Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски - Вардан Айрапетян

„Малый что глупый, а глупый что малый“, но „Старые дураки глупее молодых“, „От старых дураков (и) молодым житья нет“ (ПРН, с. 358, 354, 438, 298 и 355): мир глуп как дитя. Сравнение дурака с ребенком подразумевает прежде всего время, когда ребенок уже стоит и лепечет, но еще не ходит и не говорит членораздельно, ср. дубóк/дыбóк стоять — о младенце, стоять д`убом/д`ыбом (СРНГ 8, с. 239 и 289): дуб, дубина (праслав. *dub-/*dyb-: *do¸bъ, как бы ни оценивать это соотношение, см. О. Трубачев в ЭССЯ 5. с. 145, 197 сл. и 95 сл.). У дурака-малого гладкое „лицо как яйцо“ (Бунин), он узколобый „тупой, недальновидный“, безлобый „глупый“ (СВРЯ, ст. Узкий и Безлобый с дополнением по 4. с. 1597) и безбровый, поскольку в противоположной дурацкому настроению мрачной задумчивости брови и лоб нахмурены, насуплены. „Брови нависли — злоба/дума на мысли“ (а Деметрий Фалерский „говаривал, что брови у человека хоть и невелики, но мрачности от них хватит на целую жизнь“[41] — Диоген Лаэртский, 5.82), „По небу облака, по челу думы“ (ПРН, с. 312 и 493: СВРЯ. ст. Небо); примеры наугад из Достоевского, Бестужева-Марлинского, Лермонтова: „ЙЙЙчуть не с содроганием ответила Дуня, нахмурила брови и задумалась“ и „другой раз сидит по целым часам пасмурный как ночь, нахмурив свои густые брови“ (Преступление и наказание, 3.3, и Игрок, 16), „С думою на угрюмом челе пустился он далее.“ (Роман и Ольга, 5), „широкий лоб его был — мрачен как облако, покрывающее солнце в день бури“ (Вадим. 1). (↓1: Детина.)

„Подслеповатый с придурью, пучеглазый с дурью“, „Рожа — клюковка, глаза — луковки“, ср. лупоглаз „ротозей, дурак“, „бесстыдник, наглец“ (ПРН, с. 317 и 309: СРНГ 17, с. 202). Дурак „ртом глядит, ничего не слышит“, вместо глаз, этих „окон души“. в которые, сказал Лесков, „внутренний человек смотрит на свет из своего футляра“ (Островитяне, 3), глаз, способных плакать, у дурака способный смеяться разинутый рот, дверь тела: „Рот брюха не выдаст, а душу продаст“: „Ртом глядеть—разиней быть“, ср. рото-зей/ зево-рóт, полоротый „крикун, хохотун“, „глуповатый“ (ПРН, с. 444; РПП, с. 209: Р. послов, пог… с. 401; СВРЯ, ст. Зевать и Полоротина). „рот до ушей, хоть завязочки пришей“. Вот Божий человек у Ивана Шмелева:

Смиловался Господь, такого сынка послал — на небо прямо просится, одни только ноги на земле: всех-то архиереев знает, каждый день в церковь ходит, где только престольный праздник, и были ему видения: одни дураком зовут, что рот у него разинут, мухи влетают даже, а другие говорят — это он всякою мыслию на небе.

(Лето Господне. 2, гл. Крестный ход). Так и в гротескном образе лица по Бахтину господствует разинутый рот, а глаза если и существенны, то выпученные, см. Творч. Рабле, с. 343/351, а еще Ю. Акопян. Чел. карик. „Дураку всё смех на уме“, „всё смешно“, „Смех без причины — признак дурачины“, „Где умному горе, там глупому веселье“. „Умный плачет, а глупый скачет“, „Из дурака и плач смехом прет“, но есть и „смех плачем“, ведь дурак — Божий человек, а „Бог и плач в радость обращает/претворяет“, „У Бога всегда праздник“, „что день, то и праздник“; „У праздника не без дурости/глупости“, „Праздник — Иван-проказник“, „Рад дурак празднику“ (ПРН, с. 443. 144. 871. 867, 821 и 786; Р. послов, пог., с. 323; Крыл. сл. Урал. с. 71). На Творч. Рабле опирается Смех Др. Р. Д. Лихачева. А. Панченко и Н. Понырко, отталкивается от Бахтина Л. Карасев, Филос. смеха. Смех можно определить как отклик дурака на иное, а дураку всё иное; ср. А. Григорян. Смех и слово. Дурак сияет как солнце, вместе с тем „Осла знать по ушам, медведя по когтям, а дурака по речам“. Кир из рассказа Юрия Казакова картавый, загугнил, как будто нос у него заложен. „У дурака дурацкая и речь“, „С глупою речью сиди за печью“. „Из-за печи не лепечут“ — о малопонятных словах. „Лучше не бай, глазами мигай, будто смыслишь“, „Когда дурак умен бывает? — Когда молчит“, „С дураком, что с другом, не натолкуешься“, причем „Глупый говорит / люди говорят на глум, а ты бери на ум!“, ср. „Пойми пьяного речи, поймешь и свиное хрюканье“, но и „Душа с Богом беседует“ — об отрыжке или икоте; в сказке Не любо — не слушай дурак рассказывает небылицы (ПРН, с. 701. 444, 446. 475, 800. 680 и 819; Нестор и Кир, 2 сл.; Р. посл, погов., с. 70; Крыл. сл. Урал, с. 65; СВРЯ, ст. Натолковать; НРС. 418 и 422, но ср. 421). В одном ряду с „блаженным, бессмысленным словом“ (Мандельштам) и смехом находится соитие. Это ряд дурака, того, кто весь обращен на других (дураков), а умному с его обращенностью на себя, возвратностью остаются мысли — слова к себе, плач — „Друг на друга глядючи, улыбнешься; на себя глядючи, только всплачешься“ (ПРН, с. 778) — и самосоитие». (↓1: Смеющийся Вл. Соловьев. — 2: Праздник. — 3: Слово, смех, соитие.)

Дурак — лоп(о)ýх «ротозей, дуралей», лох(м)о-ухий «разиня», вислоухий «простофиля», ср. развесить уши, хлопать ушами, у него «уши как папуши», т. е. булки, «а глаза как бураки», но «Глупый ртом глядит, брюхом слушает», отсюда «Слушай ухом, а не брюхом!»: вместо глаз у дурака рот, а вместо ушей, этих «врат понимания», — живот, чрево, брюхо, ср. о казаке-изменнике: «Взял он от царицы золото, оно ему ум отшиблоЙЙЙ Глаз-то у него не было, животом гляделЙЙЙ» (СВРЯ. ст. Лопоух. Лохма и Висеть; ПРН, с. 317 и 484; Старин, посл. пог… с. 30; Ск. пред. некрас., 30). Живот, фалл и рот — самые существенные части гротескного тела по Бахтину, Творч. Рабле, с. 343/351 сл. Дурак «в одно ухо слушает, в другое выпускает», ср. «У сонного нет ушей» (ПРН, с. 484, и РПП, с. 214). сюда же родство слов глух и глуп, глум, см. ЭССЯ 6. с. 146 сл. и 151 сл. «Дурак дураком и уши холодны(е)», в сказке чёрт «вынул мысли» у врача и тот «сделался совсем дурак дураком, уши холодные. Не понимает ничего»; при этом дурак любит тепло, Емеля-дурак ответил с печи «Мне и тут тепло!» посланному привезти его к королю, «ибо он ничего кроме тепла не любил» (Крыл. сл. Урал, с. 45; Р. послов, пог., с. 119; Ленингр. обл., 32; НРС, 165). — Что касается носа, то «Высоносы — лоботрясы», дурак-зазнайка поднимает или задирает нос, он но-сопыря «упрямец, бестолочь», а «С умом носу не подымешь» (ПРН, с. 730 и 445; СРНГ 21, с. 293). в задумчивости голову и нос вешают, сказочная формула—невесел, голову повесил. «Птицу видно по полету. а дурака по зеленым соплям», т. е. гнойным, при названии гноя дурь. дур(н)ость. есть и дурно-сóп «дурак»; в сказках: «Да куды ты. Иван-дурак? Сиди на печке да сопли мотай на кулак» и «Иван дурачок, сопли на кулачок», «Вот он подходит к дому соплеватой, возгреватой, слиноватой.» (Старин, посл, пог., с. 36; СРНГ 8. с. 271—73; Белоз., 93 и 78). Оставить кого с носом значит то же, что оставить в дураках, одурачить. Задранный нос дурака, конечно, соответствует его члену, а сопли — семени. Сюда же высунутый язык и слюни. (↓1: К теплолюбию дурака. — 2: Нос.)

«На дурака и мухи садятся/валятся», «На дурака мухи падки», недаром он бес-солый «недогадливый. бестолковый», пресный. «Плут на закваске» испечен, «а дурак на пресной водичке». «В воре что в море, а в дураке что в пресном молоке», причем молоко определяется и как сладкое, ср. сладострастие, сладкоречив, а думы и слезы горькие: «ЙЙЙбез соли смех», «стал/отошел/глядит словно нéсолоно хлебал». «Пресное тухнет, а в сол`и да в квасу хоть терпнет, да крепнет», отсюда совет «Ешь солоно, пей кисло, помрешь — не сгниешь», а в сказке змей спрашивает «Что это у нас пресным телом пахнет?» вместо «русским духом» других сказок, и дается пояснение: «человеческо-то тело пахнет пресно» (ПРН, с. 445 сл… 812, 494 и 280: Кн. посл., с. 52: СРНГ 2. с. 277: Омск… 9). Он под мухой — о пьяном. Из Лескова Пришвина и Бунина: «По лицу у него скользнула какая-то тень, и волнение его стало несомненно: он торопливо бросил плед и побежал, крикнув на бегу: — Прощайте: я, должно быть, муху сожрал.» (Шерамур. 17): на вопрос, отчего он такой бледный, Курымушка тоже отвечает «Должно быть, муху проглотил» (Кащеева цепь, 1, дважды): у «нашего» солдата в противоположность «ихнему», сказал Иван Василич, «в голове мухи кипят» (В саду), к обороту мухи в голове см. О. Терновская, Бзык.