Великая Отечественная катастрофа-3 - Владислав Гончаров

Вот 6 гаубиц Б-4, находившихся на железнодорожных платформах, отправленных по распоряжению командира полка со станции Коссово-Полесское в Ивацевичи, вывезти могли. Но куда? Только на станцию Обуз-Лесная. А там, по словам Сандалова, «формируемые в окружном артиллерийском лагере (западнее Барановичей) артиллерийские полки РГК, имевшие по одному тягачу на дивизион, по распоряжению, поступившему с ВПУ штаба фронта, переправляли по очереди свои орудия в район Слонима». Так что часть из 480 орудий (какую — неизвестно) с полигона под Барановичами к моменту выхода туда 26 июня танков 4-й танковой дивизии 24-го моторизованного корпуса противника уже увезли. Те, что остались, привлекли для поддержки частей, оборонявшихся в районе Барановичи [13]. Заметим: орудий, но не полков!

Если попытки развернуть артполки второй очереди в армиях прикрытия и были сделаны, то формируемые полки погибли в окружении и при отходе. Потому что следов появления новых частей, имевших на вооружении орудия калибра 152 и 203 мм в первые две-три недели в составе Западного фронта в доступных исследователям архивных документах обнаружить не удалось. За исключением одного: на базе 462-го кап 47-го стрелкового корпуса был сформирован 420-й гап, на вооружении которого были 152-мм гаубицы. Кстати, установить это удалось только потому, что в архиве сохранилась жалоба политрука, который при переводе во вновь сформированный полк потерял в окладе 200 рублей — солидную по тем временам сумму [136].

Гипотетически часть орудий, особенно те, что не были сгружены с платформ, могли попытаться вывезти по железной дороге: по основной магистрали на Минск, которая 27 июня была перехвачена противником, или по одноколейному пути на Слуцк, который был захвачен 26 июня. Но это было трудно осуществить под ударами вражеской авиации и в условиях активных действий диверсионных групп, которые имели задачу на временный вывод из строя железной дороги, чтобы сорвать подвоз русских резервов из глубины и эвакуацию вооружения и техники из планировавшихся котлов.

В немецких источниках (Резун сносок, как правило, не дает) нет сведений о захвате необычно большого количества тяжелых орудий русских в районе города Барановичи. Сам город и аэродром был занят 27 июня частями 4-й танковой дивизии. При этом немцы отметили, что в непрерывных рукопашных боях за город они встретились с советскими солдатами, которые были готовы скорее взорвать себя ручной гранатой, чем сдаться в плен. Сандалов пишет, что при отходе остатков дивизий, оборонявших Барановичи и Слоним, по лесисто-болотистой местности в связи с отсутствием ремонтных средств тягачи и автомашины, а также тяжелые орудия приходилось уничтожать. В дивизиях остались только орудия на конной тяге и часть обозов.

Так что какую-то часть 152-мм орудий из числа 480, сосредоточенных у Лесной, немцам все же удалось захватить. Известно, что некоторое количество советских 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 использовалось немцами на всех фронтах до самого последнего дня войны.

Так, по свидетельству признанного специалиста по артиллерии Красной Армии и вермахта А. Б. Широкорада, на Восточном фронте немцы захватили несколько сотен исправных советских орудий. В их числе было много 152-мм орудий различных образцов [137]. Когда и сколько таких орудий они захватили — неизвестно. Во всяком случае, немцы сочли целесообразным начать в феврале 1943 года для них массовое производство 15,2-см осколочно-фугасной гранаты весом 46 кг (в РККА штатный снаряд весил около 41 кг) [17]. По данным американского армейского справочника по боеприпасам немецкой артиллерии, для К.Н.433/1(г) и К.Н.433/2(г) были разработаны два типа осколочно-фугасных снарядов (ОФ) весом 43,8 кг и 45,8 кг и один бетонобойный весом в 39,8 кг [18].

Вернемся к событиям 23 июня. Воспоминания ветеранов 120-го гап о первом боевом столкновении с противником весьма противоречивы. При сопоставлении их рассказов с общим ходом боевых действий на брестском направлении и архивными документами вырисовывается следующая картина. Полк из-за частых остановок при бомбежках так и не смог выдвинуться к Березе. К полудню 23 июня стало известно, что там идет бой. Поэтому колонны дивизионов полка были остановлены. Передовые подразделения на мосту через речку Гривда (приток Щары) попали еще под одну бомбежку и понесли потери. Далее сошлемся на рассказ младшего сержанта М. В. Лойфера, которому в составе отделения топовзвода штабной батареи полка удалось вырваться из Брестской крепости. У деревни Нехачево, в 6 км юго-восточнее станции Коссово-Полесское, отделение присоединилось к полку. Судя по схеме, набросанной им тогда же, в июне 1941 года, немцы попытались выйти к шоссе в месте, где оно пересекается с железной дорогой [138].

Лойфер видел полковника Лопуховского с другими командирами и огневиками у реки Жегулянка. Там, видимо, находился наблюдательный пункт первого дивизиона. Впереди, справа и слева в многочисленных и довольно глубоких мелиоративных канавах (Лойфер принял их за траншеи времен Первой мировой) располагалась пехота. Артиллерия вела огонь по подходящим колоннам противника.

Лойфер посчитал, что огонь прямой наводкой по танкам и бронемашинам противника вели орудия полка. Но он ошибся: если первый дивизион и вел огонь, то с закрытых огневых позиций, занятых в районе Ивацевичи. Позднее в донесении штаба полка было упомянуто, что несколько командиров пропало без вести при отражении атаки танков противника в районе Ивацевичи. В какой-то момент (возможно, после огневого налета) полковник Лопуховский с каким-то пехотным командиром подняли людей в контратаку, к которой присоединились бойцы и командиры, находившиеся с ним на НП. Дело дошло до рукопашной схватки. Лойфер лично видел, как старшину Прохода из штабной батареи полка немцы подняли на штыках. Огнем артиллерии на какое-то время удалось задержать выход танков противника на шоссе со стороны станции Бронна Гура. Не удалось немцам и проникнуть на этот раз в лесной массив севернее шоссе и выйти в тыл частям 205-й мотодивизии.

Однако поредевшие части 28-го стрелкового корпуса и 14-го мехкорпуса не выдержали атак, поддержанных большим количеством авиации, и начали отход [139]. В это время остатки 30-й танковой дивизии отходили на Бытень, чтобы подготовить и занять рубеж Коссово, Ивацевичи. На этом рубеже и должны были закрепиться остатки 30-й танковой и 205-й моторизованной дивизий 14-го мехкорпуса. Однако утром танки противника сбили наши части и отбросили их на восточный берег Щары. Здесь командование 4-й армии попыталось, используя это естественное препятствие, организовать оборону и задержать дальнейшее продвижение противника. Сюда к 12 часам 24 июня планировалось перебросить фронтовым транспортом 55-ю сд из Слуцка, чтобы сменить остатки 205-й мд. 143-я сд 47-го стрелкового корпуса должна была развернуться севернее — у Лесной.

При отходе на реке Щара к остаткам 205-й мд на станции Коссово-Полесское присоединился 120-й гап. Полк занял огневые позиции в 5 км восточнее Доманово севернее шоссе на Слуцк с задачей поддержать огнем части, которые отходили на восточный берег реки. Как только заняли огневые позиции, сразу подали боеприпасы. Подошли машины, старший спросил только — какой калибр, 203 миллиметра? Снаряды и заряды выгрузили на грунт в указанном месте — да столько, что потом, когда пришлось снова отходить, их не удалось вывезти. Возможно, это были снаряды из уцелевшей части тракторной колонны с боезапасом, что вышла из Коссово.

К этому моменту относится эпизод, о котором рассказывали ветераны. Какой-то генерал перегородил дорогу своей машиной ЗИС и приказал артиллеристам занять огневые позиции прямо у дороги и немедленно открыть огонь. Это был помощник командующего войсками округа по военно-учебным заведениям генерал И. И. Хабаров. По словам Павлова, он направил Хабарова со строжайшим приказом, если нужно, расстрелять любое количество людей, но остановить отступление 4-й армии и добиться того, чтобы штаб армии взял в руки управление войсками. Батареи развернулись севернее и южнее шоссе. Чтобы остановить панически бежавшие группы военнослужащих, орудия произвели несколько выстрелов. По приказу генерала артиллеристы поставили поперек шоссе ремонтную летучку типа «Б», чтобы задерживать машины, и выставили заслон. Командиры с оружием в руках останавливали бегущих. Моментально на дороге возникла пробка. Налетели вражеские самолеты, стали бомбить, и заслон просто смяли. В оперсводке № 1 штаба 4-й армии, впервые отправленной только 24 июня, говорилось, что иногда бегство не удавалось остановить даже применением оружия.

На Слуцком направлении остатки 205-й моторизованной дивизии на реке Щара должны были смениться свежей 55-й стрелковой дивизией. Однако ее части на назначенный рубеж так и не вышли. Дело в том, что дивизия не успела отмобилизоваться полностью, так же, как и принять автотранспорт из гражданских организаций. Выделенного фронтом автотранспорта для быстрой переброски 55-й дивизии из Слуцка не хватило. Подразделения двух полков дивизии к 23 часам 23 июня выгрузили с машин в 15 км от реки Щара у деревни Синявка (на Варшавском шоссе в 34 км юго-восточнее Барановичи) с расчетом, что они за ночь выйдут к реке и займут указанный рубеж. Артиллерия дивизии и стрелковых полков на конной тяге следовала отдельной колонной. Автотранспорт возвратился, чтобы вторым рейсом перебросить остальные подразделения этих полков уже непосредственно на Щару. Следующим рейсом планировали перебросить третий полк этой дивизии.