз больше того, чем оно было, когда он стоял в стороне, когда он был чуждым трудящимся массам.

В процессе этой общественной работы учитель сам очень многому научился, горизонт его расширился, и ему стало ясно, что Советская власть — это власть трудящихся, это его власть. Учителю стало ясно, что Коммунистическая партия, авангард рабочего класса, ведет рабочий класс и все слои трудящихся, всю страну по правильному пути. Это убеждение учитель принес с собою на этот съезд, именно поэтому этот съезд имеет такое громадное значение, потому что он является показателем смычки между учительством и Советской властью. Этот съезд показывает готовность учителя работать под руководством Коммунистической партии.

Вчера мне рассказывали маленький эпизод: несколько учительниц-башкирок обратились к прохожему с вопросом: «Товарищ, как проехать на учительский съезд, на какой трамвай надо сесть?» Прохожий посмотрел на них и сказал: «Какой я вам товарищ, я буржуй, вот ваши товарищи», — сказал он, указывая на группу проходящих рабочих. Этот эпизод крайне характерен — сторонние люди, буржуи, и те видят, что учитель и рабочий — товарищи.

Было одно, что мешало делу строительства нашей школы, — это неясное представление, какова должна быть эта новая школа.

Коммунисты говорили: эта школа должна быть трудовой школой. Это было несомненно потому, что если обеспеченные слои общества могли не придавать труду большого значения, не понимать его роли, то массы рабочих и крестьян, вся жизнь которых проходит в труде, не могут проходить мимо этой стороны дела, хотят всестороннего освещения этого вопроса. Советская школа стала трудовой.

О необходимости сделать школу трудовой школой писал Владимир Ильич еще в 1897 г., когда еще вообще русские марксисты очень мало задумывались над этим вопросом.

Еще в 1897 г. Владимир Ильич указывал на точку зрения Маркса, который говорил, что только соединение производительного труда с обучением сделает возможным всестороннее развитие человека и создаст такого человека, который положит- конец капиталистическому обществу.

Когда власть перешла в руки рабоче-крестьянского правительства, поставлена была цель — создать школу трудовую. Но когда подошли конкретно к строительству этой трудовой школы, то оказалось, что тут не хватает опыта, не хватает умения, что вопрос еще во многом неясен. Многие поняли трудовую школу в том смысле, что школа должна приучить к трудолюбию, что в ней должно царить самообслуживание, что дети должны заниматься в ней тяжелым физическим трудом. Но опыт показал, что такая школа дает детям чрезвычайно мало, что не в том дело, чтобы учить ребят трудолюбию, и что как раз школа для детей рабочих и крестьян, для детей трудящихся, меньше всего в этом нуждается, что надо как-то иначе ставить этот вопрос; и только постепенно, изучая практический опыт, пришли к тому заключению, что чрезвычайно важно на первый план выдвинуть теоретическое изучение вопроса, осветить, осмыслить труд и организацию труда, осветить вопрос о труде в его развитии. Тогда ясно будет, как увязать этот вопрос и с практической трудовой деятельностью. Тут важно показать, найти те формы труда, которые имеют будущее; важно учить не старым, ремесленным, отсталым формам труда, а необходимо показать новые формы труда, показать, как труд, освещенный знанием, может помочь поднять хозяйство, как он может помочь овладеть силами природы.