Красивая, богатая, мертвая… - Анна Данилова

Мы с Ильей посидели еще, потом распрощались с Риткой и приехали домой, Илья, как это всегда бывает после гостей, навернул тарелку горячих щей и лег спать. Все. А я села в машину и поехала в «Волгу». Мне хотелось, пока я подшофе, пока смелая, рассказать Диме все-все об Илье и об этой бесстыжей твари. О том, что у них это давно и что дальше так продолжаться не может. Мне хотелось каких-то гарантий, хотелось услышать от нее, что она порвет с Ильей, что он ей не нужен…

– На самом деле вы поехали туда, чтобы завершить то, что не завершили девятого марта прошлого года, то есть вы боялись, что она снова либо вцепится вам в волосы, либо ударит… А при Родионове она не стала бы так себя вести, да? – сказал Мирошкин. – А еще вы хотели элементарно унизить вашу соперницу перед ее женихом.

– Да, ну и что с того? Убивать-то я ее не собиралась! Я приехала, нервничала сильно.

– Когда это было?

– Понятия не имею. Было почти темно. Но спать мне не хотелось. Я поставила свою машину в стороне, открыла калитку, вошла, во дворе никого не было. Тогда я вошла в дом, там, в холле, горел свет. Я окликнула Диму. Не могла же я позвать ее! Я обошла весь дом, ее нигде не было, зашла в гостиную и увидела там спящего Диму. Телевизор был включен, Дима спал на диване. Я позвала его, но он меня не услышал. Перед ним на столике стояли две бутылки виски. Одна – почти пустая, другая – полная, но без крышки. Думаю, он собирался выпить еще, да не смог, уснул. Он был одет, в костюме… Думаю, они поскандалили, он сильно расстроился и решил напиться. А этой сучки нигде не было. Я весь дом обошла. Если бы я знала, что она тогда уже была мертвая, да разве я бы ходила туда-сюда по дому, оставляя следы моего тридцать третьего размера?! Дура! Дура! – Женя хлопнула себя ладонью по лбу.

– Что было дальше? – спросил Мирошкин.

– Я вернулась в машину и поехала обратно. К тому времени я уже как-то даже успокоилась. Подумала, что после скандала Ирка поехала к себе домой, в город. Думаю, наверное, вызвала такси.

Я ехала и курила. Скорость сбавила, все размышляла о том, что будет завтра и вообще… об отношениях с Ильей. А вдруг, думаю, она, расставшись с Родионовым, переметнется к Илье, переманит его к себе, выйдет замуж за него? Денег-то у нее – куры не клюют! После такого скандала вряд ли ей теперь удастся выйти замуж за состоятельного и уважаемого мужчину. Она же теперь вся на виду. Ритка молчать не станет, всем растрезвонит… Вот об этом я думала. Потом захотела в туалет, остановила машину… Вот вы можете не поверить, но я остановилась довольно близко от того места… Я понимаю, все это звучит неубедительно, но это просто совпадение, я ее правда не убивала! Я вышла из машины, присела, извините, за машиной, хотя можно было и не прятаться – дорога была совершенно пустой и темной. Разве что фары моей машины горели. Собралась уже вернуться в машину, как мне почудился запах. Очень знакомые духи, Иркины духи – «Ван Клиф»… Вы, может, знаете. – Она бросила на Лизу рассеянный взгляд. – Я тогда еще подумала, что у меня галлюцинации, что мне Ирка со своими духами повсюду мерещится… Я оглянулась, и мне показалось, что неподалеку от меня в траве что-то белеет. И я пошла туда. Увидела сумку Иркину, и у меня от страха волосы встали на голове… Оставшиеся волосы, – усмехнулась она. – Да уж, мне эту фразу говорить смешно… Скоро вообще буду ходить лысой.

– Только одну сумку?

– Да. И она была пустая. В смысле, что не было ни кошелька, ни телефона… Я сразу поняла, что с Иркой что-то случилось. Я некоторое время стояла на обочине с этой сумкой и не знала, что мне делать. Я понимаю, что вела себя как последняя сволочь. Что надо было срочно звонить в полицию… Ой, я же не сказала главного! Там, дальше, ближе к кустам, я нашла и ее, неподвижную, в траве. Не знаю, жива она была или нет, но я сразу подумала, что ее сбило машиной. И что этот колхозник…

– Почему колхозник? – в один голос спросили Сергей и Лиза.

– Да потому что человек, сбивший ее, не понял, какую сумку держит в руках! То есть он не из наших, понимаете? Он не просек, сколько она может стоить, поэтому, присвоив деньги, и выбросил самое дорогое, что было. То есть Ирку убили и ограбили.

– Почему вы не вызвали полицию сразу же, как только обнаружили ее? – спросила Лиза.

– Да потому, что я только что вышла из дома, где успела наследить. Я там еще и курила, на скамейке во дворе… И машину мою могли видеть соседи. К тому же при любом раскладе я была бы первым подозреваемым! Спроси у любого, кто нас знает, и все вам скажут, что Ирина была любовницей моего мужа! Мотив – ревность – налицо! Я тогда понятия не имела, как ее убили. Вернее, не знала, что ее именно убили, подумала, что просто сбили машиной. Это потом, когда мне уже рассказали, как ее убивали, я поняла, что у кого-то мотив был куда более серьезный, чей мой… Подумалось даже, что это убийство символическое, мол, ты перешла мне дорогу, и я перейду, вернее, перееду по тебе несколько раз… Кому-то она, видать, крепко насолила.

– Скажите, когда вы увидели Ирину, вы не заметили, на ней были украшения?

– Нет. Точно не было. У Ирины были такие брильянты, что ни один идиот бы их не смог не заметить и не прибрать… Конечно, ее ограбили! Может, и изнасиловали, не знаю.

– Тогда ответьте мне на такой вопрос, Женя, – обратилась к ней Лиза доверительным тоном. – Как вы могли взять сумку, да еще держать ее в своем шкафу?!

– Да вы поймите, если бы я была убийцей, я чувствовала бы свою вину, а так… Я же ее не убивала, просто взяла сумку. Бес попутал. Ну не могла я оставить ее валяться в траве. А где я могла ее спрятать? Зарыла в платяном шкафу, думала, что ее никто не увидит, кроме мужа. Разве я могла предположить, что у меня в доме появится чужая женщина, которой есть до всего дело, и станет рыться в моих вещах? Вот странные вы люди, честное слово! Неужели вы не понимаете, что я воспринимала эту сумку как драгоценность? Не могла я спрятать ее под ванну или на антресоли. К тому же, когда я открывала шкаф, меня в дрожь бросало от того, что она теперь моя.

Лиза едва сдержала себя, чтобы не покрутить пальцем у виска. Ну и женщина. Редкая дура! Неудивительно, что муж изменял ей. Но она, похоже, на самом деле не убивала Ирину.

– Вы хотя бы понимаете, что оставили человека, находящегося в беспомощном состоянии, умирать? – спросил Мирошкин презрительным тоном. Чувствовалось, что он едва сдерживается, чтобы не наорать на эту пустышку, на эту совершенно безмозглую особу. Возможно, не будь в кабинете Лизы, он так и поступил бы. – Или вы хотите сказать, что были уверены в том, что она мертва?

– Знаете, я врать не стану. Никакой уверенности у меня не было. Она была в крови, страшная, похожая на покойницу, но я пульс не проверяла… А что, думаете, она была еще жива? Там же месиво одно было… Я посветила своим телефоном… Там кошмар что было. Травмы, несовместимые с жизнью.

Мирошкин вызвал охрану, чтобы Туманову увели.

– Зачем ты ее держишь? – спросила Лиза.

– Пусть посидит, – зло ответил он. – Нет, ты слышала, что она сказала? Сумка ей, видишь ли, понравилась!

– Нет, она не могла так тщательно все спланировать, подогнать чужую машину, чтобы убить соперницу… У нее мозгов бы не хватило. К тому же она не могла бы спрогнозировать, что между Димой и Ириной будет скандал, после которого Ирина засобирается домой или куда-то там еще. Знаешь, сумка – это, конечно, улика. Никто не спорит. Но главное – это ее следы по всему дому. Будь она убийцей, уж побеспокоилась бы, чтобы следов не осталось. Нет-нет, ее можно отпускать.

– Да я и сам понимаю, что это не она. Но тогда кто? Ольга?

– За Ольгой сейчас следит Денис. Подождем до вечера, может, появится новая информация.

– Как поживает Родионов? Глаша, думаю, закормила его пирожками…

– С ним все в порядке, – немного нервно, перебив, ответила Лиза. – Правда, думаю, ему надоело сидеть под арестом. Может, отпустим его?

– Нет, Лиза. Рано. За нами следят, понимаешь? Следит человек, руки которого по локоть в крови. Жестокий и циничный человек, который либо от страха убил Виноградову, либо по другой причине, которая нам пока неизвестна. И вот пока твой друг вроде как задержан, то есть с него не снято обвинение, убийца более-менее спокоен, наблюдает за нами. Больше того, для пущей убедительности он может подкинуть Дмитрию еще какую-нибудь улику. Может, ты забыла, что на месте преступления оставлены следы его кроссовок, то есть убийца после совершенного им преступления вернулся в дом, где наследил… Словом, сделал что мог, чтобы подумали, будто это Родионов был на том месте, а потом пришел домой. Иначе кто это мог сделать?

– Хочешь сказать, что признаки спланированного убийства налицо?

– С уверенностью могу сказать одно – этот человек на свободе и следит за нашими действиями. И при удобном случае проникнет в дом твоего друга, чтобы оставить там еще что-нибудь. Может, вторую сережку или документы на машину, на дне которой следы крови Виноградовой…