Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России) - Александр Солженицын

Теперь евреи развили аренду и покупку земель. В докладных записках сперва (1869) новороссийского ген.-губернатора с просьбой запретить и там евреям покупать землю, как уже запрещено в 9 западных губерниях, затем (1872) в записке ген.-губернатора Юго-Западного края писалось, что "евреи арендуют землю не ради сельскохозяйственных занятий, а только в промышленных целях; арендованные земли они отдают крестьянам не за деньги, а за известные работы, превышающие ценность обыкновенной платы за землю, "устанавливая своего рода крепостную зависимость"". И хотя "капиталами своими они несомненно оживляют, как и торговлею, сельское население" - ген.-губернатор "не считал полезным соединение промышленности и земледелия в одних сильных руках, так как только при свободной конкуренции земледелия и промышленности крестьяне могут избегнуть "обременительного подчинения их труда и земли еврейским капиталам, что равносильно неминуемой и скорой материальной и нравственной их гибели"". Однако полагая положить предел найму евреями земель у себя в крае, он предлагал: "дать евреям возможность расселиться по великороссийским губерниям"59.

Записка поступила в как раз тогда созданную "Комиссию по устройству быта евреев" (8-ю в ряду "еврейских комитетов"), весьма сочувственную к положению евреев, и получила отрицательный отзыв, затем утверждённый и правительством: запрет еврейской аренды был бы "полным правонарушением" по отношению... к помещикам. К тому же крупный еврей-арендатор "по своим интересам становится вполне солидарным с интересами остальных землевладельцев... Правда, что евреи-пролетарии группируются около крупных арендаторов и живут на счёт труда и средств сельского населения. Но то же самое видно и в имениях, управляемых местными помещиками, которые до сего времени не могут обходиться без помощи евреев"60.

Однако в области Войска Донского стремительное экономическое продвижение евреев было ограничено запретом (1880) содержать в собственности или аренде недвижимые имущества. Областное правление нашло, что, "в виду исключительного положения Донской области, казачье население которой обязано поголовно воинской повинностью, [это] единственный и верный способ спасти хозяйство казаков и только что начинающие водворяться в области промыслы и торговлю от разорения", ибо "слишком поспешная эксплуатация местных богатств и быстрое развитие промышленности... сопровождаются обыкновенно чрезвычайно неравномерным распределением капитала, быстрым обогащением одних и обеднением других. Между тем казаки должны обладать достатком, так как отбывают воинскую повинность на собственных лошадях и с собственным снаряжением"61. И этим предотвращён был возможный казачий взрыв.

А как дела с отбыванием рекрутской повинности евреями после александровских полегчаний 1856? - Для 60-х, годов картина такая: "Когда получается Высочайший манифест о рекрутском наборе и евреи успевают проведать о нём, то прежде, чем манифест обнародуется установленным порядком, все члены еврейских семейств, годные к военной службе, разбегаются из своих жилищ в разные стороны..." По требованиям веры, по "отсутствию товарищества и вечн[ой] обособленности еврейского солдата... военная служба представлялась для евреев самою грозною, самою разорительною и самою тягостною из всех повинностей"62. Хотя с 1860 была дозволена служба евреев и в гвардии, с 1861 - производство в унтер-офицеры, прием в писари63, - но не было доступа к чинам офицерским.

И. Г. Оршанский, свидетель тех 60-х годов, констатирует: "Правда, есть много данных, подтверждающих мнение, что евреи, действительно, в последние годы не отправляют рекрутской повинности натурой. С этой целью они покупают и представляют в казну старые рекрутские квитанции", - иные крестьяне хранили их даже с 1812 и не знали им цены, еврейская находчивость привела их в движение; ещё - "нанимают охотников" вместо себя, "вносят в казну известную сумму". "А также стараются разделить семейства на меньшие единицы", - таким путём в каждой семье использовать льготу "единственных сыновей" (освобождаемых от военной службы). Однако, замечает он, "все уловки для уклонения от рекрутчины... встречаются и в чистокровной русской земщине", и даёт цифры по Екатеринославской губернии. И даже удивляется, что русские крестьяне и за высокую плату не остаются на военной службе, а хотят "вернуться к излюбленному занятию русского народа - земледелию"64.

В 1874 рекрутскую повинность заменил единый устав о всеобщей воинской повинности, принесший евреям "значительное облегчение". "В самом тексте устава не содержалось каких-либо статей, дискриминирующих евреев"65. Впрочем, после военной службы евреям отныне не разрешалось оставаться на жительстве во внутренних губерниях. Были выработаны и правила, чтобы "привести в известность численность мужского еврейского населения", ибо оно оставалось в сильной степени неопределённым, не учтённым. Начальникам губерний рассылались "сведения о злоупотреблениях евреев с целью уклонения от воинской повинности"66. В 1876 приняты были первые "меры к ограждению правильного исполнения евреями воинской повинности"67, Еврейская энциклопедия видит в них "тяжёлую сеть репрессивных мер": "были изданы правила о приписке евреев к призывным участкам, о замене неспособных к службе евреев евреями же", и о проверке правильности льгот по семейному составу: при нарушении этих правил "разрешалось призывать... единственных сыновей"68.

Привременная петербургская, влиятельная в те десятилетия газета "Голос" приводит такую официальную правительственную, довольно поразительную цифру, опубликованную "в отчёте об исполнении призыва новобранцев в 1880 году... Недобрано новобранцев всего [по Российской империи] 3.309; в этом общем итоге недобора евреев значится 3.054, что составляет 92%"69.

Недоброжелательный к евреям А. Шмаков, известный адвокат, приводит со ссылкой на "Правительственный Вестник" такие данные: за период 1876-1883: "из 282.466 подлежавших призыву евреев не явилось 89.105, т. е. 31,6%". (Общий недобор по Империи был - 0,19%.) - Администрация не могла этого не заметить и был проведен ряд "мероприятий к устранению такого злоупотребления".

Это дало эффект, но ближний. В 1889 подлежали призыву 46.190 евреев, не явились 4.255, т. е. 9,2%. Но в 1891 "из общего числа 51.248 евреев, занесенных в призывные списки, уклонил[и]сь от воинской повинности... 7.658, 14,94% - в то время, когда процент неявившихся христиан едва достигал 2,67%". - В 1892 не явилось: евреев 16,38%, христиан - 3,18%. - В 1894 не явилось к призыву 6.289 евреев - то есть 13,6% (при общем проценте неявки призывников 2,6 %)70.

Однако из этого же материала по 1894 видим: "всего же подлежало отбытию повинности: 873.143 христианина, 45.801 еврей, 27.424 магометанина и 1.311 язычников". Сравнение этих цифр тоже поражает: ведь в России магометан было (по счёту от 1870) - 8,7%, а их состав в призыве был лишь 2,9%! Евреи поставлены в невыгодное положение и сравнительно с магометанами, и с общей массой населения: их доля призыва - 4,8%, а доля в населении (на 1870 г.) 3,2%. (Христианская же доля призыва 92%, а в населении - 87%.)71

Из всего тут сказанного не следует заключить, что в тогдашнюю, 1877-78, турецкую войну солдаты-евреи не проявили храбрости и боевой находчивости. Убедительные примеры того и другого приводил в то время журнал "Русский еврей"72. Впрочем, в ту войну в армии развилось большое раздражение против евреев, главным образом из-за бесчестных подрядчиков-интендантов - а "таковыми были почти исключительно евреи, начиная с главных подрядчиков Компании Горовиц, Грегер и Каган"73. Интенданты поставляли (надо думать - при высокочиновных покровителях) по вздутым ценам недоброкачественное снаряжение, знаменитые "картонные подошвы", из-за которых отмораживали ноги солдаты на Шипке.

В эпоху Александра II заканчивался - неудачею - полустолетний замысел привязать евреев к земледелию.

После отмены в 1856 еврейского усиленного рекрутства земледелие "сразу потеряло всю притягательную свою силу" для eвреев или, словами государственного чиновника, произошло "ложно[е] толковани[е] ими манифеста, по которому они считали себя свободными от обязательного занятия земледелием" теперь, - и могли свободно отлучаться. "Почти совершенно прекратились и самые ходатайства евреев о переселении их в земледельцы"74.

Состояние же колоний существовавших - оставалось всё тем же, если не хуже: "поля... вспаханы и засеяны точно на смех, или только для вида". Вот, в 1859 "некоторые колонии не выбрали даже посеянного зерна". Для скота и в новейших "образцовых" колониях всё так же нет не только хлевов, но даже навесов, загонов. - Большую часть земель евреи-колонисты всё время отдают в наём на сторону, в аренду - крестьянам или немецким колонистам. - Многие просят разрешения нанимать в работники христиан, а иначе грозят ещё сократить посевы, - и признано было за ними такое право, даже и независимо от величины реального посева75.

Конечно, образовалось среди колонистов сколько-то и зажиточных земледельцев, успешно занимавшихся своим хозяйством. Очень оправдывало себя приселение немецких колонистов, у кого перенимали опыт. И молодое, тут родившееся поколение было приимчивее к сельскому хозяйству и немецкому опыту, у них появлялось и "убеждение в выгодности земледельческого их положения, в сравнении с прежним в городах и местечках", в той тесноте и изнурительной конкуренции76.