Между добром и злом - Пан Борик

— Думаете получится?

— В небеса пульнуть? А то! Я лично всё рассчитал!

— Надеюсь после этого начнётся «Красный год», нам следует восстановить ресурсы, да и душ не мешало бы собрать.

— Не переживайте барон Нонпе, совсем скоро барон окончательно сойдёт с ума, а если нет…мы ему в этом поможем. А дальше…

А дальше старик не дослушал, быстро ретировавшись подобру-поздорову. Подобные разговоры можно было услышать во всех уголках селения, особенно в таверне, которую демоны стали использовать как свой штаб. Там прямо говорили о свержении Витае, «Красный годе» и шутили про Адама, воздавая честь Еве, тем самым, как бы издеваясь над тёмной госпожой. Ведь кто она здесь, в Среднем мире? — не больше чем легенда, пустой трёп. А в Пепельных землях? — там она олицетворяет смерть, саму суть кончины, отнимающая души, забирающая сердца; там она госпожа всего и вся.

Все эти бурлящие новости достигали ушей Витае и однажды жена ему сказала:

— Милый мой барон, нам нужно уходить, срочно! Прошу, оседлаем лошадей и пустимся в далёкие земли!

На её слова Витае лишь отрицательно качал головой. Впрочем, мужчина попал в западню. Если его план по сокрушению небес удастся, то демоны будут ликовать и прославлять его имя, тем самым уводя на грешную дорогу; ну а если всё пойдёт иначе, и ничего не получится, то ему грозит смерть как изменнику, потому что… Да потому что так выгодно падшим! Он не сможет более вздохнуть спокойно, не сумеет прогуляться под руку со своей женушкой летним утром, по душистым полям одуванчиков; никогда больше не прозвучит его голос отца, для запланированных детей. Детей! Вы только послушайте, барон и его суженая, что терпела все эти годы своего мужа, начали планировать столь великолепные вещи. Дети, брак, счастливая старость! Ведь это именно то, о чём с самого начала мечтал Витае, те вещи которые толкнули его на путь предательства, заставили свернуть с дороги чести и закопать рыцарскую гордость как нечестивец закапывает украденную злать.

«Подумай о своей семьей. Как бы дела не пошли, прибыль деленная на пятерых — это пустяк. Вот моё предложение…» Он вспомнил слова графа, уже давно погибшего; то была персона, которая склонила его на убийство соратников, запустила цепочку событий. Впрочем, нет, всё началось ещё раньше, с того самого злополучного письма Сизика. Да будь проклят этот несчастный плут! Одно лишь успокаивало барона, если ему уготована смерть от ангелов, значит на данный момент ему незачем боятся предательского удара в спину от демонов. Едва вспыхнувший огонёк надежды в сердце мужчины, вновь погас; уста обрели печаль, а очи потеряли теплоту. Тучи над Генбургом медленно сгущались…

Вынужденный союз

Малыш Жуль покинул добровольно заключённых, и в тот же момент привратник в лице одного из служителей Золтеца, запер дверь. И не зря, потому как Иосиф уже схватил девушку за руку и был готов давать дёру. «Нет. Так будет только хуже». Эту простую истину понимал мужчина, а потому старался найти путь к спасению используя проворность, коварство, хитрость; не как рыцарь, но как разбойник. Вино было для homo сродни лекарства, благодаря ему боль притуплялась, а желания сбежать росло в геометрической прогрессии. Вскоре он воскликнул:

— Надо бежать!

Но сбежать они не смогли, да и не пытались если честно. И дело было далеко не в градусе, потому как Иосиф являлся своего рода уникумом, он мог выпить целую бочку пива и быть слегка подшофе. Мариета мало говорила, но начала пристально следить за движениями мужчины. А тот всё ходил туда-сюда, будто бы маршировал перед невидимым главнокомандующим.

Время шло, миновала ночь, наступил рассвет, прошёл день. Вечером к ним пожаловал Золтец; homo спросил:

— Неужели сейчас? Мы сможем отправляться в путь?

— Ещё нет мой дорогой друг, но уже скоро, очень скоро. Впрочем….это зависит от твоих друзей, поэтому не могу знать. Однако, поднимайтесь и пойдёмте.

Куда именно направлялась троица, под опустившимися сумерками, вскоре нам стало известно. Иосиф и Мариета надели плащи, Золтец вышагивал с важным видом, часто обмениваясь кивками с важными демонами. Без труда они обогнули несколько хижин восстанавливающихся после пожара и смешавшись с толпой зашли за частокол. Ну вот же он, шанс на побег! Но демон предупредил наших героев и как бы невзначай указал на башню лучников; караул там вёлся пристальный.

Они направились в противоположное от стройки направление. Иосиф увидев огромную машину, не сумел скрыть удивление, трепет крыльев стрекозы набирающих скорость в его груди; он был заворожен, поражён, шокирован до ужаса! Мариета лишь горько улыбнулась не проронив ни слова. В шагах ста от Генбурга росло несколько деревьев, они были расположены по подобию ромба, а потому телега стоящая внутри фигуры, запряжённая двумя белоснежными лошадьми, скрывалась в лиственных кронах.

«Что же он задумал?» Этот вопрос почти одновременно пронёсся в умах сразу трёх персон: Иосифа, Мариеты и конечно же нашей. И правда, о чём помышляет демон? Падший забрался на телегу, проверил несколько ящиков внутри и довольно кивнув, стал осматривать деревянный сундук, выглядящий габаритным; наверняка он весит много и даже для пары носильщиков, держащих его за две полукруглые ручки, поднять такой груз вызвало бы затруднения. Житель Нижнего мира открыл крышку, внутри было пусто. После, он спрыгнул вниз и надев кандалы на узников, приковал их к оси телеги; теперь им некуда бежать.

— О, не пугайтесь мои добрые друзья, всё совсем скоро закончится. Эта та самая телега на которой вы отправитесь в путь. Предварительно её следует загрузить товарам, а чтобы вы не сбежали я решился на маленькую хитрость. Надеюсь на понимание.

— Куда нам ехать?

— О кто заговорил! Иосиф, надо же, я думал ты немой! Хах, шутки в сторону. Адрес находится в конверте, его вы найдёте рядом с сундуком. Не скучайте и готовьтесь к отправке.

«Не скучать» было очень трудно. Час отправки не наступил этим вечером и даже ночью, утро так же не принесло новостей. Мариета и Иосиф сидели опёршись об колёса телеги, созерцали облака под лёгкие дуновение ветров. Мужчина заметил с каким восторгом падший ангел поглядывает на животных. Ближе к полудню они поднялись на ноги и насколько позволяли кандалы, подошли к лошадям, с намерениями погладить обладателей шести ног, обвисшего брюха; у одной из них часть головы скрывалась в густой гриве, у другой на двух ногах не было копыт, их заменяли конечности иных видов; они