Александрия-2 - Дмитрий Барчук

«Я чувствую, как я ему понравилась. И он тоже понравился мне. Я стану его женой и рожу ему сына. И он станет повелителем мира. Освободит все острова, всю Индию от захватчиков. И имя у него будет такое же, как у отца – Александр», – такое решение приняла Леа, улыбнулась и отправилась к брахману племени, рассказать об удивительном госте.

Жизнь состоит не только из черных и серых полос. Плохо и очень плохо может быть долго, но все равно когда-нибудь наступят и ясные дни.

Еще недавно ему казалось, что жизнь кончена, нет смысла и цели, чтобы жить. Как же он ошибался тогда! В пятьдесят лет все только начинается.

Сейчас, просыпаясь среди ночи от грозы или духоты и чувствуя рядом ее ровное и безмятежное дыхание, а за перегородкой посапывание маленького Александра, он ощущал страх от мысли, что тогда, на берегу, а сколько раз до этого, он мог умереть и не испытать этого простого человеческого счастья. Любить и быть любимым.

Все, что он делал до этого, было неправильным, обманом и ложью. Жене он был так же ненавистен, как и она ему. Они в лучшем случае могли быть просто друзьями, но не настоящими любовниками. А все эти жеманные фрейлины, великосветские львицы. Всем им от него было чего-то нужно, кроме любви. И это отравляло любые отношения. Даже княгиня Нарышкина, практически его гражданская жена на протяжении двух десятилетий, родившая дочь Софи, не могла дать ему этого ни с чем не сравнимого ощущения правоты и безмятежности жизни. Леа любит его потому, что просто любит. А не за то, что он может продвинуть какого-нибудь ее родственника по службе или осыпать ее бриллиантами. Он просто ее мужчина. А она его женщина. И все. Оказывается, для счастья больше ничего не нужно.

Здесь была совсем другая жизнь. Каждый, что бы он ни делал – ловил рыбу, собирал бананы или кокосы, выращивал рис, лук или сладкий картофель, жил одним днем. Этим людям не нужны ни деньги, ни власть – эти надуманные признаки земного величия. Ты лишь тот, кто ты есть. Жителям этого острова сложно постичь, как можно ненавидеть самого себя или быть одиноким среди людей. Островитянам понятны внутреннее беспокойство или болезнь, тогда они молятся своим богам. Но неясную тоску, пожирающую тебя изнутри, никто из них не может осмыслить.

«Слава Богу, что у меня, наконец, появилось время для жизни!» – эту короткую молитву он произносил каждый день, проведенный на острове.

А какой удивительный сын растет у них! Мальчишке неполных пять лет, а он уже свободно лопочет и на языке матери, и на языке отца. Они с Леа еще зачастую общаются друг с другом при помощи жестов, зато с сыном каждый говорит свободно на своем языке. Понемногу он начинает заниматься с ним английским и французским. Мальчик уже хорошо стреляет из лука и просит, чтобы отец одолжил у брахмана ружье – единственное на острове – и обучил его стрельбе из огнестрельного оружия.

В рыбацкой сноровке маленький Александр не уступит отцу. Сети он разматывает куда проворней, да и наживку на крючки насаживает ловчее. Они рыбачат вдвоем в лагуне. В океан выходить опасаются. Течением утлую лодчонку может легко вынести в океан. И на мелководье, под защитой коралловых рифов, рыбы хватает. За пару-тройку часов полная сетка обеспечена. А иногда они ловят и черепах. Из них получается вкусный, наваристый суп, не хуже чем из говядины. Кальмары, креветки, лобстеры, крабы – все эти морские деликатесы ему уже приелись. Сейчас бы простых русских пельменей с маслицем. Но маленький принц даже представить себе не может, что это такое – пельмени.

Он слушает рассказы отца о далекой стране России, где бывает так холодно, что с неба вместо дождя падают застывшие капли воды, и не верит, что такое бывает. Там в хижинах стоят печи, и их топят дровами, чтобы не замерзнуть. Вода на озерах затягивается панцирем, как у черепахи, и по нему можно кататься на коньках. По словам отца, так называются железные ножи, которые прикручивают к сандалиям.

Отца на острове все называют Александр-царь, а его – принц Александр-царь. Брахман вначале ревновал отца к почтению, с которым относились к нему островитяне, но потом смирился. Отец, правда, много знает. Он умеет лечить людей, может с помощью увеличительного стекла из своего пенсне быстро разжечь костер. Он метко стреляет из ружья. И когда мужчины племени отправляются охотиться на крупную дичь, например на кабана, то обязательно зовут с собой отца. И тогда брахман дает ему свое ружье. Конечно же, Александр-царь мог попросить у брахмана его оружие насовсем, но вождю племени жаль будет расставаться со столь дорогой вещью. Она считается одним из главных атрибутов его верховной власти, поэтому он ее так бережет. Отец чувствует это и всегда, вернувшись с охоты с богатой добычей, он возвращает оружие законному владельцу.

Когда на остров приплывают сборщики податей от султана, островитяне прячут своего гостя подальше в лес, чтобы те, не дай Бог, не увезли столь великого человека, поселившегося среди них. Но в глубине души они надеются, что когда-нибудь в нем проснется великий царь, и он освободит племя от поборов.

И вот этот час настал.

Два Александра шли с рыбалки с богатым уловом, но в хижине встретили грустную хозяйку. Это настроение было совсем не свойственно жизнерадостной Леа, поэтому прямо с порога муж спросил ее:

– Что случилось?

– Приходил брахман. Он просил меня поговорить с тобой. Султан выдвинул нам условие: если мы не примем ислам, то он увеличит нам подати вдвое. Его сборщики и так забирают половину нашего урожая и улова. Он хочет, чтобы мы вообще умерли с голоду, – пытаясь сдержать гнев, рассказала жена.

– А вы не можете хотя бы для видимости стать мусульманами?

– Это как? – удивленно спросила Леа.

– Ну, притвориться, что будете поклоняться пророку, а не своим богам…

– Богов обмануть нельзя.

– Я знаю… Но на чуть-чуть, только сделать вид для султанских слуг, что вы покорились воле правителя…

– Я тебя не понимаю, Александр, – серьезно произнесла Леа. – Богам я не могу поклоняться, как ты сказал, чуть-чуть.

– Выходит, что обмануть султана вы не можете?

Леа развела руками и тяжело вздохнула.

– От веры предков вы тоже никогда не откажетесь?

Она кивнула головой.

– А платить все подати – все равно что умереть с голоду, – продолжал размышлять глава семьи. – Выход я вижу один: сражаться.

Ее лицо просияло: он сам все понял. Он настоящий царь.

– Ура! – закричал маленький принц. – Мы объявляем им войну.

– У султана большое войско? – уточнил Александр-царь.

– Брахман говорил, что десять раз по десять больше, чем наше племя.

– Значит, получается один против ста. А если учесть, что за спиной вашего султана стоят англичане, это только они могут придумать такие налоги, то шансов на победу у нас нет. Был бы хоть ваш остров больше, чтобы можно было спрятаться в лесах, но здесь они быстро нас найдут. Ладно, что-нибудь придумаем. Передай брахману: когда слуги султана приплывут в следующий раз, говорить с ними буду я.

Ждать долго не пришлось. Гости из столицы пожаловали уже через неделю. Они приплыли на двух больших лодках. Два десятка солдат, вооруженных копьями и ружьями во главе с самим визирем султана. Он важно вышагивал впереди процессии, сопровождаемый двумя евнухами с большими опахалами. А за ним двумя колоннами семенили солдаты.

Это мало походило на простой визит сборщиков податей. Скорее напоминало рейд карателей.

Все племя, от мала до велика, вывалило из своих хижин на поляну посреди селения, чтобы увидеть столь редкое зрелище. Бывший полководец, стоящий по правую руку от брахмана, оценил диспозицию. Она складывалась явно не в пользу островитян. Пусть по численности противник уступал мужскому населению племени, но по вооружению он явно превосходил аборигенов. Александр насчитал только дюжину ружей. У визиря за поясом еще заткнут пистолет, а на корме одной из лодок зловеще чернело жерло корабельной пушки. А у островитян – лишь одно ружье, да и то по скорострельности и прицельной дальности сильно уступает новым английским ружьям солдат султана. Правда, у здешних охотников есть луки и стрелы, но это отнюдь не выравнивает соотношение сил. Сопротивление бесполезно.

Первым заговорил визирь. Александр благодаря урокам жены уже более или менее воспринимал на слух местную речь, поэтому суть сказанного командиром карателей он уловил сразу.

Визирь хотел знать, согласно ли племя принять правую веру, ибо нет бога, кроме Аллаха, а Магомет – пророк его.

Брахман хотел уже ответить нет, но Александр опередил его и заговорил с визирем по-английски.

– Уважаемый господин, я являюсь высокопоставленным сотрудником Ост-Индской компании и следовал с инспекцией из Лондона на Цейлон, когда наш корабль попал в бурю и затонул. Местные жители спасли меня, и вот уже в течение пяти лет я живу среди них. Я успел сблизиться и породниться с этим племенем. Этот остров стал моей второй родиной. И я не хочу уезжать отсюда. Узнав о сути недавно выдвинутого вашим султаном ультиматума этому маленькому народу, я был вынужден написать письмо английскому королю о чинимом в его владениях произволе. Это письмо уже отправлено в Лондон с одним торговым кораблем. Я прошу вас, господин, внять голосу рассудка и не осложнять взаимоотношения вашего повелителя с великим и могущественным английским королем Георгом.