'Дева со знаменем'. История Франции XV–XXI вв. в портретах Жанны д’Арк - Ольга Игоревна Тогоева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Абсолютно все вставные «новеллы», которые регулярно появлялись на страницах «Девственницы» и уводили читателей еще дальше от основного сюжета, также были замешаны на эротике. Гермафродит в своем замке пытался обольстить гостей обоего пола[701]; английский рыцарь д'Арондель, прибывший на континент, дабы «вредить французам», в действительности путешествовал по чужой стране с молодой любовницей Юдифью де Розамор[702]. Разбойник Мартингер вместо того, чтобы продолжить путь в Лорето, где он надеялся получить отпущение грехов, похищал Доротею и Юдифь, дабы как следует с ними позабавиться[703].
Сюда же относились разнообразные мифологические и библейские сюжеты[704], искусно вплетенные в ткань повествования, а также рассказы о вполне реальных событиях из прошлого Франции и других европейских стран, задействованные Вольтером для усиления производимого эффекта. Приключения главных персонажей поэмы он сравнивал с действительно имевшими место историями: проповедника-иезуита Жан-Батиста Жирара, обвиненного в растлении своих «духовных дочерей»[705]; Марии Авроры фон Кёнигсмарк, любовницы польского короля Августа I Сильного[706]; основателя «двойного» (т. е. мужского и женского) монастыря Фонтевро Робера д'Арбрисселя[707]; императора Константина Великого, убившего собственную жену Фаусту, которая якобы была ему неверна[708]. Завершался этот исторический экскурс кратким упоминанием любовных связей французских монархов: Франциска I с Анной де Писсле, Генриха II с Дианой де Пуатье, Генриха IV с Габриэль д'Эстре, Людовика XIV с Марией Манчини, Франсуазой-Атенаис де Монтеспан и Луизой-Франсуазой де Лавальер[709] и т. д.
Более того, «Орлеанская девственница» оказывалась по сути энциклопедией всех возможных сексуальных девиаций. Вольтер описывал разнообразные формы сожительства, не освященные браком, в результате чего у главных героев, естественно, появлялись незаконнорожденные дети: к ним относились «бастардов украшенье Дюнуа», Доротея, оказавшаяся дочерью английского рыцаря Поля Тирконеля, и ее собственный сын от Ла Тримуйля[710]. Упоминались в поэме и гомосексуальные отношения, а также инцест[711]. И наконец, тема влюбленного в Жанну осла, что происходило, разумеется, по наущению дьявола, влекла за собой рассуждения о скотоложестве[712].
Таким образом, «Девственница», заявленная как поэма, повествующая о славном противостоянии французов и англичан в решающей битве за Орлеан, буквально на глазах у изумленных читателей превращалась в рассказ о любовных отношениях, которые, по мнению Вольтера, всегда оказывались важнее любого сражения с врагом[713]. Св. Дионисий с большим трудом вырывал Карла VII из объятий Агнессы Сорель, дабы он возглавил, наконец, собственные войска[714]. Легенда о тайном знаке, якобы данном Жанной д'Арк дофину в Шиноне, что позволило ему уверовать в ее миссию по спасению страны, в поэме обретала весьма скабрезное содержание[715]. Для Тальбота взятие Орлеана означало вовсе не победу в очередном сражении, но возможность увидеться с возлюбленной — «президентшей» Луве[716]. На захватнический характер войны, которую вели его соотечественники на континенте, указывал всего один эпизод — сцена насилия над обитательницами монастыря[717]. Все поединки между английскими и французскими рыцарями, описанные в поэме, сводились к защите чести и достоинства той или иной представительницы слабого пола[718]. Даже в бой противники отправлялись, призывая на помощь не только свв. Дионисия и Георгия, но Венеру и Амура[719]. Главным же рефреном «Девственницы» оставались слова о том, что война — тяжкое бремя для любого мужчины, поскольку она заставляет его отказаться от женщин и, как следствие, от сексуальных удовольствии[720].
На фоне многочисленных героев поэмы, которые только и делали, что при первой же возможности укладывались в постель или пытались друг друга изнасиловать, одна лишь Дева, по замыслу автора, до поры до времени оставалась выше подобных «низменных» устремлений. Влюбленная в Дюнуа, она отказывала ему в близости до того момента, пока ее главная цель — спасение Орлеана и всей страны — не будет достигнута[721]. Пытавшегося лишить ее девственности конюха Жанна — в отсутствие своего крылатого осла — превращала при помощи колдовства в боевого «лошака» и верхом на нем устремлялась навстречу новым подвигам[722]. Монах Грибурдон за попытку изнасиловать героиню в замке Гермафродита оказывался в аду, где рассказывал историю своего нравственного падения дьяволу и его присным[723]. Внезапное нападение девушки на Жана Шандоса мешало ему надругаться над Агнессой Сорель[724], а вызвав английского капитана на поединок, Жанна, при посредничестве св. Дионисия, превращала его в полного импотента[725]. Попытка лишить ее саму невинности, предпринятая неким английским солдатом в разоренном монастыре, оборачивалась для него потерей мужского достоинства[726]. И все же, именно в те мгновения, когда завершалась решающая битва за Орлеан, Жанна уступала-таки собственным чувствам и падала в объятья Дюнуа. Обет целомудрия, принесенный ею, оказывался нарушен, и на этом поэма Вольтера заканчивалась[727].
* * *
Совершенно очевидно, что авторский текст «Орлеанской девственницы» в своей эротической составляющей ни в чем не уступал пиратским копиям. Единственным действительно значимым отличием являлась его концовка: если у Вольтера Жанна отдавалась давно влюбленному в нее Дюнуа и отказывала одержимому дьяволом ослу в интимной близости[728], то в анонимных вариантах поэмы именно он становился ее избранником. Так, к примеру, завершалось издание, вышедшее в Лондоне в 1761 г. якобы у «наследников Эльзевиров»[729]. В последней, восемнадцатой песни под названием «Президентша Луве безумно влюбляется в сэра Тальбота, а Жанна — в осла св. Дионисия» рассказывалось о том, что Дюнуа в конце концов пренебрег боевой подругой и отправился в Италию, а Дева ответила взаимностью своему крылатому спутнику[730]. Когда же Доротея укоряла ее за сделанный выбор и заявляла, что пришла бы в ужас от ухаживаний подобного «галантного кавалера», Жанна, мечтательно вздыхая, отвечала: «Ах! Если б он тебя любил!»[731]
Соответствующим образом в официальных и пиратских изданиях «Девственницы» различались и иллюстрации. Если количество работ Гравло всегда оставалось неизменным (по одной на каждую из двадцати песен), а их содержанию было свойственно исключительное целомудрие[732], то гравюры Дрейка, во-первых, воспроизводились в разном составе, а во-вторых, многие из них действительно носили порнографический характер. В издании 1762 г., хранящемся
