Мой Ванька. Том первый - Алексей Лухминский

Тут она улыбается такой милой, ласковой улыбкой.

– Саша… Выучись. У тебя же днём работа, вечером больница, ночью учёба… А где же нам с Серёжей найти хоть какое-то свободное время у нашего папы?

Возразить мне нечего.

– Ну ты хоть деньги брать будешь? – с надеждой спрашиваю я.

– Если будешь давать, то я буду брать. Честно говоря, мы сейчас живём только на одну папину маленькую зарплату да пособие, которое тоже очень маленькое.

– Слушай, а кем он работает?

– Он хороший инженер-радиотехник, но сейчас работает ночным, а иногда и дневным и вечерним сторожем.

– Понятно… Короче!

Вытаскиваю из куртки кошелёк и вытряхиваю его содержимое на кухонный стол.

В кошельке оказалось около пяти тысяч.

– Так. Тысячу я оставляю себе на бензин и еду, а остальное забирай.

– Спасибо, Саша. Я хоть за квартиру смогу заплатить и за свет, – очень просто признаётся Даша.

– Но это же не последние! Через несколько дней я тебе ещё привезу!

– Саша, ты, кажется, любишь слова «не парься»? Так вот – не парься! Я совершенно уверена в твоей порядочности и знаю, что ты нас не бросишь. И попусту тебя напрягать не хочу.

– Дашка, – я начинаю её ласково тискать, – я даже ничего обещать не буду. Ты сама всё сказала.

– Ох, Сашенька… Как бы я хотела… Ладно!

– Чего бы ты хотела?

– Я бы хотела, чтоб ты остался. Только… папа должен скоро прийти. Так что…

– Ладно, я поехал тогда, – бормочу я и встаю.

– Саша… Ты прости меня, – Даша утыкается мне носом в грудь. – Я говорила с тобой очень сурово… Но поверь, я тебя люблю. Мне никого другого не надо.

У порога мы долго целуемся.

– Ну иди… Не хватало, чтоб вы встретились.

Я понимаю, что речь идёт об отце, и выскакиваю из квартиры.

Я – студент-заочник Медицинской академии! Сдал все вступительные экзамены на «отлично»! Сам себе удивляюсь. Сразу же написал под диктовку Юрия Степановича заявление о сдаче предметов экстерном. И уже три сдал! Даша радуется вместе со мной. Она требует, чтобы после каждого экзамена я ей докладывал. Даже зачётку ей привозил! Ну и деньги, конечно. Димке с Лёшкой я похвастал, что стал папой. Поздравляли. Даже на работе безобразие устроили, да так, что свою машину я потом загнал в бокс, а сам на маршрутке до дома добирался.

Думаю ли о Ваньке? Врать-то кому? Конечно, думаю. Может, не так часто и подолгу, как раньше, но не могу я его выбросить из головы, да и не хочу! Он мне младший братишка, о котором я должен заботиться и думать. Хотя моя тахта для меня всё равно слишком широка теперь.

Из Булуна пришли вести. Звонил Андрей. Ванька живет со Светой. Работать пристроился в больницу к Кириллу Сергеевичу, санитаром. Только, как сказал Андрей, в глазах огня нет. Понурый он, говорит, какой-то.

Пришло письмо от Кирилла Сергеевича в ответ на мой ему доклад о моих делах.

«Дорогой Саша!

Был очень рад получить от тебя письмо вообще, а такое – в особенности. Бесконечно рад твоим успехам. Поздравляю тебя с поступлением в мой родной институт, теперь академию. Держись за Юру и Сергея. Они порядочные и душевные люди и хорошие врачи». И так далее…

Потом про Ваньку:

«Ваню я взял к себе в больницу санитаром, а то эта женщина скоро его загрызёт совсем. Он мне поплакался про их отношения. Она ведь гораздо старше его!

Работает он хорошо. Старается даже чему-то учиться, но хватка, к сожалению, пока не твоя, а может, ему надо больше внимания. Иногда вспоминает тебя. Говорит, что очень тебя обидел, и кается».

Чувствовал я, что ему будет плохо со Светой! Эх, Ванька, Ванька… Глупенький ты мой…

Хожу по магазину и выбираю для Серёжки транспорт, точнее, коляску. Делаю это с таким удовольствием! Даша сама, конечно, мне её не заказывала, но я знаю, что коляски у Серёжки пока ещё нет. Сегодня я должен прийти к ним и хочу сразу же и подарок доставить.

Вот… Кажется, эта… Должна быть удобной и маме, и сыну… Пару погремушек ещё туда кинем! Для развлекухи.

Поехали… к кассе.

Затаскиваю в Дашину квартиру коляску.

– Вот! Серёжкин личный транспорт!

На Дашином лице радостное удивление.

– Ой, Сашка! Ты сам догадался! А я всё боялась просить. Теперь хоть на улицу выходить сможем. А то всё на балконе да на балконе… Спасибо тебе!

Даша обнимает меня и целует. А мне так приятно, что я оказался полезным!

– Ты знаешь… – хитренько произносит она. – А из тебя со временем может получиться неплохой папашка. Но ты не расслабляйся! Это только – со временем!

– Я постараюсь…

– Слушай, шеф! – Димка сбивчиво говорит в трубку. – Можно, я завтра на работу не приду? У меня с мелким что-то совсем плохо. В садике, понимаешь, простудили… Температура зашкаливает.

– Какая температура? – спрашиваю я, понимая, что говорю, как врач.

– Тридцать девять и шесть. А что?

– Очень много. Жаропонижающее давали?

– Не можем никак его заставить.

– А укол?

– А укол сделать сами не можем.

– Дышит как?

– Тяжело дышит.

– «Скорую» вызывали?

– «Неотложку». А те сказали, что все на выезде и что завтра придёт участковый врач.

Понимаю, что от меня сейчас зависит очень многое, а может быть, даже и жизнь пятилетнего мальчика.

– Сейчас я приеду. По дороге зайду в аптеку и возьму всё для укола. А ты свою там подготовь. Куда ехать? Я ведь у тебя ещё не был на новой квартире.

Димка быстро объясняет. Дело в том, что он только полгода как разменял свою коммуналку.

Поднимаюсь по лестнице на четвёртый этаж. Звоню.

– Привет. Извини, что тебя всполошили, – бурчит Димка.

Димка мне ближе, чем Лёха, и он знает про мои медицинские устремления.

– Твоя в курсе? – вместо приветствия спрашиваю я.

– Да, я её уболтал.

– Где ванная?

Димка показывает, и я, скинув кроссовки, иду мыть руки.

В сумке у меня сейчас есть всё, что необходимо, – и жаропонижающее, и спирт, и шприцы. Даже фонендоскоп, а проще трубку, я взял с собой. Спасибо Кириллу Сергеевичу, что подарил в Булуне свой.

– Как зовут твоего мелкого?

– Вовка.

– Пошли!

Димкина жена Катя сидит рядом с мальчишкой.

– Здорово, – здороваюсь я с ней, зная, что она меня за что-то недолюбливает. – Разреши-ка мне тут присесть…

Катя молча уступает мне своё место возле Вовки.

– Ну привет, Вовка-морковка, – улыбаюсь я пацану.

– Привет… – он вдруг тоже улыбается мне.

– Он улыбнулся! – тихо произносит Катя за моей спиной. – А ведь даже глаз не открывал…

– Ты, Вовка, лежи спокойно, а я тебя немножко посмотрю. Хорошо? – спрашиваю я его.

– Хорошо… А это не больно?

– Нет, конечно! Я только руками немного повожу над тобой…

Я специально не хочу сначала слушать его, чтобы голова не сбивала рук. По мере своей практики я стал понимать, что сначала руки, а потом уже всё остальное от традиционной медицины. Пальцы крючит как раз над лёгкими, да и дышит парень уж очень тяжело. И вижу я тёмное пятно именно в этом месте. Точнее, где-то справа… И на горле…

Достаю трубку.

– Давай я послушаю, что там у тебя внутри. Можно? – спрашиваю я, заглядывая в детские глаза.

– Давай…

Осторожно сажаю мальчишку. Долго слушаю. Действительно, справа хрипы. Особенно со спины слышно.

– Давай горлышко посмотрим?

– Давай… Ты не будешь мне ложку совать?

– Не буду.

– Честно?

– Честно-честно! Если хорошо рот откроешь, – и обращаясь к Димке, прошу: – Фонарь какой-нибудь дай.

Приносит.

– Открой рот…

Вовка старательно открывает рот. Свечу туда фонарем…

– Ну всё. Закрывай. Ну, кто тут у нас сосульки ел? – я хитро улыбаюсь.

– Я не ел… Только одну. Пососал немножко…

– Вот у тебя горло и заболело. Верно?

– Ага… – сокрушённо соглашается он.

– Пойдёмте на кухню, – зову я родителей.

Послушно идут.

– Ну что… Воспаление лёгких справа плюс ангина… Вот вам и температура. И поэтому он не хочет глотать таблетки. Больно.

– А что делать? – Катя смотрит мне в глаза.

– Сейчас я сделаю ему жаропонижающее, а потом будет видно… – и начинаю готовить укол.

– Ну ты даёшь, шеф… – восхищённо говорит Димка, наблюдая, как я справляюсь с ампулой и шприцем.

– В Булуне Вера Петровна научила, спасибо ей.

– Ты что, и уколы там делал?

– Ага! Все пять недель, что был там.

– Некому было? – не унимается Димка.

– Больные просили. Говорили, совсем не больно делаю, – объясняю я не без гордости. – Пошли.

В комнате сажусь на край кровати.

– Так, Вовка… Врать не буду – укол тебе сделать придётся. Ты не бойся, это будет не больно.

– Неправда. Укол – всегда больно… – Вовка вздыхает.

– Спорим, что будет не больно?

– А на что? – по-деловому интересуется он.

– Ну если будет больно, я тебе подарю маленький бинокль. Который приближает.

– Не обманешь?

– Дядя Саша никогда не обманывает, – Димка приходит мне на помощь.