Тайна чёрного кинжала - Валерий Локоть

Повисшую тишину разорвал телефонный звонок. Валерий Петрович вышел в коридор и поднял трубку: «Алло. Да, это я». Послушав своего собеседника, ответил: «Хорошо. В 17:00. До встречи». Положив трубку, он пошёл в гостиную и, вернувшись на кухню, протянул мне что-то, завёрнутое в зелёную атласную ткань.

Аккуратно развернув, я увидел именно то, что ожидал – кинжал. Положил ткань на край стола и вытащил нож из чехла. Он был таким же, каким я его помнил по своему прошлому-будущему.

- Наливай на посошок, - Петрович поставил свою стопку возле моей, - у меня встреча наметилась.

Выпив, он продолжил:

- Нож дай мне. В чехол не клади. Руку протяни.

Не особо задумываясь, я протянул свою руку и тут же, ойкнув от неожиданности, отдёрнул её. А потом я поплыл… Вернее, на какое-то мгновение утратил связь с реальностью, чувствуя, как в моих жилах закипает кровь…

Я ощутил, как какая-то незримая сила соединила нас с кинжалом, он как будто сказал мне: «Я это ты. Ты это я. Мы одно целое.»

И сразу на меня обрушилась какофония звуков. Окружающая действительность выплеснула на мои уши всё, что составляет городской шум, только усиленный в десятки раз. Руки сами обхватили голову, лишь бы не слышать это ужасающий хаос.

Полковник подхватил меня под локоть и провёл на кухню, посадив на табурет.

- Старый дурак! Совсем забыл то, о чём тебе рассказывал! Ты главное, сейчас мысленно закрой свои ушные раковины перегородкой. Отгородись от всего мира и потом представь себе, что эта перегородка становится тоньше, пока не станет приемлемой для твоего восприятия. И закрой глаза. Твоё зрение само перестроится, и при необходимости ты сможешь регулировать его, как в подзорной трубе и микроскопе.

Он налил стакан холодной воды, выпив который, я почувствовал, как сила, вошедшая в меня, равномерно распределяется по клеточкам тела…

Придя в себя, увидел на большом пальце лёгкий порез. А на острие кинжала исчезала, будто всасываясь внутрь, капля моей крови. Нож то оказался с двойным сюрпризом. В моём прошлом-будущем на него не попадала кровь и к низу рукоятки я притронулся всего раз, тогда меня пронзило уколом и просто разбило на несметное множество мельчайших частиц, перенеся в моё прошлое…

- Отлично. Кинжал признал тебя. Теперь ты его владелец и хозяин. Забирай и пользуйся. Теперь его с тебя только с мёртвого снять можно будет, если только добровольно кому не подаришь.

Глава 17

Ташкент - город хлебный.

Сегодня была пятница, седьмое августа 1987 года. Согласно воинскому предписанию, мне надо было явиться в штаб Туркестанского военного округа тринадцатого августа. Билет на самолёт из Москвы до Ташкента покупал заранее, но почему - то на более позднюю дату, вплоть до пятнадцатого августа, билетов не было. Вот и пришлось брать единственный оставшийся билет на седьмое число и целую неделю бить баклуши в городе. Такая перспектива меня вполне устраивала. И всё же я решил проехать к штабу и уточнить у дежурного офицера, кому мне надо будет представиться, о прибытии.

Небольшое отступление.

В прошлой жизни побывав здесь, я не особо много времени уделил знакомству с этим «каменным городом», как переводится с тюркского Ташкент (таш – камень, кент – город). В этот раз, ещё во время учёбы, в нашей институтской библиотеке я нашёл много интересной информации о нём. Археологи говорят, что его история началась более двух с половиной тысяч лет назад, когда на территории будущего города возникло первое поселение.

Городище Шаштеп построили вдоль Джун, естественной протоки реки Чирчик. Низкий уровень берегов канала позволял легко отводить воду на поля, что способствовало появлению земледельцев. Они обрабатывали землю каменными мотыгами, сеяли ячмень и мягкие сорта пшеницы, а урожай убирали бронзовыми серпами. Жители поселения разводили лошадей, ослов, верблюдов, овец и коз. Из шерсти последних делали тонко- и грубошерстные ткани, что способствовало развитию ткачества. Это определило их поклонение силам природы и божествам плодородия, о чём повествуют ранние части Авесты — священной книги зороастрийцев.

В конце первого века до нашей эры— начале первого века нашей эры вблизи нынешнего Северного вокзала в Мирабадском районе были построены первые укрепления городища Минг-Урюк, а с третьего века нашей эры и до пятого века в Ташкентском оазисе существовало государство Кангюй. Его жители называли себя народом Чача, а государство Чачанап. В пятом веке Чачанап был завоеван эфталитами, создавшими громадную державу на территории Средней Азии. В шестом веке эти территории вошли в Тюркский каганат. Несмотря на своё название «каменный город», Ташкент никогда не строился из камня. Древние жители строили свои дома из глины и соломы, из этого же материала возводились и ограждения. Считается, что такое имя отражало мужество и стойкость жителей Чача, проявленных в борьбе с врагами.

В седьмом – восьмом веках здесь сформировался целый узел из четырех городов и до двадцати замков и селений. В это время шло бурное строительство, поэтому в хрониках часто встречается упоминание Чачи как «страны тысячи городов». Сам город был крупным центром культуры.

Потом пришли арабы, которые подвергли разрушению и опустошению сам город и его пригороды. В это время была разрушена ирригационная сеть, а канал, питавший водой столицу, засыпан. С девятого века Шаш входит в состав арабского халифата. Название Чач передано в форме «Шаш» из-за отсутствия буквы «Ч» в арабском алфавите. Жители города исповедовали различные религии и верования. Христианство, буддизм, манихейство (названо по имени своего основателя – Мани, древнеперсидского художника и поэта, его учение было составлено в основном из христианско-гностических представлений, которое впитало большое число заимствований из других религий - зороастризма и буддизма) мирно сосуществовали. Безусловно, начал распространяться и ислам, хотя только в 1321 году Узбек-Хан официально принял ислам от туркестанского шейха Саййид-Аты. В это время узбекская культура обеднела и деградировала. На подчиненной территории основным государственным языком стал арабский. Чисто узбекский язык заимел тюркские корни с присутствием большого количества заимствованных слов.

В тоже время экономика страны и самого города начала развиваться. Появилась металлургия, стала производиться бумага, улучшилось сельское хозяйство, торговля и ремесленное мастерство.

Развитие экономики, культуры и городской жизни тормозили бесконечные междоусобные войны, нападения кочевых племен,