Песочница, или Как-то встретились в корчме… (СИ) - Серченя Анна

Марон подошел к нему и сказал:

— Давай пять!

Райвель радостно заулыбался и охотно ударил по рукам с напарником, после чего блаженно вытянул руки вдоль тела:

— С вашим потрясающим искажением никаких мазей и врачей не надо, — протянул он.

— А ты не так напрягайся при игре! — бухнулся рядом с ним на кровать искажатель.

— А кто их отсутствие скрывать-то будет?

— Много узнали? — спросил Диего разведчиков, устраиваясь на кровати напротив Райвеля и Марона.

— Не знаю, сколько точно он в Сирко, но уже месяц каждый вечер появляется в «Черной утке». Это такой низкосортный кабак, который задешево нанимает любых исполнителей. Выступят достойно — отлично. Провалятся — станут развлечением для клиентов, что тоже неплохо. Сидит он там недолго, уходит когда через парадный, когда через черный ход, — ответил Кифар.

— Нам надо поскорее его брать, — добавил Арлино. — Я чувствую, что у нас есть всего несколько дней — и он улетит с насиженного места. Вы же знаете, у него чуйка на хвост.

— Я подозреваю, — сказал Райвель, повернувшись на бок лицом к команде, — что у него либо есть шпион среди наших, либо дар прорицания. Слишком подозрительно, что он каждый раз так от нас сбегает.

— Да, мне это тоже не нравится, — кивнул Диего. — И, как бы это ни было нам неудобно, мне хочется верить в прорицание.

Все согласно промолчали, а Арлино продолжил:

— Мы с Кифаром договорились о выступлении там завтра вечером.

— Отлично. Арлино, он там точно будет завтра?

Ангел замолчал и уставился в пространство. Его глаза слегка засияли неестественно голубым светом. Буквально через полминуты он сморгнул и ответил:

— Да, с вероятностью 98,6%.

— Добро, тогда выступаем. А когда увидим, что он собирается уходить, аккуратно свернемся и пойдем за ним.

— Мне очень хочется предложить устроить за ним слежку, — сказал Марон, — но боюсь, это только ускорит наше разоблачение и его побег.

— Да, лучше до вечера вообще не высовываться, встретим его в «Черной утке», — согласился Диего.

Остаток ночи каратели дорабатывали план по поимке виртуозного вора Эола Брунского. Не было точных сведений, какой магией владел этот ангел. То, как он проникал в самые защищенные места, говорило об искажении. То, как он всегда каким-то звериным чутьем угадывал слежки и погони, — о прорицании. Он оставлял очень мало следов, найти которые было очень сложно. На протяжении многих лет эти следы копились, и только несколько лет назад их смогли объединить в портрет конкретного ангела, и каратели смогли начать более организованные поиски. Однако после этого и обнаружилась способность вора сбегать. Ангел крал не только деньги. Чаще всего ему заказывали кражи важных секретных документов. Внешняя разведка Феары прикладывала все усилия, чтобы каждый раз находить неизменно сбегающего преступника. Это было уже пятое найденное убежище, сколько их было всего — можно будет узнать, лишь поймав его. И отряд ангелов был готов сделать все, чтобы это наконец свершилось.

Проснувшись ближе к обеду, ангелы съели поздний завтрак и решили прогуляться к «Черной утке» и осмотреть ее окрестности. В конце концов, непосредственно к Эолу они не приближались, и Арлино все-таки дал добро, сказав, что сильно повредить это не должно. Шутя и переговариваясь, как обычная компания друзей, они обошли близлежащие районы, заглянули в подворотни, тупички и развилки, нашли, куда выходит черный ход кабака. Ближе к вечеру они вернулись в кабак поужинать, захватили инструменты и громко отрапортовали вечерним запивохам, что отправились покорять следующий бар. Сопровождаемые летящими им в спину свистом, подбадриваниями и просто одобрительными криками, они вышли на охоту.

Они пришли в «Черную утку» заранее. Внутри кабака слегка покосившиеся столики с въевшимися пятнами пролитого пива гармонировали с кособокими стульями. В углу находилась небольшая сцена. Окна были зашторены бордовыми тяжелыми, кое-где почерневшими от времени и грязи гардинами. Но в целом можно было представить, как каждый вечер тут уютно собирались завсегдатаи, чтобы посидеть теплой знакомой компанией: послушать выступающих, кого-то похвалить, кого-то освистать и забросать чем под руку попадется, подраться и заснуть в обнимку. Райвель, осмотрев зал и явно представив его теплую атмосферу, одобрительно хмыкнул.

— Итак, — просвещал их человек средних лет с козлиной бородкой, трескучим голосом и гонором до небес. — У вас пять обязательных песен, за них мы заплатим пять серебряных, по одному на рыло. Это я-я-ясно? — прострекотал он.

— Я-ясно, — с трудом поборов желание спародировать распорядителя, отозвался Кифар.

— Если не споете все пять, ничего не получите. Дальше — по настроению в толпе. Если продолжите, то получите 10% от всего проданного за время вашего выступления пива.

— Идет, — кивнул Диего. — Мы рады любой возможности показать свое искусство этому городу!

— Что значит “любой”? Что-о значит “любо-о-ой”, я вас спрашиваю? У нас элитное заведение, абы-кого не пустят! Да что такое “любой”, если это золотая возможность?!

— Рады любой, — поспешил вклиниться Арлино, — и не ожидали, что нам выдастся ТАКАЯ возможность! — со значением посмотрел он на распорядителя.

Тот повертел носом, но смилостивился:

— Ну ладно, настраивайтесь, скоро ваш вы-ы-ыход.

Когда он ушел, парни облегченно вздохнули.

— Элитное заведение, — фыркнул Марон. — Да в богадельнях выдают больше!

— Хорошо, что у них низкие требования по подбору артистов, хоть накладок не было, — Диего было все равно, какой гонорар им отжалеют. Не зарабатывать же, в самом деле, они сюда пришли.

— Настроились? — в дверях маленькой комнатки, где музыкантам позволили оставить вещи, появился распорядитель. — Пора, вперед!

Группа вышла на сцену. Из зала на них смотрел почти полный зал существ. Кто-то с интересом, кто-то — предвкушая развлечение и откладывая куриную ногу, готовый запустить ее в любой момент. Кто-то вообще не смотрел, продолжая общаться с соседями по столу. Эола еще не было.

— Дамы и господа! — звонко начал Диего. — Сегодня и только сегодня вас ждет НЕЗАБЫВАЕМОЕ выступление ПРЕКРАСНОЙ начинающей группы «Народные любимцы»! — Диего помнил манеру представления Маэстро заклинателя фиолетового пламени и с удовольствием играл роль самовлюбленного артиста. — Итак, мы НАЧИНАЕМ! — и он эффектно раскрыл баян.

Вчерашнее выступление в гостинице было отличной репетицией. Все песни, и веселые, и душевные, находили отклик у зала. Кто-то танцевал, кто-то подпевал, кто-то как заведенный хлопал, когда Райвель начал отбивать ритм ногами, а верхней частью тела танцевал. Молодые разносчицы так и льнули к сцене, особенно когда на передний план выскочили гитаристы. Диего знай себе играл на заднем плане и нет-нет да поглядывал в зал.

Пять песен уже отыграли, но музыкантов не отпустили бы со сцены, даже если бы они захотели. Раздухарившиеся посетители требовали еще и еще, и ангелы были очень даже за: вор так и не появился.

Он вошел в зал на восьмой песне и сел за дальний стол. Одна из подавальщиц тут же отскочила от сцены и через минуту уже очутилась у него на коленях, а на столе стояло аппетитное рагу и кружка пива с густой пеной. Эол улыбнулся, одной рукой обнял ее за талию, а второй начал есть, периодически поглядывая на музыкантов. Те не обращали на нового посетителя ни малейшего внимания, с жаром развлекая остальных. Через пару песен Эол совсем успокоился и полностью переключил внимание на девушку.

Арлино специально не смотрел в сторону сидящего в конце зала преступника, чтобы никак не спровоцировать его. Иногда он отходил на задний план и там, чтобы не было видно его светящихся глаз, проверял, когда Эол собирается уходить. Песен у них было заготовлено много, но все же не на всю ночь, поэтому он надеялся, что вор по своему обыкновению не задержится. Через часа полтора он наконец увидел то, что хотел, и выдал аккорд, сообщающий, что Эол закругляется. Диего аккуратно завершил песню и осипшим от долгого пения голосом объявил: