Верхний фактор - Е Пикринов

— Как считаешь, стоит с ними поговорить? — шёпотом спросил Борис.

— О чём? Спросить дорогу? Считаю, что незачем нам светиться без крайнего повода. Вдруг этот антураж просто маскировка.

— Ты так считаешь?

— Во всяком случае, не исключаю такой вариант.

— Хорошо, тогда уходим.

Вернувшись, по ходку они перешли в параллельный тоннель. И пошли вниз, к Театральной. Буквально через сто метров, Олег, идущий в пяти метрах впереди, громко вскрикнул, да так, что они сразу упали между рельсами, ожидая выстрелов. Но никто не стрелял. Тем временем, он ползком вернулся к ним.

— В чём дело, Олег? — тихо спросил Николай

— Там кто-то есть…, — дрожащим голосом ответил он.

— Точнее.

— Кто-то лежит под контактным рельсом.

— Далеко?

— Метров десять-пятнадцать.

Они замолчали, обдумывая ситуацию. Кто бы тот ни был, он их если и не увидел, то услышал. Может он сам их опасается, потому и залез под третий рельс. Надо что-то делать, не вечность же так лежать, уткнувшись в лоток между рельсами. А вдруг гранату кинет?

— Эй, кто ты там есть, отзовись! — крикнул Борис. В ответ только молчание.

— Слушай, приятель. Мы просто идём мимо, никого не трогаем, можешь нас не бояться. Как понял?

Снова тишина.

— Так, я сейчас отползу назад и стану за железный шкаф, который мы прошли только что. Включу фонарь и посвечу на молчуна, а ты Боря, если что, стреляй, — озвучил свой план Николай.

Так и сделали. Как только луч попал на незнакомца, Борис взял его на мушку. Но тот никак не реагировал на происшедшее.

— Похоже, это покойник, — произнёс Николай.

— Не убирай фонарь, схожу проверю.

Борис с трудом убедил себя подняться, но встать в полный рост решительности не хватило. Так он и шёл, прижимая подбородок к бронежилету, и стараясь не перекрывать луч от фонаря. Труп, а это действительно было так, лежал на спине, а вместо глаза была сплошная рана. Борис включил свой фонарик и позвал остальных, им теперь опасаться нечего.

Николай, как более опытный в таких делах, стал осматривать тело, ворочая его и осматривая вывернутые карманы комбинезона. Закончив, он выпрямился и повернулся к спутникам.

— Убили его в упор, больше суток назад, а потом ограбили. У него, скорее всего был бронежилет и шлем, поэтому и выстрелили в глаз. Потом всё это сняли и унесли с собой, также, как и оружие с боеприпасами, даже с карманов всё выгребли.

— А чей он, наш или натовский, это можно определить?

— Такое снаряжение можно купить и в России, так, что ясность в это внести не смогу.

— Ладно, тогда уходим. Нам на заметку, что без страховки к себе никого на близкое расстояние не подпускаем, даже знакомцев-диггеров, если встретим.

На этом и порешили. Не оглядываясь, отправились дальше, уже не ставя оружие на предохранитель, а только убрав палец с курка. Но до Театральной не дошли немного. На подходе к станции стало слышно, как там происходят какие-то разборки на повышенных тонах. Дважды прозвучал выстрел из пистолета, видимо в потолок, потому, что шум малость поутих. У платформы стоял поезд. Из некоторых вагонов слабый свет падал на тоннельные тюбинги. Компания остановилась и стала обсуждать, как быть дальше.

Договорились, что соваться в места, где полно народу опасно. Даже нельзя дать знать об их пребывании под землёй. Так, что нужна по возможности полная скрытность. Опять же, непонятно было, куда идти дальше. Спереди и сзади на станциях хозяйничает какой-то сброд. Остался только вариант с неисследованным коридором на бывшем военном объекте. На этом варианте и остановились.

Обратный путь занял меньше времени. И вот они уже стоят перед очень серьёзной дверью, которую никак не получается открыть имеющимися у них инструментами. По-видимому, она закрыта с обратной стороны. Значит, тот, кто прошёл последним через эту дверь, решил исключить малейшую возможность, чтобы кто-либо проследовал за ним. «А это неспроста», как говорил Пух.

О том, что дверью пользовались не в старые-стародавние времена, а буквально на днях, свидетельствовал кусочек ещё не сильно зачерствевшего серого хлеба и не высохшая «попка» от огурца, кем-то выплюнутая. Видимо те люди торопились и ели на ходу.

Досконально обследовав дверь, пришли к выводу, чтобы пройти, её нужно рвать взрывчаткой или резать автогеном. От оставшихся у них гранат толку мало, нужно хотя бы пару двухсотграммовых шашек тола, чтобы вырвать петли. Махнув рукой, решили на сегодня с поиском обходного пути погодить, и так уже больше суток на ногах. Вернувшись на объект, нашли более-менее чистое помещение и решили остаться здесь на ночёвку. Да и поесть по человечески давно пора. Неизвестно, попадётся ли им ещё такое подходящее место в ближайшее время. Заодно и рюкзаки облегчатся, правда, на немного. Что ещё их очень удивило, так это возможность воспользоваться имеющимся санузлом по назначению. Видимо в трубах оставалась вода, с непонятно каких времён. Так, что они дружно согласились, что, всё, что ни делается — к лучшему.

Никакого дежурства выставлять не стали. Только завязали толстым проводом изнутри рычаги на дверях.

Наутро все встали вполне выспавшимися, значит уже втянулись в ритм подземной жизни. Наскоро позавтракав, отправились на поиски обходного пути. Не таясь никого, включили фонари и, распределив сектора, внимательно осматривали каждый сантиметр тоннеля, снизу доверху. Однажды, найдя ещё один люк, обрадовались, но, как выяснилось, преждевременно. Это оказался ещё один ход в тоннель Серпуховской линии. Решили было пойти по нему, чтобы там отыскать нужный ход, но отказались. Линия относительно новая, смысла делать из неё проход в более старый тоннель ни к чему.

И вот они снова, до рези в глазах всматриваются в места соединения тюбингов, обшаривают попадающиеся и непонятные по назначению ниши. Удивило то, что тоннель был сделан из разных материалов. Одни участки были сложены чугунными тюбингами, другие железобетонными. Были просто бетонные, а один боковой ход был сложен из красного кирпича. Скорее всего, поздние строители экономили время и средства, грамотно воспользовались наработками предков.

Но всё тщетно. Сколько раз уже было, когда на очередной крик: «Кажется, я нашёл!», они бросались к тому месту, над которым стоял со счастливой улыбкой их товарищ. Но это снова оказывалось обманчивым.

Тоннель всё дальше и дальше уводил их от Тверской площади в сторону Нового Арбата. Дважды он пересекался с другими, но оба раза оказывались на поверку ходами из домов. Определить, из каких именно, не представлялось возможным, так, как снаружи висели замки. А устраивать стрельбу и привлекать к себе внимание — не хотелось категорически. Даже «знаток Москвы», как именовали Николая друзья, не смог определить точно, где стоят эти дома. Единственное, что выявили, один дом был жилым, скорее всего Дом Композиторов, а другой служебным, в районе Газетного переулка или Никитской улицы.

Через три часа с момента выхода, они дошли до конца тоннеля. Перед ними была привычная дверь со штурвалом. Погасив фонари, осторожно её открыли. Николай заглянул в образовавшуюся щель и увидел двоих военных, сидевших у противоположной стены. Он тут же отпрянул обратно, боясь быть обнаруженным. Все замерли, прикрыв дверь, готовясь стрелять по ногам, если кто-нибудь пойдёт в их сторону. Но спустя и три минуты было тихо.

Снова приоткрыли и поняли, почему их присутствие осталось не замеченным. Два солдата, судя по стрижке под «ноль», сидели в наушниках от плеера и, видимо в такт музыки трясли головой и притоптывали ногой. Стало ясно, что дальше им хода нет. Особо не таясь, закрыли и задраили дверь. Отошли до ближайшего поворота и стали обсуждать, как быть дальше.

— По моим прикидкам, мы дошли до Арбатской площади или её окрестностей, — доложил Николай.

— А теперь куда, раз ничего не нашли, по домам? — задал риторический вопрос Олег.

— Я вот как думаю. Идём в обратную сторону и буквально носом роем весь путь до бункера. Где-то мы пропустили потайной ход. У меня чувство, что на глаза попалась подсказка, но я не придал ей значение. Мой косяк, признаю, — покаялся Борис.

— Сможешь, вспомнишь, где это было?

— Приблизительно. Но чтобы наверняка — нет. А вдруг мне это показалось или ничего там нет? Или он окажется не тем, что нам нужен. А мы по дороге туда пропустим то, что ищем. Поэтому, будет лучше, если мы досконально прощупаем весь путь.

— А если ничего не найдём, то что будем дальше делать? — опять сел на своего конька Олег.

— Вот тогда и будем думать. А теперь пошли.

Кроме налобников, дополнительно взяли в руки ещё по фонарю и стали медленно, шаг за шагом идти в обратном направлении, повторно осматривая тоннели. Понятно, что долго идти так невозможно, глаз «замыливается». Поэтому, после каждого часа они устраивали десятиминутный перерыв.