Подземная война - Алекс Орлов

– Собаки это хорошо, – сказал Бурраш и в этот момент они подошли к древнему домику, который выглядел, словно курятник, но курятник основательный. Стены побелели от дождей, завалинка, кое где, покрылась мхом, а по черепичной крыше расползлись вьющееся растения с цветами над которыми вились пчелы.

– А пасека еще осталась? – с просил Ламтак.

– Осталась пасека, правда не большая. Раньше, говорят, полторы тысячи ульев набиралось, сейчас лишь пара сотен.

Внутри домик выглядел как землянка – низкие потолки, узкие окошки-бойницы, однако было чисто и стояли деревянные кровати с грядушками и матрасами уже заправленные бельем.

Также, здесь нашелся нужник с выгребной ямой, а по медной трубе подавалась вода.

– А еще есть прудик – совсем недалеко, там можно мыться и купаться. Мы из него огороды поливаем, – сообщил старший охранник.

– Толковое жилье, – за всех ответил Мартин и принялся развязывать мешок с вещами. – Сам-то служил?

– Так точно, подручным солдатом у шерифов.

– Ну и что, часто приходилось с контрабандистами драться?

– Совсем не приходилось, ваша милость, – ответил Рулмин, с интересом поглядывая на странные, коробочки которые доставал Мартин. – Я же подручным был. Палатки ставил, дрова носил, оружие чистил, стоял в карауле. А что это у вас за невидаль такая?

– Это, братец, щеточки такие, чтобы зубы мыть.

– Я видел такие штуки у ингландцев! Мне там несколько раз бывать приходилось – в Лидзи, мы туда войлок возили. Там они, очень даже запросто зубы моют, но я не знал, что и у нас такое водится.

– Мы же с Пронсвилля, парень! – заметил ему Бурраш, проверяя насколько мягкая у него постель. – А Пронсвилль это порт, это торговля с заморскими странами, там такое увидеть можно, что только держись.

– А я моря никогда не видел, – вздохнул Рулмин.

– Ладно, давай по делу, – напомнил ему Мартин. – Сколько людей у этих литейщиков?

– Работников в деревне сотни три. Поставщиков я не считаю, они то приезжают, то уезжают. Охрана есть, тридцать мечей, да еще наемники, я извиняюсь, орки черные.

– Черные орки? А ты знаешь, как они выглядят? – поднялся с койки Бурраш.

– Так точно. Когда служил у шерифов, мне на границе наш сержант их показывал. Они проезжали с обозами, как охрана. Но недалеко. У нас был приказ пропускать их только с теми обозами, которые идут не дальше двадцати миль. Опасными их очень считали. К ним только сержант наш и подходил, а остальные шерифы побаивались.

– А как они выглядели? – уточнил Бурраш.

– Чуть вас пощуплее, господин Бурраш, но по виду сильно злее. Глазища, как у зверей каких. Я даже не знаю, как их нанимать можно, с ними же никакого сладу быть не может самого хозяина могут зарезать, я так думаю.

– Как вооружены те черные орки, которых ты у литейщиков видел? – спросил Мартин, вытягиваясь на койке.

– Вооружены хорошо. По два меча – длинный и короткий, щит, как вон у господина Ламтака, только пошире и потоньше.

– Шлемы были? – спросил гном.

– Наверное и шлемы где-то имеются, но нам не показывали. Мы для них не соперники, они с нами и без шлемов справятся.

– Ты с ними разговаривал?

– Нет, господин Ламтак, я говорил с их охранным предводителем – Бертозой кличут. А эти наемники стояли шагах в пятнадцати, но и того было достаточно. Мы сразу убрались.

– Бертоза этот грубил? – с просил Бурраш.

– Ничуть не было, я даже сам удивился. Напротив, эдак с ухмылочкой говорил и даже голоса не повышал. Вот, говорит, моя команда. Хочешь драться или пусть хозяева свои дела решают? А я что? Я говорю конечно пусть решают. На том и разошлись, а их камни на межах так и остались.

– Ладно, мы тут меж собой немного потолкуем, а ты распорядись нам пожрать принести, а то мы с самого утра в дороге.

– Разумеется распоряжусь, всего будет вдоволь – вон какие у нас огороды.

– Постой-постой! – остановил Рулмина Бурраш. – Огороды это хорошо, а как насчет мяса?

– Мясо? Мясо мы редко едим, но для вас все будет. Свиней своих нет – в деревнях покупаем, если требуется, зато гусей навалом. У вас гусь за мясо считается, а то свинью ждать дольше придется?

– Очень даже считается, особенно если гуся два, – сказал орк.

– Тогда я мигом!

И повеселевший охранник выскочил из дома.

Мартин прикрыл глаза и задремал, слушая как в окошке бьется муха. Потом посмотрел на стекло, оно было ровное, без потеков, не то что в Пронсвилле, где через стекло глядишь, как через воду в ручье, все бежит и дергается.

– Хорошие здесь стекла ставят, – сказал он.

– С Ингландии возят, – пояснил Ламтак. – Здесь перевоз недорогой.

– Заметили, как Рулмин этот обрадовался нашему приезду? – спросил Бурраш.

– Дык, по нам видно, что не орехи кушать пришли, – впервые за долгое врем высказался Рони.

– О, малой наш проснулся, – засмеялся Бурраш. – Ты чего так долго молчал?

– Думал.

– О чем так долго думать можно?

– Ламтак, скажи, а у гномов девицы бывают? Почему их нигде не видно?

– Эк тебя занимает! – снова засмеялся Бурраш и Мартин тоже не удержался. Ламтак вздохнул, огладил бороду и сказал:

– Девицы гномов называются глинпа. Пока она глинпа, ее из дому не выпускают и никому не показывают, чтобы не сглазили.

– А как же вы женитесь, если невесту не видите?

– Если она увечная, родители такого скрывать не будут.

– Так тебе главное чтобы не увечная была?

– А что еще?

– Кстати, а почему у этого парня имя, как у гнома? – спросил Мартин.

– А, точно! – поддержал Бурраш. – То-то я гляжу он какой-то не такой.

– Потому что у него дед и бабка – гномы, – пояснил Ламтак и заулыбался, довольный произведенным эффектом.

– Как такое быть может? – удивился Бурраш.

– Они взяли приемным сыном отца Рулмина.

– А зачем?

– Затем, что тогда в этих местах гномам селиться запрещали законы местной общины, только если дети человеческие – как-то так. Вот они и взяли из большой бедной семьи мальчика на воспитание и община разрешила им селиться. Вот и все.

– Хитрые вы гномы, – покачал головой Бурраш.

– Что думаете насчет нашего дела? – спросил Мартин.

– Надо провести разведку боем, – предложил Бурраш. – Навалимся разок, если дело пойдет сразу их и опрокинем, а если у них силы большие, отступим. Главное телегу подогнать, чтобы отойти, если что. Ну и Рони будет прикрывать с арбалетом. У тебя болтов хватает?

– Хватает. Я даже те, что в канцелярских вгонял – тоже собрал. Они их там же побросали.

– А ты что скажешь, Ламтак? Нет ли у вас тут, какого-нибудь, важного порядка, что дескать, сначала объявить войну, а уже потом начинать?

– Раньше такое было, – кивнул Ламтак. – А сейчас – сами слышали, у кого сила тот и прав. Поэтому я с Буррашем согласен. Ударим по ним и посмотрим, как дело завяжется.

В ожидании обеда, Мартин с Рони решили сходить на пруд искупаться. Ламтак вызвался пройтись с ними – ему хотелось посмотреть на те места, где он когда-то жил, а Бурраш идти на пруд отказался.

– Мне так часто мыться не надо, – сказал он. – Я лучше здесь поваляюсь.

По пути на пруд, Рони задавал Ламтаку разные вопросы. Что здесь растет на огородах? Бывают ли среди гномов воры? По скольку детей бывает у гномов и почему гномы не выращивают свиней?

После того, как получил все ответы, спросил еще:

– А место, где ты родился далеко?

– Миль десять.

– Правда? И что, там еще остался кто-то из родственников?

– Братья, сестры и родители.

– А ты не хочешь их навестить?

– Зачем?

Рони с Мартином переглянулись, им казалось, что они много знают о своем боевом товарище, но оказалось, что не знают почти ничего.

– Ладно, я вижу куда ты клонишь, Рони, и чтобы ты меня больше не донимал, скажу – гномы живут долго, поэтому у нас много родственников. Но это у вас родственники считаются близкими, а нас не совсем так. Я бы, может, и съездил к родителям, чтобы увидеть места где вырос, но меня там не примут, потому что я ушел в солдаты и не стал дальше работать на Дом Ювелиров. Если я приеду – передо мной захлопнут двери все, когда я знаю или почти все.

– Ты… наверное переживаешь?

– Почему это?

– Но ты же совсем один?

– У меня есть вы, друзья проверенный в бою. Вы за меня жизнью рискуете, какой родственник пойдет на это?

Мартин с Рони были вынуждены согласиться с гномом.

– Мне не о чем жалеть, сейчас сделаем дело, заработаем еще денег и я вернусь к своей мастерской. А потом найду себе глинпу, женюсь и будет у меня своя семья. Вот так-то.

Вышедший из-за туч месяц осветил дорогу и семерых верховых. Из-за темноты и плохой дороги они двигались медленно.

Центральный тракт был куда ровнее и там они могли бы прибавить, но тракт теперь считался опасным.