Севастопольская страда - Евгений Александрович Белогорский

Почетный список сверхмощных осадных орудий, что были отправлены Манштейну, открывали три батареи 28 см гаубица производства Круппа. Созданные ещё для нужд рейхсвера, они чудом уцелели от уничтожения по решению Версальского мира и вот теперь были готовы сокрушить твердыни Севастополя.

Вслед за ними на юг отправилась батарея трофейных чешских 300 мм мортир и две батареи 350 мм гаубиц М-1 производства «Рейнметалл». Созданные по личному приказу фюрера для уничтожения фортов линии Мажино, они не принимали участие в боевых действиях и теперь должны были получить первый боевой опыт.

Страшная мощь заключалась в стволах этих орудий, но и это не было пределом для калибра орудий имевшихся в распоряжении немцев. 420мм гаубица фирмы «Шкода», бьющая на расстояние в почти пятнадцать километров досталась вермахту вместе с другим вооружением чешской армии, так и не сделавшей, ни одного выстрела по врагу. Вместе с другим 420мм орудием мортирой «Гамма», она занимала почетное место в главном артиллерийском арсенале фюрера. Бывшие враги, теперь бок обок должны были сражаться в едином строю против ненавистных для Германии и остального свободного мира евреев и большевиков.

Следующими в почетном списке осадных орудий шли две 600мм самоходные мортиры «Тор» и «Один» выявленные сотрудниками майора Зиньковича, и в существовании которых упорно сомневалось ГАУ. Созданные фирмой «Рейнметалл» по личному распоряжению фюрера, они уже прошли обкатку боевыми действиями в июне сорок первого года, когда сокрушали своими тяжелыми бетонобойными снарядами оборону «линии Молотова» под Перемышлем и Брестом.

Прочитав отчет об их использовании, Гитлер пришел в восторг. Потрясая им, он гордо смотрел в глаза Кейтелю и Гальдеру, говоря, что миллионы рейхсмарок не были потрачены зря, однако больше достойных целей для этих установок на Восточном фронте не было. Простояв почти год без действий в глубоком тылу, и изрядно покрывшись пылью, дорогие игрушки, к огромной радости заказчика были вновь призваны в строй.

Предпоследнюю строчку перечня дальнобойных орудий занимали три железнодорожные установки «Бруно» чей калибр составлял 280мм. Некогда заказанные для линкора «Бисмарк» по решению Гитлера, они были установленные на железнодорожные платформы и под специальным камуфляжем напоминали нечто среднее между бронепоездом и хорошо охраняемым спецсоставом.

Обладая дальностью стрельбы около 46 километров, они были отведены к северу от Бахчисарая в район станции Самохвалово. Именно там их и засекли разведчики из отряда капитана Махнева но, не имея достаточной квалификации в определении орудий такого калибра, они приняли их за бронепоезда.

Об этом открытии было немедленно в Москву, но вместо благодарности, партизаны получили нагоняй. Командование посчитало полученную информацию как недостоверную, и приказало разведчикам впредь не заниматься мифотворчеством.

Не поверив донесениям один раз, высокое командование также не обратило внимания на информацию о том, что в двух километрах южнее Бахчисарая, немцы создали «закрытую зону» как для местных жителей, так и для своих войск. Гестапо и фельджандармерия прочно изолировали этот район от любопытных глаз.

Одно это должно было насторожить руководство разведки. Прагматичные немцы никогда не выбрасывали деньги «на ветер», но два плюс два не сложилось в высоких московских кабинетах и появление в Крыму «Доры» осталось незамеченным.

Мощное 807 мм дальнобойное орудие, созданное также по личному распоряжению Гитлера дабы превзойти легендарный «Колоссаль», из которого немцы обстреливали Париж, имело одну принципиальную особенность. Из-за своего огромного размера, орудие могло стрелять только с железнодорожной платформы и только в определенном положении.

Для обслуживания такого гиганта требовалось более двух тысяч человек, не считая батальон охраны. Силы и средства на одно только содержания этого монстра уходили огромные, но что не сделаешь ради воплощения давней мечты фюрера.

Другим подспорьем направленным Гитлером в помощь Манштейну для взятия Севастополя — являлся VIII авиационный корпус Рихтгофена. После удачного отражения наступления войск маршала Тимошенко под Харьковом, ОКВ решило вернуть ударную авиацию в Крым. В связи с предстоящим участием корпуса в штурме Севастополя, он был срочно пополнен за счет других соединений 4-го флота бомбардировщиками Ю-88 и пикирующими бомбардировщиками Ю-87.

Определяя общую стратегию наступления на город-крепость, Манштейн взял за основу изобретение великого Ганнибала, применившего его в битве при Каннах. Суть его заключалась в крепких флангах при слабом центре, которые своими ударами сковывали активность противника.

В качестве крепких флангов Манштейн определил два армейских корпуса под командованием генералов Хансена и Фреттер-Пико. В промежуток между ними был заполнен румынскими соединениями горного корпуса в составе двух дивизий.

Идеальным вариантом исполнения замыслов Манштейна было бы одномоментное наступление двух корпусов и скорейший прорыв обороны противника, но керченский плацдарм русских в тылу не позволял генерал-полковнику сделать это. Поэтому он был вынужден осуществлять свои «Канны» поэтапно.

Первым должен был действовать 54-й корпус генерала Хансена в состав, которого входило четыре дивизии и два батальона штурмовых орудий. При поддержке осадной артиллерии и бомбардировочной авиации он должен был разгромить северный фланг советской обороны и выйти к северному берегу Севастопольской бухты.

После этого освободившиеся силы перебрасывались на юг, где все это время генерала Фреттер-Пико должен был наносить вспомогательный удар и не позволять противнику перебросить часть своих сил на север. Для самостоятельного штурма такого сильного укрепленного пункта как Сапун-гора, сил трех дивизий, которыми обладал корпус, было явно недостаточно.

Что касается румын, то с самого начала боев в Крыму, Манштейн хорошо знал боевые качества войск великого кондукатора и не строил никаких иллюзий. Оказавшись между правым и левым флангом германских корпусов, они получили приказ вести бои местного значения, держа в напряжении советскую оборону и сковывать находящиеся там войска.

При этом специальным пунктом своего приказа, Манштейн предписывал румынам каждодневное наступление на позиции противника, невзирая на понесенные при этом ими потери. Судьба расходного материала совершенно не волновала первого стратега германского рейха.

План предстоящей операции был составлен со всей тщательность и в обстановке абсолютной секретности. Генерал-полковник мог поручиться за каждого из офицеров своего штаба привлеченного к разработке и составлению этой операции. Все они были ни один раз проверены в деле и если бы, кто-нибудь сказал бы, что среди них есть русский шпион передавший план операции противнику, Манштейн воспринял бы эти слова как личное оскорбление и потребовал бы немедленную сатисфакцию.

Единственным местом, откуда к врагу могли уйти сведения о намерении немецкого командования, были болтливые румыны. Важные и напыщенные от того, что их