Настоящий полицейский - Иван Прохоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, звучит не очень весело, – Игорь устремил на нее влюбленный взгляд – в отличие от родителей Анна Вайсс уничтожала даже воспоминания о его взрослой версии, – а зачем вы вообще сюда переехали?
– Это плохое место?
– Это же пригород.
Они свернули на Школьную улицу, и пошли вдоль двухэтажных однотипных коттеджей на четыре семьи с собственными участками – в те годы, наверное, единственный город в России, имевший некое подобие таунхаусов.
Проходя мимо школы, он вспомнил, что в прошлой жизни говорил с ней лишь однажды – в десятом классе она подошла к нему у окна на пятом этаже и спросила, что у них было на контрольной по биологии. Едва справляясь с заиканием, Игорь озвучил два вопроса своего варианта – что-то про фотосинтез и РНК. Понятно, сказала она тогда. Только и всего.
– Папа решил, что за городом жить лучше. Чистый воздух и все такое. И еще он говорит, что у этого города большое будущее, скоро он станет респектабельным районом Москвы, и мы должны успеть закрепиться в его историческом центре.
– Видное всегда будет сонным провинциальным пригородом. Вам надо было ехать в Куркино. Но ты не хотела переезжать?
– В Москве у меня остались друзья.
– Но ты можешь к ним ездить.
– Да и мы каждый день общаемся по телефону, но все равно.... Они отдаляются.
– Здесь у тебя появится много новых друзей.
Игорь не удержался и посмотрел на нее. Аня глядела под ноги, в ее больших глазах появилась несвойственная ей грусть.
– Почему ты всегда говоришь так, будто знаешь будущее? – Спросила она.
– Я знаю тебя. У таких как ты всегда много друзей.
К его удивлению она покачала головой.
– Ты меня не знаешь. И это хорошо.
– Почему?
– Потому что ты уже начинаешь меня пугать своими предсказаниями. Но на самом деле ты видишь то же, что и другие. Ты всю жизнь живешь в этом городе?
– Ну, да.
– И что это за город?
– Все собираются уехать из него, как только закончат школу. Говорить, конечно, не значит делать, но ты понимаешь, о чем я.
– Ты тоже собираешься уехать?
– Я уеду.
– А твой брат?
Игорь промолчал. Анна посмотрела не него.
– Что с ним случилось?
– У него это с рождения, но ему это мешает хорошо учиться. Странно…
– Почему?
– Потому что от него никто не требует хороших оценок. Родители даже не заглядывают в его дневник.
– Может ему просто нравится?
– Учиться? Разве такое бывает?
– Значит, ты плохо учишься?
– Ну, можно сказать и так.
– Мои родители сказали бы, что ты не думаешь о своем будущем.
– Просто я знаю свое будущее.
– Ага, я и забыла. Ну, и какое оно твое будущее?
– Я буду работать в полиции.
– В полиции? В смысле как в кино?
– То есть, я хотел сказать в милиции.
– А если не будешь?
Игорь задумался: ведь в этой версии он собирался спасти брата. И если брат не исчезнет двадцать четвертого октября, пойдет ли он снова в милицию? Наверное, поступить в академию будет проще с его «даром предвидения», но разве он был хорошим полицейским? Игорь вдруг понял, что не знает ответа на этот вопрос. И видимо, эта растерянность отразилась на его лице.
– Вот видишь, это просто твои мечты, – сказала Аня, – я думаю надо просто делать то, что нравится.
– Почему же ты не делаешь?
– Опять! Откуда ты знаешь?
– Тебе нравится спорт и учеба?
– Спорт возможно, а учиться… Иногда надоедает.
– Но родители заставляют думать о будущем?
Вместо ответа она улыбнулась.
– А что же тебе нравится на самом деле?
– Ну, я люблю животных. Нет, не то, что думаешь – не собаки и хомячки. Мне нравится наблюдать за бобрами, птицами и тиграми.
– Тиграми?
– В естественной среде обитания.
Глава 9
Продолжая болтать, они миновали площадь, свернули к парку аттракционов, дошли до детского мира, за которым простиралось непривычно голое поле, разрезанное самодельными оградами на участки «в пять соток» – первая частная собственность новых русских фермеров и оттуда вновь вышли на Школьную улицу.
– Странно, но мне почему-то кажется, что мы давно знакомы, – сказала вдруг Аня, – или, как будто были знакомы в прошлой жизни, не знаю даже как сказать…
Игорь испытывал совсем другое чувство – он впервые в жизни узнавал настоящую Анну Вайсс. Жизненный опыт помогал достраивать недостающие паззлы: авторитарные родители, заслуживаемое одобрение вместо безусловной любви, компенсация собственных неудач через детей, неизбежный бунт, вечная борьба и вечный плен – заурядная модель, в центре которой, все тот же – спрятанный где-то глубоко игривый, жизнерадостный и неугомонный характер. Да, она права – она была самой обычной девчонкой, и только его любовь все меняла. Он помнил ее взрослые фотки в Фейсбуке.
