Масоны. Популярная история: организация, облик, деятельность - Сергей Павлович Карпачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После провала миссии Морозова к делу подключились другие масоны. А. И. Браудо, как бы случайно, свел известного «охотника за провокаторами» В. Л. Бурцева с А. А. Лопухиным. В сентябре 1908 г. в поезде между Кельном и Берлином произошел знаменитый разговор между ними, в котором Лопухиным были приведены неопровержимые доказательства деятельности Азефа как агента охранки. Однако эсеры не поверили и Бурцеву и послали в Петербург видного партийного работника А. А. Аргунова с заданием проверить личность Лопухина и исходящие от него данные. Аргунов через масонов А. И. Браудо и С. Е. Кальмановича связался с Лопухиным, который в присутствии последних подтвердил факт провокаторства Азефа. О разоблачительной деятельности Лопухина стало известно полиции. Начальник Петербургского охранного отделения А. В. Герасимов, угрожая расправой, потребовал от него отказаться от свидетельства против Азефа. Тогда Лопухин, по совету Браудо, написал письмо на имя П. А. Столыпина, товарища министра внутренних дел А. А. Макарова и директора Департамента полиции М. И. Трусевича, где назвал Азефа полицейским агентом и сообщил об угрозах Герасимова. Дело приняло широкую огласку[259].
Таким образом, разоблачение Азефа произошло благодаря инициативе и при содействии масонского круга российского общества. В литературе существует несколько версий случившегося. Г. А. Лопатин предполагал, что Урусов, Лопухин и другие участники этого дела рассчитывали вызвать крупный скандал, добиться приглашения самого Николая II и во время аудиенции убедить императора, что при существующей системе управления его жизнь находится в опасности и единственное спасение личности государя кроется в переходе на управление по европейскому образцу, на конституционной основе. Р. А. Городницкий рассматривает деятельность масонов по разоблачению Азефа с точки зрения моральных принципов и неприятия ими «существующего в начале XX в. в России режима»[260].
Масоны круга М. М. Ковалевского, безусловно, интересовались политикой, преследовали политические цели, осуществление которых планировали и через масонство. Главным для них все же оставалась культурная работа, деятельность по привитию в России элементов и форм западной культуры, включая масонство. Они пытались использовать этот феномен для развития российского просвещения. Наряду с образованием политической партии демократических реформ М. М. Ковалевский и его друзья, вернувшись в Россию, создают новые учебные заведения или участвуют в их создании, например: Психоневрологического института, новых учебных кафедр, в частности социологии. Много внимания они уделяли созданию таких организаций, как «Лига борьбы против смертной казни», «Лига образования», «Лига борьбы за мир» и др. У группы Ковалевского нравственная и культурная составляющие масонства превалировали над чисто политической.
Привлечение новых членов в масонские ложи, естественно, изменило их социальный состав. Русские масоны «французского» происхождения оказались разбавленными неофитами, не прошедшими школу западноевропейского масонства. Среди вновь принятых оказалось много деятелей политических партий, что еще больше усилило политическую струю в отечественном «королевском искусстве». В конце концов «новые» масоны взяли верх над «старыми».
Стремясь освободиться от ставших ненужными профессоров-моралистов, от ненадежных с точки зрения конспирации и политической борьбы «болтунов» типа Баженова, Бебутова, Маргулиеса и др., молодые политики, ведущую роль среди которых играл, очевидно, Н. В. Некрасов, задумали и осуществили маневр по переводу отечественного масонства на чисто политические рельсы. В феврале 1910 г. был собран конвент российского масонства, на котором «политики» предложили «усыпить», то есть прекратить, действие лож, мотивируя это слежкой полиции, разоблачениями прессы, опасностью репрессий со стороны правительства, ссылкой в Сибирь и т. д. На работе конвента сказались и личные противоречия братьев, многие из которых недолюбливали друг друга, личные амбиции многих делегатов оказались выше братской солидарности и интересов дела. Все это привело после бурных дебатов и выяснения отношений к решению о самостоятельности лож в вопросе о своей деятельности, что фактически означало их закрытие.
Уже в 1911 г. А. М. Колюбакин и Н. В. Некрасов возобновили деятельность лож без Баженова, Бебутова, Маргулиеса, «французских» масонов: Ковалевского, Амфитеатрова, Гамбарова, Аничкова, Лорис-Меликова, Маклакова, де Роберти, Вас. И. Немировича-Данченко. При этом связи с материнским орденом – Великим Востоком Франции – оказались прерванными. Новая организация вовлекла в свой состав известных политиков (Чхеидзе, Керенского и др.), стала принимать в свой состав женщин (в частности, была принята Е. Д. Кускова), еще более упростила ритуал. Ее целью стало объединение всех оппозиционных самодержавию политических сил. В период Первой мировой войны, с 1915 г., эта организация активизировала свою работу и смогла сыграть определенную роль в февральских событиях 1917 г. Вопрос об этом новом, «политическом» масонстве не решается однозначно. С одной стороны, нарушение масонских правил, прекращение связи с Великим Востоком и другими орденами, безусловно, означает, что «политическое» масонство собственно масонством не являлось. Не зря французские масонские ордена без проблем принимали в свой состав членов «Полярной звезды» и «Возрождения», прошедших инициацию по правилам «королевского искусства», и отказывались признавать своими братьями деятелей организации Некрасова – Керенского. Не получило это масонство развития и в, казалось бы, наиболее благоприятных для себя условиях, после Февральской революции. Во всяком случае, сегодня нет документов, свидетельствующих о деятельности лож в период с февраля по октябрь 1917 г. После решения политической задачи – свержения самодержавия – собственно чисто масонского развития организация не получила. С другой стороны, в мировом масонстве по сей день продолжается произошедший в 1877 г. «великий раскол». Англо-саксонское, «регулярное», или «консервативное», масонство не признает иные направления. Так что с точки зрения наиболее многочисленного и могущественного в XX в. англо-саксонского масонства этого феномена в России не существовало вовсе. Поэтому имеет основание точка зрения большинства масоноведов, считающих отечественное «политическое» масонство специфической русской формой «королевского искусства», его национальной особенностью.
Основание российских масонских лож «Полярная звезда» и «Возрождение» относится к осени 1906 г. К этому времени российская общественность добилась достаточно серьезных демократических прав и свобод. По Манифесту от 17 октября 1905 г. легально действовали политические партии, профессиональные и иные общественные организации. Шла подготовка к выборам во II Государственную думу. Так что бытовавшая в научных кругах гипотеза о масонстве как протопартийной организации не выдерживает критики и фактически отпадает. Достаточно позднее создание такой общественной организации, как масонство, свидетельствует, скорее, о ее слабой востребованности обществом. Жизнь интеллигенции, основного поставщика масонских «кадров» в России, очень прочно была организована на общественных принципах. Каждый профессиональный отряд интеллигенции имел свои общества, проводил свои съезды. Российская общественность создавала легальные и нелегальные политические партии, профессиональные союзы. Масонство же с его достаточно аморфными, размытыми принципами морального самосовершенствования, благотворительности, примирительности, поисками консенсуса оказалось чуждым и непонятным российской интеллигенции, разделенной по мировоззренческой политико-партийной принадлежности. Попытка создания масонской организации по западноевропейскому (французскому) образцу потерпела крах. Не найдя себя в морально-этической, общественно-культурной нише, российское масонство выродилось, трансформировалось в соответствии
