Жена самурая - Марина Крамер

– А раз не доказано, то вы ведь и права не имеете! – неожиданно для себя взревела Ольга, оскорбленная почему-то сплетническим тоном оперативника. – Любой юрист знает: пока нет решения суда – никто не имеет права…

– Заговорила! – рявкнул в ответ Карепанов. – Я тебя предупредил! А ты мне звонишь сейчас потому, что нашла улику – прямую улику, доказывающую причастность Акелы к убийствам бомжей! Так что не читай мне тут моралей и убирайся от греха подальше из этой хаты! – с этими словами Карепанов швырнул трубку.

Ольга опустилась на низкую тахту и обхватила руками голову. Вот, значит, как все обстоит на самом деле… Выходило, что Саша не совсем обычная преподавательница, а Александр Михайлович и вовсе связан с криминалом. И именно потому, возможно, он не сразу согласился обучать ее. Хотя… согласился ведь. Как там Карепанов сказал – «не доказано за ним ничего»? В голове начался полный сумбур, и Ольга захотела оказаться дома, в собственной комнате, в своей постели. Решив не дожидаться Сашу, она наскоро оделась и, взглянув на часы, поняла, что уже вполне может появиться дома и не вызвать у мамы ненужных вопросов.

Александра

Маленькая, но очень уютная кофейня «Макарон и капучино» спряталась в тесном переулке, отходившем от главной городской магистрали. В подвале старого дома «сталинской» постройки предприимчивый хозяин сделал отличный ремонт, не постеснявшись при этом содрать стиль оформления из французских кинофильмов. Подобное кафе-бистро я видела в Питере, и оно мне настолько понравилось, что потом еще долго снилось ночами. Оказывается, и в нашем городке можно было при желании отыскать нечто подобное. Вот Савва с Никитой и отыскали.

Савва ждал нас на мягком бордовом диванчике в самом углу заведения. Над его столиком горел бордовый же абажур, в пепельнице дымилась сигарета, а перед Саввой стояла чашка капучино и тарелочка с фирменными пирожными-макаронами. Было их, как я успела подметить, ровно восемь штук. Интересно, как это Савка собирается их съесть – в таком-то количестве? Пирожные эти приторно-сладкие, и лично у меня хватало духу только на два, и то если фисташковых, а на его тарелке – и шоколадные, и малиновые, и ванильные… словом, весь набор.

– Здравствуйте, Саша. – Савка, в отличие от брата, не обращался ко мне по имени-отчеству, считая подобную формальность излишней, и я это только приветствовала. – Рискнул и для вас тоже заказ сделать.

Я не успела открыть рот, чтобы съехидничать на тему его аппетита и моих скромных в этом плане возможностей, но тут появилась официантка в белом длинном фартуке, повязанном на черные свободные брюки и белую накрахмаленную рубашку. Передо мной на столе возникла чашка капучино с густым коричневым рисунком в виде снежинки поверх белой пены, блюдце с двумя фисташковыми пирожными, а перед Никитой – большая кружка черного чая с лимоном и такая же порция пирожных, как у брата.

– Интересное дело… – протянула я, когда официантка отошла от нас. – Как ты догадался, что я ем только фисташковые?

– Ну, обижаете, мадам! Я все-таки детектив – какой-никакой, – хохотнул Савва.

– Прости, забыла. – Я тоже рассмеялась. С этими двумя мне было очень легко и приятно общаться – парни обладали прекрасными характерами, отличным чувством юмора и вообще были людьми интересными.

Мы какое-то время уничтожали пирожные и пили кто кофе, кто чай, а потом Савва спросил:

– Ну, может, по делу поболтаем? А то мне сегодня еще по одному заказу нужно проехаться.

Я выложила все, что мне было известно по делу мужа, добавив свои собственные умозаключения. Савва терпеливо слушал, изредка делая какие-то пометки в блокноте. Никита сидел с отрешенным видом, хотя я точно знала – контролирует каждый угол в этом кафе, как будто у него и на затылке глаза. Папа очень высоко ценил Никиткин профессионализм, а уж мой-то папенька зря никого не хвалил.

– А меч точно пропал? – спросил Савва после того, как я умолкла.

– Точно. Но я заметила это только по ходу обыска.

– А Акела ничего не говорил?

– Нет, и вот это очень странно. Эта пара дайсё ему досталась от первого учителя, они не коллекционные, но хорошие, старые. Думаю, если это был заказ, то вор прокололся – у нас куда ценнее есть экземпляры. – Я закурила.

– То есть вы все-таки думаете, что это кража? Что не сам Акела куда-то меч унес?

– А куда и зачем? Если бы в клуб – то взял бы пару, я точно это знаю, да и была я в клубе, нет там ничего.

– А что-то там сломаться не могло? – продолжал Савва, и Никита хмыкнул:

– Это ж тебе не анекдот про русского и титановые шарики – «один сломал, второй потерял». Как у специалиста может «что-то сломаться»? – передразнил он брата, но Савва только головой покачал:

– Что ты за человек? Если я спрашиваю – значит, надо мне.

– А ведь верно! – вдруг вспомнила я. – На тати – большом мече, который пропал, – на рукоятке было яшмовое украшение, такой полукруглый камень, так вот он выпадал. Но Сашка, кажется, сам его клеил.

– Вот! – Савва победно взглянул на пристыженного брата. – А не мог он все-таки отдать кому-то, чтобы как следует сделали?

Я пожала плечами:

– Нет, вряд ли. Да и нет у нас специалистов, которые разбираются. А там дело очень тонкое, почти ювелирное – шелковая оплетка, нужно под нее заправить, не нарушить ход витков, все такое… Нет, Сашка бы не доверил никому.

– Отработали версию, – пробормотал Савва, черкая по записям в своем блокноте. – Но и это хорошо – одной меньше.

Мы умолкли. Никита жестом подозвал официантку и попросил повторить всем напитки.

– А про ключи вы что-то говорили, – пробежав глазами последнюю страницу записей, спросил Савва. – Ну, что домработница ключи не нашла.

Я пересказала разговор, состоявшийся у меня с Галей. Она действительно не нашла ключи, как ни пыталась сделать это. Ни в сумках, ни где-то в ее квартире связки с нашими ключами не было. Савва долго молчал, покусывая кончик авторучки. Я взяла еще одну сигарету, а Никита все так же вроде бы отрешенно пил чай.

– Да, вот с этим проблемка, – изрек наконец наш детектив. – Она их могла потерять, выронить, их могли у нее из сумки увести…

– Ага – к нашей Гале в сумку только смертник полезет, – фыркнул Никита. – Она свою торбу сроду из рук не выпускает, как будто там золото партии спрятано.

– Галя – женщина немолодая, – возразила я, хотя доля правды в словах Никиты все же присутствовала, – и ее феноменальное чутье уже могло притупиться. Но, Савва, тогда выходит, что ключ либо вытащил тот, кто меч взял, либо кто-то более опытный – по его заказу, так ведь? Потому что простому вору зачем? Галя не производит впечатления суперобеспеченной женщины.