Развод. Ты меня предал - Арина Арская

— Юра… — цежу я сквозь зубы. — Ты — не моя жена. Окстись.

— Может, мне слезу пустить? — Юра переводит на меня насмешливый взгляд, — чтобы тебя торкнуло.

Не стану я сейчас говорить о любви к Аде, с которой мы оказались посреди безумия и хаоса.

И сейчас я хочу быть не здесь. Мне, на самом деле, глубоко начхать, какими препаратами меня обкололи и с кого Марина начала свою грязную игру. Мне бы сейчас под одеяло к жене, в ее объятия, но я же прекрасно понимаю, что она не успокоит меня, как бы ни целовала, какие бы слова ни шептала.

И измена бы нанесла нашему браку и семье меньший урон. Я был бы просто козлом.

— Ты ее любишь, Матвей, — шепчет Юра. — И это единственная правда, которая сейчас важна.

— Сейчас не время для таких разговоров, — шепчу я и сжимаю в отчаянии кулаки.

— Нет, самое оно, — невозмутимо отвечает Юра. — Но ты ужас какой упрямый баран. Аж бесишь.

— Вы закончили? — Игорь вздыхает. — Если да, то что дальше? В лес и закапываем?

Ия мычит и дергается, а Марина презрительно кривит губы, но в ее глазах проскальзывает искра страха.

— Ну, что ты, — Юра смеется, — они же девочки. Девочек я не закапываю. Девочек надо воспитывать. И, Игорь, разве тебе не хочется сейчас самому поэкспериментировать?

— Опасная тема, Юр, — Игорь раскрывает металлическую коробочку, — а вдруг меня тоже переклинит? Да и доза у нас тут на одну девочку.

— Давай ту девочку, что меня назвала жирным клоуном, обработай по самую макушечку, — Юра шагает к дивану, садится рядом с Ией и заглядывает в ее заплаканные глаза, — а ты понаблюдаешь за тем, как она на твоих глазах сходит с ума. Как проигрывает в погоне за деньгами и в игре в бога.

Ия мычит и льет слезы ужаса.

— И ты ведь согласна, что ты сама уже давно кукушечкой поехала? — Юра дружелюбно улыбается и смахивает слезы. — Так?

Ия медленно выдыхает.

— Я очень тепло отношусь к Матвею. Он отличный юрист, но теперь его работа на меня под большим вопросом. И в этом виновата ты. И ты, если понимаешь, что я на самом деле не клоун, а злой дядька, пойдешь лечить голову. У тебя два варианта, крошка, тебя изолируют от нормальных людей или я тебя кину грязным, потным, мерзким мужикам, которые пустят тебя по кругу и живого места не оставят. Я бы предложил сделать выбор Матвею, но не стану. Ему же потом с этим жить, милая. Так вот, какой выбор сделаешь ты?

Глава 36. Тем же салом по мусалам

— А разделим коктейльчик на двоих? — сдавленно отзываюсь я и медленно выдыхаю.

— Что? — Юра оборачивается.

— Пусть Игорь обработает двоих, — цежу я сквозь зубы. — Ее, — кидаю взгляд на бледную Ию, — пусть пустит по кругу… — замолкаю на секунду и расплываюсь в улыбке. — Пусть двоих пустит по кругу.

— Не получится… — сипит Марина, и я вижу в ее глазах ужас. — Дозы не хватит, — переводит взгляд на Игоря, — не хватит…

— А ты затейник, Матвеюшка, — Юрак щурится на меня. — Тем же салом по мусалам, да?

— А чем тебе не воспитание?

— Соглашусь, — Юра медленно кивает. — Человеку надо на своей шкуре…

— Мне жаль… — шепчет Марина и дергается, когда Игорь щелкает пальцами по ампуле. — Матвей… Очень жаль…

Ия мычит и рыдает.

— Ты хочешь что-то сказать? — Юра вытаскивает кляп изо рта Ии.

— Матвей, — воет она, — Матвей…

— Очень информативно, — Юра подхватывает джинсы с подлокотника и сует ей под нос, — твое?

— У меня был выкидыш… Матвей… я не лгу… Это был твой ребенок… Я понимаю, что все это неправильно…

— И я должен сейчас расплакаться? — вскидываю бровь. — Серьезно? Даже если и был выкидыш, то мне срать на тебя с высокой колокольни, Ия.

— У нее выкидыш был три дня назад! — взвизгивает Марина. — Не сегодня! Ясно?!

— Замолчи!

— Итить-колотить, — Юра откладывает окровавленные джинсы. — Вот поэтому я дел с бабами не веду никогда. Они же вечно фигней всякой страдают.

— Какая разница, когда был выкидыш?! — Ию трясет.

— Чтобы жену его подставить! — шипит Марина. — Чтобы ее очернить! Чтобы он ее возненавидел!

И теперь они обе дергаются, пытаются освободиться из пут, клокочут, бросаются оскорблениями, а Юра, прижав ладонь к груди, качает головой:

— Какие идиотки, прости-господи.

— Она пришла ко мне, — марина плюется слюной, которая летит во все стороны, — и предложила, чтобы я опять в тебе поковырялась после того, как скажет твоей жене о беременности. Понимаешь? Матвей, дура я. Прости. Хочешь я на колени…

Пытается сползти на ковер, но Игорь возвращает ее на диван резким и ловким рывком и затыкает рот кляпом.

— Я люблю тебя, Матвей…

И вот тут меня выворачивает на ковер желчью и слизью с жуткими утробными звуками. На лбу проступает холодная испарина, меня ведет в сторону, и я хватаюсь за подоконник.

— Какая же ты сука… — вытираю губы. — Какая же ты мразь…

— О, — Юра заталкивает в рот беснующейся Ии кляп, — сердце кровью обливается. Неразделенная любовь — это так грустно. И ведь баба ты красивая, могла бы любого другого мужика выбрать, но нет, покусилась на моего Матвеюшку. На моего мальчика, которого я, сука ты такая, пас с третьего курса.

— Чо? — хрипло отзываюсь я.

— Хороших юристов надо присматривать еще милыми щеночками, — Юра оглядывается с улыбкой. — Что? Ты мне почти как сын.

— Заткнись, а.

— Ладно, с сыном перегнул. Будь ты моим сыном, то, наверное, уже бы пузо отожрал, но пуза у тебя нет. Бесишь, сволочь. Я в твоем возрасте уже колобочком ходил, а ты прямо-таки Аполлон. Еще удивляешься, почему бабы по тебе буквально сходят с ума.

— Юр, — кривлю лицо. — Ситуация как бы не располагает к хохмачеству. Меня, мать твою, отымели. Буквально отымели,