Стальная гвардия - Павел Ротмистров

8-я танковая бригада продолжала громить фашистов уже в составе войск Калининского фронта. Родина высоко оценила стойкость, мужество и героизм ее личного состава. Приказом Народного комиссара обороны СССР No 7 от 11 января 1942 года наша бригада была преобразована в 3-ю гвардейскую танковую бригаду. В 30-й армии почетное гвардейское звание присваивалось еще и 107-й мотострелковой дивизии, ставшей 2-й гвардейской мотострелковой.

В приказе отмечалось, что "107-я мотострелковая дивизия и 8-я танковая бригада нанесли тяжелые потери фашистским войскам, уничтожив свыше 20 тысяч солдат и офицеров противника и захватив огромные трофеи".

88 бойцов, командиров и политработников за подвиги в боях на подступах к Москве были награждены орденами и медалями. Ордена Ленина, в частности, удостоились бригадный комиссар Н. В. Шаталов, командир зенитно-артиллерийской батареи старший лейтенант А. И. Горб и автор этих строк.

Газеты "Правда", "Красная звезда", "Боевое Знамя", "Вперед на врага!" напечатали обширные материалы о подвигах наших танкистов, артиллеристов и мотострелков. "Правда" отмечала, что бойцам бригады приходилось бывать в самых затруднительных положениях, попадать в окружение, но они всегда сохраняли хладнокровие, не теряли мужества и присутствия духа, неизменно с честью выходили из положения, сберегая живую силу и материальную часть. Было подсчитано, что только с 21 сентября по 23 декабря 1941 года 8-я танковая бригада истребила свыше 10 тысяч вражеских солдат и офицеров, подбила и сожгла 161 танк, захватила 150 различных орудий и минометов, 140 пулеметов, 452 автомашины, 190 мотоциклов, 12 000 снарядов и 8000 мин{23}.

Таков был итог боевых действий бригады за три месяца.

Глава третья.

На переломе

Боевой опыт применения танков в контрнаступлении под Москвой показал, что для проведения решительных наступательных операций на большую глубину и, с высокими темпами необходимо иметь в общевойсковых армиях и во фронтах крупные танковые соединения.

Убедившись в этом и используя значительно увеличившийся выпуск бронетанковой техники промышленностью, Ставка Верховного Главнокомандования весной 1942 года приступила к формированию более двадцати танковых корпусов и двух танковых армий. Мне выпала честь формировать в районе города Калинин 7-й танковый корпус, готовить его к предстоящим боям и командовать им в сражениях под Воронежем, Сталинградом и Ростовом-на-Дону.

В состав корпуса включались три (3-я гвардейская, 62-я и 87-я) танковые бригады, одна (7-я) мотострелковая бригада, разведывательный батальон, зенитно-артиллерийский дивизион, отдельный дивизион гвардейских минометов ("катюш"), подразделения управления и материально-технического обеспечения. Заместителем командира корпуса по политчасти был назначен уже известный читателям способный политический организатор бригадный комиссар Н. В. Шаталов, начальником штаба - подполковник А. К. Серов, заместителем по технической части - инженер-подполковник С. А. Соловой. Все бригады, батальоны и дивизионы, а также службы возглавили в большинстве своем опытные командиры, получившие хорошую закалку в боях с немецко-фашистскими захватчиками.

К завершению формирования в корпусе насчитывалось 5600 человек, 168 танков, 32 полевых и противотанковых орудия, 20 зенитных пушек, 44 миномета и 8 реактивных установок БМ-13{24}.

Как видим, по численности личного состава и боевой технике корпус представлял собой достаточно мощное танковое соединение. Но чтобы он оказался способным оправдать свое предназначение, то есть самостоятельно решать принципиально новые оперативно-тактические задачи, нам - командованию корпуса - пришлось много и напряженно потрудиться.

Дело в том, что в оборонительный период войны, когда Красная Армия не располагала крупными танковыми соединениями, а имела в основном отдельные, нередко малочисленные танковые батальоны, полки и бригады, танки действовали преимущественно как средство непосредственной поддержки пехоты и даже в большинстве случаев подчинялись Командирам стрелковых соединений.

Это, естественно, наложило свой отпечаток на тактику и психологию танкистов. Многие из них, даже некоторые командиры танковых батальонов и бригад, не мыслили действий танков в отрыве от пехотинцев. Не имели и штабы опыта управления танками в иных условиях. Теперь нужно было срочно перестраиваться, осваивать новые, более сложные методы и формы боевых действий, учиться смело входить в прорыв, стремительно маневрировать, дерзко и напористо атаковать и контратаковать врага, навязывая ему свою волю. Командирам и штабам следовало глубоко освоить характер боевого применения танков в наступлении, гибко и оперативно управлять ими в бою и операции, постоянно заботиться о непрерывном и тесном взаимодействии между собой, с пехотой, артиллерией и авиацией.

Большое значение мы придавали сколачиванию и обучению не только танковых частей и штабов, но и экипажей танков, добиваясь, чтобы они были хорошо слаженными, крепко спаянными боевыми организмами, где каждый член экипажа в совершенстве знал бы свою специальность и одновременно мог в любой момент выполнить обязанности товарища так же умело, как и свои собственные.

Особое внимание уделялось подготовке механиков-водителей, от которых зависели успех маневра боевой машины и эффективность огня ее вооружения. При слабом водителе невозможно было полностью использовать машину в бою. От него требовалось большое умственное и физическое напряжение, чтобы, точно соблюдать боевой курс, не подставляя под вражеский огонь слабо защищенные броней борта, следить за давлением масла, подачей горючего, температурой воды, наблюдать за местностью, мастерски преодолевая естественные препятствия, докладывать командиру о появившихся целях и т. д.

К подбору этой центральной фигуры в танковом экипаже я требовал относиться с особой тщательностью.

В ходе полевых учений серьезные трудности возникли у нас с претворением на практике идеи массированного применения танков, особенно при первоначальном ударе по противнику. Они крылись в неудачной штатной организации танковых батальонов, роты которых отличались друг от друга разнотипностью боевых машин: одни были укомплектованы тяжелыми танками КВ, другие - средними Т-34, третьи легкими Т-70.

Вероятно, составители штатов руководствовались благими намерениями, предоставляя в распоряжение комбата танки всех типов, чтобы он мог использовать их для решения различных тактических задач. Но на деле это приводило к тому, что при выдвижении танковых рот в исходные районы, особенно по бездорожью, разнотипные танки, продвигаясь с неодинаковой скоростью, выходили на рубеж атаки не одновременно. К тому же разнотипные танки имели и разные радиостанции, что крайне осложняло управление ими и организацию их взаимодействия.