Кикимора и другие. Сказки-притчи - Александр Богаделин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Постой, постой, — Воевода его останавливает. — А не ты ль тем богатырем был, что у тетки моей в граде дальнем жил.[140] Да поле огромное за ночь одну вспахать сумел.
— Точно, — Горыныч ему отвечает.
Вспомнилось ему времечко давнее. Хоть и заставляла его вдовушка бойкая в поте лица трудиться, зато после жизнь вольготная текла.
— Как, — спрашивает, — поживает она?
— Померла недавно, — Воевода отвечает. — Но до смерти самой богатыря своего, ветром унесенного, забыть не могла. Было утешение у ней — сыночек, от любви той родившийся. Но и его люди черные с собой увели.
Поведал ему Горыныч, кто на самом деле мальцом тем оказался. Да что Соловушка, родненький, в гробу хрустальном теперь лежит, силы Велесом лишенный.
— Прям чудеса какие-то, — Воевода про себя думает. — Выходит по всему, мужичок, что с Ильей Муромским бился да свистом князя старого до седины довел, сыном тетке моей приходится.
Напоследок обещал он Горынычу народ поспрашивать. Может, знает кто зелье такое, что в горе его помочь сможет.
— Все-таки как-никак родственниками друг другу приходимся, — говорит.
На том и расстались.
* * *Завидовал княжич молодой славе воеводиной. А как тот увещевать его стал, мол, не дело это — дичь всякую без разбора бить да волков вольных на цепь сажать, и вовсе рассорился.
Как старый князь помер, Воевода в опалу попал. Не звали его теперь на пиры великие и богатством добытым обносили часто. Закручинился он от несправедливости такой и медовухой крепкой баловаться начал. А тут посоветовал ему кто-то к Маринке-чернокнижнице сходить. По слухам, милость князеву запросто она вернуть может.
Долго Воевода визит свой откладывал. Но шел как-то раз из заведения питейного мимо дома ведьминого, и решился-таки заглянуть.
По-доброму Маринка его встретила. За стол усадила, разносолами потчевать принялась. И поведал ей богатырь о горе своем.
Согласилась ведьма милость князеву приворожить, но взамен духа-охранителя отдать потребовала. Не понял тогда воин славный ничего и с легкостью на условие Маринкино согласился.
И впрямь, призвал его вскоре правитель молодой на службу ратную. На пирах по праву руку от себя сажать начал. Только не было у него теперь духа-защитника. И некому было от заклятья Невеи-лихорадки Воеводу уберечь.
* * *А на день третий отец во сне пришел. Сел напротив и рассказывать начал.
У воина, в поединке Воеводой поверженного, жена с четырьмя детишками на руках осталася. Мал мала меньше.
Одолела дружина князева в битве народ лесной и данью тяжелой обложила.
Раньше древляне дружно жили. О семье погибшего всем миром заботились. Только теперь павших не счесть было, и каждый в первую голову о себе думал. Ежели с даньщиками вовремя не рассчитаться, то запросто и в рабство угодить можно.
Чрез полгода ребятенок меньшой от болезни помер. А еще год прошел, и мамка тягот жизни новой вынести не смогла.
Братья старшие сестренку к родственникам дальним пристроили и в леса дремучие подались. Вместе с другими от ока князева укрывались, латников да сборщиков дани по одиночке отлавливали.
Не раз град престольный дружину усмирительную присылал. Только где ж этих братьев лесных в чащобах дремучих сыщешь. Князь молодой буреломы даже поджечь велел, но сам от огня неуемного чуть-чуть не поджарился.
И больше в войне той необъявленной воинов русских полегло, чем в битве открытой.
* * *Но и Воевода в ответ молчать не стал. О деревнях порубежных, древлянами сожженных, и о поселянах их, в полон угнанных, отцу рассказал.
— Что ж прикажешь, разбой этот простить? — вопрошает. — Народ родной без защиты оставить?
— Нельзя мечом добро от зла в душе человеческой отделить. — Отец на то отвечает. — У праведника тоже книга Черн-богова пустой не бывает. И нет смертного такого, Бел-бог которого стороной обошел.[141]
Гнев и ненависть твои справедливые в ответ тоже ненависть породили. И война каждая войну новую под сердцем носит. Нельзя мрак ночной темнотой осветить, и только свет прощения победить его может.
Хотел было Воевода опять возразить, да слова Горыныча вспомнил.
Представился случай тому с Ильей Муромским за сына своего поквитаться. В погоду жаркую скинул богатырь доспехи пудовые и голышом в речку прохладную сиганул. Но не заметил он, что Змей летучий поблизости воду из реки той же пил.
Собрался Горыныч вихрем на обидчика своего налететь да в воде студеной утопить. Только вспомнил вовремя, что матушка Яга ему сказывала.
— Не проходит бесследно кровь пролитая. И даже дух за смерть причиненную отвечать должен. Но не ведом час расплаты неминуемый. И узелок, на судьбе завязанный, недолей горькой детишкам перейти может.
Представил Горыныч, что вот так на деток его беззащитных набросится кто-то, и в лес потихоньку уполз. Меж дерев могучих от богатыря схоронился.
* * *Как на третий день солнышко вечернее за деревьями спряталось, увидел Воевода себя в горнице лежащим. Духи домашние вкруг него хлопочут. Мазями травяными грудь натирают, водицей целебной тело смачивают.
Но очнулся в миг тот же воин от сна своего, и домовые для него сразу невидимыми сделались. Подивился он видениям чудным, на месяц, народившийся за окном, посмотрел и до утра успокоился.
А на день следующий сам из горницы к домочадцам вышел. Супругу с дочерью, как во времена старые, обнял крепко. А князю молодому сразу сказал, что службу ратную оставить он хочет.
Домочадцы решению его нарадоваться не могли. Устали они вестника горестного бояться, когда он ворогов вразумлять уходил. Только не догадывался никто, в чем причина решения Воеводы сокрыта была.
Но здесь другая сказка начинается.
А этой конец пришел.
Кто за зайцем Веселым по книге следовал, тому путь в главу последнюю — двадцать восьмую лежит.
А далее нас продолжение истории Змия Огненного дожидается.
Глава 26. ВЕЛЕС, ЗАДУМЧИВЫЙ И ЗМИЙ ОГНЕННЫЙ
Собрались как-то духи леса Заповедного вкруг избушки Бабы Яги и упрашивать её принялись. Продолжение истории Змия Огненного поведать.
Но Старая сказ свой издалека начала.
— Издревле повелось, Велес — бог, за порядком земным следящий, владения свои дозором обходит. Проверяет, усердно ли лешие о лесах заботятся, да водяные в чистоте ли озера с реками содержат. И облик он в странствиях этих любой принять может. Старца ли седовласого, зверя ли бегущего иль птицы летящей.
Горе тому, кто странника встретит неприветливо и трапезу разделить не предложит.[142] Недоля черная в гости к нему пожалует да так и останется навсегда. Хозяевам же гостеприимным Велес о нитях судьбы поведать может и будущее открыть. Только слова эти услышать и от других отделить уметь надобно.
Посмотрела Яга на Лешего Тихона, Кота Баюна, на коленях ее примостившегося, погладила и дальше сказ повела.
* * *Собрался как-то Велес леса дальние проведать, что у гор высоких лежат. Посмотреть, справно ли духи местные службу несут, да в источниках целебных заодно искупаться. И упросил его Змий Огненный с собой взять. Хоть и крепко зелье забвения память его держало, тянуло Огненного с небес спуститься да по земле цветущей погулять.[143]
Так и пошли они. Старец седовласый путь держит, на посох дубовый опирается. А за ним молодец в кольчуге с мечом булатным поспешает.
Любил Велес в странствиях своих деревом, одиноко стоящим, полюбоваться да о природе сущего про себя поразмышлять. Но быстро Змию в тишине идти наскучило, и подступился он к богу с расспросами.
— Вот, ежели у лешего с русалкой любовь великая случится, то на кого дети их похожи будут? И почему звери, птицам подобно, летать не могут?
Осерчал старец на попутчика болтливого и проучить малость решил.
Раздался вдруг треск кустов поломанных, и выполз из леса пред ними дракон свирепый. Землю когтями роет, дым из пасти валит — того и гляди, набросится. Не растерялся Огненный. Змеем летучим к облакам взмыл и на ворога с небес налетел. Пламенем жарким полыхнул и, Велеса прикрыв, на землю опустился. Глядит, исчез дракон, будто и не было. Одна трава выжженная у опушки дымится.
Велес Змия за храбрость похвалил и к проплешине обугленной направился. Стукнул посреди её посохом дубовым, и вмиг место то травой молодой заросло.
Чудно стало Огненному. Что за зверь такой объявился пред ними и куда так быстро исчезнуть мог? Но успокоил его бог, мол, дракон это местный. Мирно в лесу соседнем с незапамятных времен живет. Только есть у него странность одна — страсть как болтунов не любит. Как заслышит такого, сразу проглотить норовит.