Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Любовные романы » Эротика » Тридцать три урода. Сборник - Лидия Зиновьева-Аннибал

Тридцать три урода. Сборник - Лидия Зиновьева-Аннибал

Читать онлайн Тридцать три урода. Сборник - Лидия Зиновьева-Аннибал

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 166
Перейти на страницу:

Я же нарочно из канавки глубокой, где трава скользкая растет, носила. Только уж так норовила, чтобы нового животного вместе с водой не зачерпнуть…

Мысль встрепенулась, и уже нога занесена к полу. Вдруг сердито вспоминаю: «природа! природа!» — «человек хочет, как не может» — «это значит — даже Бога не слушаться».

Да и лень! Да и темно! Да и ужасно неприятно ночью увидеть его.

А вдруг оно превратилось? Вдруг именно сегодня? Именно сейчас собралось превращаться? А если собралось превращаться, — может быть, и грех убить его. Может быть, раньше, чем того высосать, превратится и тогда уже никого никогда не будет сосать. А я убью? Именно тут-то и убью, когда не следует?..

Да и как убить? Солнца нет ночью. Давить нужно. Оно захрустит. Оно жесткое.

Голову зарыла под подушку, чтобы все было глухо и мягко.

Так пусть само!.. Так надо.

Заснула.

Утром лупоглазого лапчатого лягушонка нет.

Оно, оно. Одно оно.

Нежалко мне. Не плачу. Какое-то спокойствие нашло.

Иду вниз, молча, закусив деловито губу, в буфет за ложкой. Ложкой вылавливаю сонное, сытое чудовище. И туда на железный балкон.

Еще солнце не накалило листов. Еще оно за углом.

Ждать, что ли? Вот еще — дожидаться!

Выплескиваю воду, вытряхиваю его на пол. Гляжу.

Извивается, гадко хлопается жестким хвостом по железу, вздымая клещатую голову с гадкими желтыми глазенками. Вижу, теперь все вижу. Близко наклонилась. С пол моего маленького мизинца будет оно, а мне чудится, я ему в глаза гляжу, прямо в гадкие, в желтые, в жадные, в непощадные.

Камень принесла, тот, из банки, на котором сиживал зелененький. Прижала камнем гадкую голову с клещами и глазами. Давлю. Хрустнуло. А звенчатое тело все бьется, все извивается, и хвост вздымается стойком вверх.

Противно невмочь.

Бросаю камень. Голова вся раздавлена.

Ничего. Ничего. Сейчас все кончится. Иду, вся деловитая, к себе. Хватаю двумя руками цепко банку и — в окно.

Летит банка, брызжа водою, гнилой, мертвой, грязная банка далеко за окно, туда, где песочек чистенький на цветниковой площадке. Это сердце вдруг озлобилось острым кошачьим когтем.

Ничего. Так «скорей кончилось» в моей банке. Пусть.

А там, в болоте, продолжается, — как Бог устроил?..

МОШКА

Посв. Модесту Людвиговичу Гофману{35}

Я любила и ненавидела весну, и не знала, что люблю, и не знала, что ненавижу.

Просто в каменную тюрьму мою зимнюю, среди других многих каменных тюрем, прорывалась немая весть, что весна пришла, и каждая кровинка уже знала.

Опостылый город каменный, где и грязь была не настоящая, не земляная, и трава и деревья — все нарочно, — вдруг сам весь становился не настоящим и нарочным, как когда уж кончишь все уроки, а еще стоишь и слушаешь проповедь гувернантки, и знаешь, что все слова говорятся ненужные, и не слышишь их, и знаешь, что вот постоишь так, не слушая еще немножко, немножко, и выбежишь из комнаты, а слова забудутся, даже не услышанные.

В эту весну, в которую, зарывшись под подушки Анны Амосовны, я выла о своих грехах, — немая весть оттаивающей земли медлила невыносимо. И пастух запаздывал гнать по нашей длинной улице городское стадо к плешивому пригородному пастбищу, куда и я с Анной Амосовной пробиралась уже часто после завтрака вместо гимнастики, и всегда нарочно забыв калоши, — пощупать промокшими по промозглой весенней мостовой подошвами настоящую землю. И не трубил еще его сиплый рожок, и глухо не били земляным топотом каменную мостовую мягкие копыта. И не вскакивала в своей постели, широко раскрытыми глазами не слушала деревенские звуки, не выбивалось из тесной клетки радостною тоскою вспугнутое сердце.

Город еще не выпускал; еще стоял весь слитый, стиснув стены, стена к стене, и постыло-настоящий. А дни становились длинными, ранние утра и предвечерия — белыми, розовеющими.

Мошка в ту весну сказала мне весну, дала вдруг свободу заждавшемуся сердцу, одно коротенькое мгновение свободы, один, нет, может быть, десять вольно скачущих радостью внезапною, радостью безумною и страхом гонким — ударов в левом углу груди, и… кончилось.

Это было в столовой за вечерним чаем. Столовая не светлая, и уже над большим столом горела лампа, и ярко отдавала свет белая скатерть. На ярко-белом, блестящем полотне я заметила ее в тот же миг, когда прозрачные крылышки опустили маленькое, с булавочную головку, тельце на скатерть.

— Мошка! Мошка!

И чуть я не задохнулась в тот коротенький миг, в те полминуточки, пока глядела острозоркими глазами на пылинку-мошку, потому что вдруг ворвалась в совсем опустевшее сердце вся весна. Да такая просторная и пахучая!

И радость такая, которая голосом кричит, так бежит и кричит, бежит и кричит. Это я бегу и кричу, но как будто и все.

Бегу и кричу. И в тот миг была уже весенняя моя роща. Сквозь зеленую, дышащую, молоденькую тень — золотые снопы, щедрые пышные снопы лучей! Коснулись зеленой травы и влажного песка — растекаются жидкими обильными лужами золота.

Конь мчится: это тонкие, гибкие ноги, легко отбрасываясь от влажной, гулкой земли, снова в четком, резвом ритме наминают ее. Ноги коня. Туловище коня. А голова, где ветром кружатся, как бабочки, из тесных куколок прорвавшиеся, в легком кружении мечты и образы, зачала и исполнения? Голова — моя.

Но я-то кто? Все равно. Весна полная, зацветшая, пышная!

Сколько раз, пока цвела весенняя роща и конь скакал с моей головой, — я крикнула за столом в рано темнеющей, городской СТОЛОВОЙ:

— Мошка! Мошка!

Я думаю раз. Может быть, два. И в эти полминуточки весна прокатила мимо, только звон остался в одурелых ушах от металла ее колес. Мимо прокатилась великолепная ее колымага, и еще на веках обманутых глаз колебалась прохлада от веявших с нее победных зеленых ветвей.

Вдруг голос Анны Амосовны, и слова нелепо ясные:

— Мошка? где?

Широкая, сухая ладонь плоской ее руки шлепнулась на живую весеннюю пылинку и проехалась плоско по столу.

Мой рот открылся, и крик не вышел. Только шепотом, сдерживая дикий вой, из последних, оставшихся от восторгов моих СИЛ:

— Вы раздавили ее.

Вскочила, бегу из столовой, обегая длинный пустой стол, где сидели у того его конца мы две, всего лишь мы две. И дальше, по некончающемуся коридору, несу, как простоквашу, бережно свой неразразившийся вой. Не расплескаю, держу мучительное равновесие там, в непрочной груди.

Вздохну, и сорвется вой! Бегу не дыша.

Куда? В шкаф? Все знают про шкафы. Туда прежде всего забираться будут, чтобы найти. Нужно новое сыскать убежище, где не подумают, что можно плакать.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 166
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Тридцать три урода. Сборник - Лидия Зиновьева-Аннибал торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит