Введение в Новый Завет Том II - Рэймонд Браун

Малые церкви и даже христианские секты, которые восторженно относились к харизматическим феноменам, существовали всегда, однако в последние годы «харизматики» стали пользоваться бо́льшим успехом, и их можно найти среди членов большинства крупных церквей. В наши дни это могут быть разные харизмы, но основное внимание уделяется глоссолалии, «падению в Духе» и выявлению бесов[244]. Обычно считается, что харизматические переживания способны сделать религиозную и духовную жизнь людей более динамичной. Но испытывают ли харизматики сегодня то же, что описано в 1 Кор 12?

Несколько замечаний по порядку.

(1) Ни один современный человек не обладает мировоззрением людей, воспитанных в I веке, поэтому опыт, который описывает Павел, точно не воспроизводим, — сколь бы ни был уверен в себе харизматик. Возьмем, например, роль Духа: современные христиане находятся под влиянием тринитарного богословия, разработанного в IV веке; далеко не факт, однако, что Павел обладал ясным представлением о Духе как личности.

(2) О глоссолалии. Павел утверждает, что говорит языками больше своих коринфских адресатов (14:18). Однако точно не известно, что он называет «языками». Он упоминает о речи, которую нужно толковать; о речи, адресованной Богу, а не другим (ибо никто не понимает говорящего); о даре, который больше назидает самого человека, а не церковь (14:1–19) и об ангельских языках (13:1). Несколько десятилетий спустя автор Деян предлагает два толкования глоссолалии (2:4): в одном случае — это неразборчивое бормотание, как будто говорящие напились вина (2:13–15), во втором — говорение на иностранных языках, которых человек не изучал (2:6–7). Не понимается ли под «иными языками» разное толкование слова «языки»?

(3) Харизмы, которые описывает Павел, — это дары Бога; не все они включают в себя эмоциональный опыт или необычное поведение. Как уже указывалось, один из даров — это kybernēseis (управление, руководство). Сегодня мы можем признать того или иного человека талантливым администратором, но обычно не относим таких людей к той же харизматической категории, что и люди, говорящие на «языках». А вот Павел относил.

(4) Современное понимание духовных даров иногда пренебрегает тем фактом, что они были причиной распрей в Коринфе. Неизбежно, идет ли речь о харизме или должности, когда один христианин претендует на роль, которой нет у других, возникают проблемы превозношения и зависти. В НЗ есть рефлексия о Духе, которая направлена почти против идеи разных харизм. Согласно Ин 14:15–16, каждый, кто любит Иисуса и соблюдает Его заповеди, получает Духа Параклета, и здесь нет упоминания о разных дарах или ролях. По мнению Иоанна, все — ученики, и именно это важно.

(5) Можно лишь радоваться, что церковь сегодня, как и церковь в Коринфе, не испытывает недостатка в духовных дарах (1:7). Однако можно усомниться в словах тех, кто считает, что человек — не христианин, если не получил особого духовного дара, или тех, кто утверждает, что когда даруется харизма, ее обладатель становится лучшим христианином, чем другие, не одаренные таким образом.

«Гимн» любви (1 Кор 13)

Эта глава содержит одни из самых прекрасных строк, когда‑либо написанных Павлом, отсюда и название — гимн. Противопоставив любовь харизмам (13:1–3), в 13:4–8а Павел персонифицирует любовь и делает ее подлежащим, связанным с 16 греческими глаголами. Это ведет к контрасту между нынешним днем, отмеченным харизмами, в которых мы видим лишь слабое отражение в зеркале, и будущим, где увидим лицом к лицу. Там останутся вера, надежда и любовь, «но любовь из них больше» (13:8б-13).

Что такое христианская любовь (agape)? Не все новозаветные авторы понимают это слово одинаково, но нижеизложенное применимо к некоторым из главных отрывков. Обращаясь впервые к этой теме, полезно почитать знаменитую работу A. Nygren, Agape and Eros (2 vols.; London: SPCK, 1932–1937). Чтобы показать уникальность христианской agapē, Нигрен противопоставляет ее представлениям лучших греческих философов об Эросе и любви, описанной в ВЗ. В своем контрасте он перегибает палку, но его выкладки полезны для понимания 1 Кор 13.

• Нигрен описывает Эрос как любовь, которую привлекает благость в объекте: люди тянутся к тому благу, каким хотят обладать, чтобы достичь большей полноты[245]. У платоников этот Эрос — мотив стремления к совершенной правде и красоте, которые существуют за пределами этого мира. У Аристотеля Эрос включает материальный или ограниченный порыв преодолеть свою ограниченность. Бог, в котором все совершенно, — это высший объект Эроса.

• Agapē немотивированна; она дарует божественное объекту любви. Таким образом, agapē начинается с Бога, Которому ничего не нужно от своего творения, однако Он любовью приводит его в бытие и облагораживает его. В частности, представление Павла о любви основывается на самопожертвовании Христа, Который любил нас не потому, что мы были хорошими, но когда мы были еще грешниками (Рим 5:8). Как провозглашает 1 Ин 4:8, 10: «Бог есть любовь… В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши». Выразительное олицетворение любви в 1 Кор 13:5–8 делает любовь и Христа почти синонимами. Обретя ценность (оправдание, освящение) благодаря Христовой agapē, мы становимся каналами передачи этой любви другим людям, которых мы любим, не оценивая, насколько они достойны, и не ища мотивов: «Любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин 15:12)[246].

Павел и воскресший Иисус (1 Кор 15)

Предание, отраженное в 15:3сл, показывает, что уже на раннем этапе была сформулирована последовательность: Иисусовы смерть, погребение, воскресение и явления — составные блоки рассказа о страстях (особенно в сочетании с 11:23, где Тайная вечеря датирована ночью перед тем, как Иисус был «предан»). Это говорит о том, что предание о земной жизни Иисуса развивалось параллельно с проповедью Павла, которая почти не содержит деталей о Его жизни. Хотя эта глава включена в 1 Кор как аргумент о реальности воскресения для умерших во Христе, она является одним из главных доводов пользу воскресения самого Иисуса. В тексте обозначены две группы «видевших» Иисуса: (1) Кифа, Двенадцать и «более пятисот»; (2) Иаков, все апостолы и, наконец, Павел[247]. Последний элемент исключительно важен, ибо Павел — единственный новозаветный автор, который утверждает, что лично видел воскресшего Иисуса[248]. Отметим некоторые вопросы.

(1) Павел помещает явление ему Иисуса (хотя и называет его последним) на тот же уровень, что и Его явление остальным свидетелям. Деян дает немного другую картину: поскольку после явлений Иисус вознесся на небо (1:9), свет и голос пришел к Павлу с небес (Деян 9:3–5; 22:6–8; 26:13–15). Почти никто из экзегетов не отдает приоритет в данном случае Деян перед Павлом.

(2) Павел использует глагольную последовательность умер — погребен — воскрес — явился в 15:3–5 и повторяет «явился» еще три раза в 15:6–8. Тем не менее некоторые исследователи утверждают, что Павел говорит не о том, что Иисуса видели в телесном образе. Так как в понимании Павла Иисус явился более чем пятистам человекам одновременно, вероятно, чисто внутреннее видение нужно исключить. Более того, видимо, восприятие воскресшего Иисуса Павлом связано с его взглядами на воскресение мертвых в остальной части главы. Там он совершенно четко говорит о воскресении тела (хотя и преображенного) и использует аналогию с тем, что сеется в землю и что вырастает (15:35–37)[249].

(3) Многие ученые обращают внимание на то, что Павел не упоминает о пустой гробнице, и усматривают здесь противоречие с Евангелиями. Однако ни из чего не видно, что Павел обязательно должен был упомянуть о пустой гробнице, а последовательность погребение — воскресение, в сущности, предполагает, что воскресшее тело уже не находится там, где его похоронили.

(4) Создается впечатление, что описание Лукой воскресшего Иисуса — Иисус говорит, что имеет плоть и кости и участвует в трапезе (Лк 24:39, 42–43), — противоречит пониманию Павлом воскресшего тела как духовного, а не из плоти и крови (1 Кор 15:44, 50). Вполне возможно, что Лука (который не утверждает, что видел воскресшего Иисуса) имел более осязаемое и материальное представление о воскресшем теле (Иисуса), чем Павел (о воскресших телах христиан). Опять же почти никто из экзегетов не отдает приоритет в данном случае Деян перед Павлом.

Для размышления

(1) Общепринятая точка зрения, которая здесь выражена, состоит в том, что 1 Кор — целостное письмо. (См. подробнее в Hurd, "Good News".) Темы в благодарении (1:5–7, например, знание, отсутствие недостатка в дарованиях, ожидание парусии) предвосхищают темы в 8:1; 12:1; 15:23. В то же время между главами 1–4, в которых говорится о фракциях, и наставлениями, данными после 5:1, нет явной связи. Например, неясно, принадлежали ли члены фракций Кифы (Петра) и Аполлоса к числу тех, кто не признавал Павла апостолом (9:2). Два источника информации, обозначенные выше как №4 и №5, лучше всего объясняют неоднородный характер письма, но оставляют открытым вопрос о различных теориях композиции. Snyder пытается доказать, что письмо, состоящее из глав 7–16, было написано Павлом в ответ на послание от коринфян, о котором речь шла в 7:1 (№5). Еще до того, как он успел отправить свое письмо, он получил от Хлои новости о более серьезной ситуации, которая сложилась из‑за фракционности в Коринфе, и дописал главы 1–6. De Boer высказывается за противоположный порядок написания: письмо Павла, которое состояло из 1–4 глав, не было отправлено, пока новое письмо из Коринфа (с сопутствующими сообщениями) не потребовало дополнения глав 5–16.