Моя тайная война. Воспоминания советского разведчика - Пухова-Филби Руфина

Топографические съемки представляли интерес для СИС по разным причинам. Управление военного планирования, которое мыслило в масштабах глобальной войны против Советского Союза, было занято проектами создания центров сопротивления в районах, которые Красная армия, как предполагало английское правительство, должна была захватить и оккупировать в начальный период войны. Турция была одной из первых стран, которую следовало рассматривать в этом плане. Горы Анатолии разрезаны целым рядом вытянутых долин, которые, как правило, простираются с востока на запад. Они могли бы служить идеальным местом для высадки советских воздушно-десантных войск. Перспективы организации успешного сопротивления где-либо к востоку от Анкары были незначительны. Поэтому лучшее, на что СИС могла рассчитывать в Турции, — это создание специальных баз, с которых можно было бы наносить удары по советским коммуникациям, проходящим через долины. Планирующие органы СИС нуждались в гораздо более подробных сведениях о территории Восточной Турции, чем те, которые имелись. Было необходимо знать, насколько пересечена местность, каково лесное покрытие, каковы источники водоснабжения и продовольствия.

Исследования такого рода порождали весьма деликатные проблемы. Они означали, что англичане и американцы намерены бросить Турцию на произвол судьбы, как только разразится война. Какой бы неумолимой ни была логика военного мышления, она вряд ли понравилась бы туркам. В Англии не без основания полагали, что, если они заподозрят что-либо о существовании подобных планов, буря возмущения сметет все их иллюзии относительно Запада и заставит искать сближения с Советским Союзом. Поэтому топографические съемки должны были выполняться с чрезвычайной осторожностью. К счастью, турки оставались в неведении относительно моей работы в этом отношении. Если бы они проявили к ней интерес, то вряд ли поверили бы моему единственному возможному оправданию — а именно, что я интересуюсь исключительно коммуникациями союзных армий, которым придется наступать на Грузию.

Так или иначе я решил, что начинать нужно с малого. Проведя летом 1947 года первую разведку, я получил хорошую подготовку к выполнению более широкой программы, намеченной на 1948 год. Первый барьер был преодолен, когда «дядя Нед», как всегда неохотно, разрешил мне посетить Эрзурум, откуда Тефик-бей руководил действиями инспекции безопасности во всей восточной области. Задачи топографической съемки требовали передвижения на автомашине. К счастью, в моем транспортном парке в Стамбуле был тяжелый грузовик марки «Додж», который мог выдержать тряску по примитивным дорогам и тропам к востоку от Анкары. После прощального визита вежливости к «дяде Неду» я направился из столицы прямо на восток, вместо того чтобы воспользоваться магистральной дорогой, идущей через Кайсери на Сивас. Я проехал через Богазкей — столицу древней империи, — придав тем самым своей поездке некоторую культурную направленность. Кроме того, это позволило мне познакомиться с редко посещаемой территорией между Йозгатом и Сивасом.

Мои записные книжки дали бы прекрасный материал для одной из «Турецких книг» Роуза Маколея. Турция к востоку от Евфрата едва вышла из девятнадцатого века. Правда, армяне, а также большое число курдов были уже уничтожены. Но если смотреть с предгорий Паландокена через Эрзурум в сторону Грузинской горловины и Верблюжьей шеи, кажется, что можно услышать гром пушек Паскевича, с боем теснящего своего восточного противника. Но все это должно было исчезнуть. Американцы со своими стартовыми площадками для ракет и самолетами У-2 уже готовились вступить на территорию страны.

В Эрзуруме я первым делом посетил Тефик-бея. Это был довольно приятный человек, который проявлял больший интерес к своей работе, чем «дядя Нед» или «тетя Джейн». Однако наши беседы дали мне мало оснований надеяться на успешную переброску агентов через советскую границу в Грузию или Армению. Подобно своему коллеге в Адрианополе, Тефик полагался на случайных кратковременных агентов, беженцев и профессиональных контрабандистов. Он мрачно рассказывал о том, как тщательно русские охраняют свои границы, о множестве сторожевых вышек и о непрерывно вспахиваемой полосе, на которой нарушители границы вынуждены оставлять следы. Разведывательные карты Тефика обнаруживали бедность его ресурсов. Ему удалось установить — да и то неточно — номера всего лишь нескольких советских воинских частей, расположенных в непосредственной близости от границы. Даже не делалось попыток проникнуть в глубину. Это была удручающе нетронутая целина.

Беседа с Тефиком привела меня к определенному заключению: для «проникновения вглубь», под которым я понимал засылку постоянных агентов в Ереван, Тбилиси и восточные порты Черного моря, бесполезно искать агентов на месте. Население на турецкой стороне границы было слишком отсталым, чтобы дать необходимый материал. К тому же Тефик прочесывал эту область в течение многих лет, и было бы глупо думать, что я смогу добыть подходящий материал там, где это не удалось ему. Чтобы найти хороших агентов и подготовить их для выполнения требований СИС, очевидно, надо было сосредоточить внимание, например, на грузинских и армянских эмигрантах. Поэтому в своем первом докладе Лондону я просил дать указания резидентурам СИС в Париже, Бейруте, Вашингтоне и других местах, где сосредоточивались эмигранты, начать соответствующие поиски.

Однако замечание Тефика внушило мне мысль иного порядка. Он рассказал о великолепном виде на Ереван, который открывается с турецкой границы. Я подумал, что, если штабы вооруженных сил в Лондоне так заинтересованы в топографических съемках турецкой территории, они могут так же благосклонно отнестись к дальней фотографической разведке советской пограничной территории. Еще до отъезда из Эрзурума я начал составлять докладную записку с описанием общей идеи такой операции. Я назвал ее операцией «Спайгласс»[33]. У меня почти не было сомнения, что она будет одобрена хотя бы потому, что технические специалисты СИС получат возможность испытать новейшее фотографическое оборудование.

Я вернулся в Стамбул удовлетворенный результатами поездки. С точки зрения планов проникновения в Советский Союз было достигнуто очень мало, но зато у меня появились кое-какие идеи, которые могли на некоторое время занять Лондон. Я сильно сомневался в том, что их реализация принесет вооруженным силам Великобритании какую-то пользу, но мне она давала хороший предлог для длительного и внимательного изучения турецкой пограничной территории.

Мои предложения вызвали в Лондоне благоприятный отклик. Задолго до этого, когда я еще работал в газете «Таймс», я научился некоторым приемам, с помощью которых сомнительные мысли можно облекать в такую форму, что они начинают нравиться даже самым придирчивым членам «Атенеума»[34]. Из Лондона в Париж был послан эмиссар для обсуждения этой проблемы с меньшевиком Жорданией, который когда-то был главой недолговечной «независимой республики Грузии», возникшей во время смятения, вызванного Великой Октябрьской революцией. Жордания считался общепризнанным лидером грузинской эмиграции, и СИС было бы очень трудно завербовать грузин-добровольцев без его благословения. Разумеется, просьба англичан поставила его в затруднительное положение, так как у него не было сомнений в том, как примут на родной земле его посланцев.

Не нам было разубеждать его, и мы с благодарностью приняли его обещание подобрать подходящих людей. Однако наш эмиссар, очевидно, имел какие-то опасения. В телеграмме, которую он послал мне и в которой сообщал о результатах миссии, он назвал этого престарелого государственного деятеля «глупым старым козлом».

И нам действительно пришлось испытать трудности с Жорданией.

К тому времени у меня уже было достаточно ясное представление о будущих действиях. Мы начнем с засылки нескольких агентов на короткие сроки, на несколько дней или, может быть, недель, в целях изучения возможностей нелегального существования в Грузии. Найдутся ли безопасные дома? Возможно ли легализоваться путем покупки документов или каким-то другим способом? Как установить надежные линии связи? Если эти пробные вылазки пройдут гладко, со временем стоит приступить к созданию постоянной сети, определив ее организацию и методы работы в зависимости от результатов предварительной разведки.