Сталин-Победитель Священная война Вождя - М. Ошлаков

Сталин был строг. На карте стояла жизнь России. Поэтому каждый на своем месте головой должен был отвечать за дисциплину и надлежащее выполнение приказа. Н.К. Байбаков, бывший в 1942 году заместителем наркома нефтяной промышленности, вспоминал:

«В разгар битвы за Кавказ в июле 1942 года Сталин вызвал меня и сказал:

«Товарищ Байбаков! Гитлер рвется на Кавказ. Он объявил, что если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну. Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам! Вы должны уничтожить промыслы и имейте в виду: если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит, и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем».

Разумеется, мне и в голову не могло прийти обидеться, осудить за жестокость, не оставлявшую никакого выбора, сталинских условий, тем более воспринимать их как некую жестокость. Ведь речь шла о высокой военной ответственности, о слишком тяжелой цене возможной ошибки. Военное время сурово, потому что решается судьба страны, народа. Как же не отвечать своей головой за ответственное дело? Нет, нужно не колеблясь класть жизнь на алтарь спасения Родины».

Время требовало такого уровня сознательности от каждого солдата.

Скулить же по жертвам заградотрядов вовсе не следует — это были дезертиры — честные солдаты погибали в бою с врагом. При выражении «заградотряд» в воображении могут встать одетые в коверкотовые гимнастерки тыловые палачи, поедающие белый хлеб с маслом. А что было на деле? «Заградительные отряды укомплектовать лучшими отборными бойцами и командирами из дальневосточных дивизий» — приказ по войскам Сталинградского фронта, август 1942 года. Вот наша с вами нынешняя мораль — сибирские стрелки — палачи, а мародеры и дезертиры — невинные жертвы.

«Дезертиры терроризируют колхозников, работающих на полях по уборке урожая, и пастухов, пасущих колхозные стада. Пользуясь тем, что трудоспособные колхозники, могущие оказать сопротивление, находятся в поле, дезертиры заходят в населенные пункты с целью грабежа, убивают стариков и детей».

Неужели станем мы жалеть дезертиров? Сплошным потоком шли спецдонесения подобного содержания из тыла действующей армии в 1941 — 1942 годах. Противостояли этой беде чекисты. Так не пора ли нам задуматься об истинной роли в войне заградотрядов, контрразведчиков и территориальных органов НКВД?

Как известно, приказ № 227 появился, когда танки Клейста и гренадеры Паулюса рвались к Сталинграду. Оборона Сталинграда, города Сталина, оказалась поворотным моментом в истории войны. Сегодня ряд историков предлагают считать начало подлинно Отечественной войны именно с обороны Сталинграда. В этом есть свой смысл — в самом деле, Красная Армия, сдавшая немцам сотни больших и малых городов, включая Новгород, Псков, Смоленск, Киев, Минск, Одессу, Севастополь, вдруг остановила на волжском берегу огромную фашистскую орду.

Орду эту не мог остановить никакой приказ, никакие расстрелы, штрафники или заградотряды. Что-то произошло в сознании народном, наступил тот предел, когда люди грудью встали на защиту своей земли и без всякой мистики оказались непобедимы.

Когда над разбомбленным Сталинградом плыли облака кирпичной пыли, дым пожаров, когда пылало трудом народным нажитое добро, чернели металлоконструкции наших заводов — нашей гордости, когда по нашему Сталинграду шли солдаты Паулюса и фашистские танки; кто, какие заградотряды могли их остановить? Не нуждались в заградотрядах гвардейцы Родимцева, вступившие с правого берега Волги прямо в огонь Сталинграда и оставшиеся там навсегда. Не нуждались моряки-десантники, рабочие-ополченцы.

С 15 по 22 сентября 1942 года немецкая мотопехота и танки штурмовали сталинградский элеватор. Когда они, потеряв несколько сот человек, все-таки взяли его, то обнаружили только трупы сорока морских пехотинцев и одного тяжело раненного моряка без сознания. Ни одного особиста.

Каким же монстром должен был быть мифический заградотряд, созданный воображением некоторых нечистых на руку авторов, если он в прямом смысле удерживал от бегства с поля боя шестимиллионную Красную Армию?!

Сталина обвиняют в том, что он запретил эвакуацию жителей и промышленности Сталинграда. К тому времени уже сложилась недобрая традиция отступления: сначала из города выезжали вагоны с заводским оборудованием, затем черные эмки партийного и энкавэдэшного начальства, после этого выходила пестрая толпа жителей, далее за ней понурая колонна красноармейцев, потерявших всякий стимул к защите брошенного города. А чуть погодя, в город, играя на губных гармошках, въезжали немецкие панцергренадеры.

И отдай Сталин приказ об эвакуации Сталинграда, схема эта сработала бы и здесь. В результате решения Сталина наши солдаты, матросы и ополченцы защищали не кирпичи, а работавший «Красный Октябрь» и «Баррикады», женщин и детей, укрывшихся в городских подвалах.

И именно сознание того, что они защищают живой город — свой дом, очаг, родной завод, помогло нашим солдатам победить.Нам нужно понимать, что если наш народ в своем сознании заменит принцип «Мертвые сраму не имут» на «Своя рубашка ближе к телу», его ждут упадок, бесчестие, а от славы его останутся только триумфальные арки прошлых побед.

Освобождение

За несколько суток до начала контрнаступления под Сталинградом Сталин вызвал с фронта генерала Василевского в Москву по неотложному делу. На возражения генерала о невозможности оставить войска в такой период Сталин сказал, что дело не терпит отлагательства.

По прибытии в Ставку в кабинете Сталина Василевский ознакомился с письмом на имя Верховного от командира 4-го механизированного корпуса генерала В.Т. Вольского. В письме генерал Вольский выражал сомнение в успехе контрнаступления и считал необходимым его отменить.

Для Василевского подобное письмо оказалось полной неожиданностью, он не представлял, что побудило Вольского его написать. Вместе с тем Василевский дал положительную оценку качествам Вольского-командира и рекомендовал не смещать его с должности, разумеется, предварительно плотно побеседовав.Сталин согласился с таким предложением и, тут же позвонив генералу Вольскому, убедил его в правильности стратегического решения Ставки, попросив постараться выполнить задачу.

В ходе боевых действий 4-й механизированный и генерал Вольский дрались хорошо, во многом предопределив успех наступления фронта.Не дожидаясь окончания боевых действий, Сталин справился у Василевского о действиях Вольского и его корпуса и попросил немедленно, до Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждениях, чем-либо наградить генерала от имени Сталина. Василевский распорядился нанести на свой пистолет «Вальтер» наградную надпись и в тот же день преподнес его Вольскому. Василевский писал: «Мы стояли с Вольским, смотрели друг на друга, и с ним было такое потрясение, что этот человек в моем присутствии зарыдал, как ребенок».

На этом примере видно, насколько лживыми являются измышления о палочной дисциплине в Красной Армии, запуганности и безынициативности ее командиров. На примере генерала Вольского видно, что Сталин ценил и всячески поощрял людей думающих, искренне переживающих за дело, не считаясь с соображениями карьеры, людей, как принято говорить, дерзновенных. Этот пример показывает, как тщательно готовил Сталин и наши военачальники операцию под Сталинградом.

Для понимания глубины сталинского руководства операциями, его принципиальности, хватки, поистине всепроникающей воли стоит не полениться прочесть отрывок из переговоров по БОДО между представителем Ставки А.М. Василевским, командующим Юго-Западным фронтом Н.Ф. Ватутиным и Сталиным 27 ноября 1942 года относительно проведения операций «Сатурн» и «Кольцо».

СТАЛИН: Неразумно, не доделав одно дело, кидаться на другое.

Войска противника под Сталинградом окружены, их надо ликвидировать, чтобы освободить наши 3 армии, а руководить этим делом некому, объединить действия Донцова и Иванова некому. Михайлову (Василевскому) нужно создать маленький оперпункт человек в 10—15 где-либо около Ляпичева или западнее этого пункта и оттуда конкретно руководить делом ликвидации Сталинградской группы противника, все более и более сжимая кольцо. Это очень важное дело, более важное, чем операция «Сатурн». Михайлов должен сосредоточиться только на одном этом деле. То, что касается подготовки операции «Сатурн», пусть этим займутся Ватутин и Кузнецов. Москва будет им помогать.