Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах - Валентин Рунов

Судя по дневниковым записям, император продолжал считать армию и флот слепым орудием его политики, не имеющим права на какие-либо требования в свой счет. Тем не менее, в период с 1905 по 1914 год Николай II санкционировал проведение ряда мероприятий, направленных на улучшение состояния Вооруженных сил державы, которые были представлены двумя видами – Сухопутными войсками (армией) и Военно-морскими силами (флотом). Правда, реально его работа заключалась в назначении новых министров и утверждении бюджета, направляемого в соответствующие министерства.

Первый «решительный» шаг был сделан в армии. В марте 1909 года А. Ф. Редигер на посту военного министра был заменен В. А. Сухомлиновым, который начал активно проводить в жизнь отдельные мероприятия военной реформы. Этот человек стал вдохновителем и главным проводником военной политики Николая II накануне и в начале Первой мировой войны. Вступив на пост военного министра, Владимир Александрович в качестве основных определил следующие задачи: упрощение организации войск и военного управления, усиление материальной основы армии, реформирование территориальной системы, сосредоточение внимания на полевых войсках, некоторое изменение дислокации войск, упразднение резервных войск и крепостной пехоты.

Однако на деле, по разным причинам и, главное, из-за косности мышления высшего военного руководства, решение задач реформирования армии осуществлялось медленно, не всегда велось в правильном направлении. Перевооружение происходило в основном за счет закупок оружия за рубежом, прежде всего во Франции, так как собственная военная промышленность России была очень слабой. Мало внимания уделялось освоению новой техники – самолетов, автомобилей, пулеметов, новых средств управления.

Сухомлинов, как утверждают современники, не терпел рядом с собой умных и инициативных генералов. Следствием этой кадровой политики стало назначение в 1911 году начальником Генерального штаба вначале «человека в футляре» генерала Я. Г. Жилинского, а в 1914 году – совершенно безвольного генерала Н. Н. Янушкевича, которые, в свою очередь, старались окружить себя «удобными» людьми, которые подбирались не по деловым качествам, а в результате оценки совсем других критериев. В результате этого Генеральный штаб, являвшийся высшим органом оперативно-стратегического управления сухопутными войсками России, вскоре превратился в огромную канцелярию в худшем смысле этого слова. Работники Генерального штаба буквально утопали во всевозможной переписке по самым различным вопросам вместо того, чтобы заниматься конкретным планированием операций и подготовкой войск.

Вторым шагом Николая II в области укрепления обороноспособности страны стало назначение в марте 1911 года морским министром деятельного адмирала И. К. Григоровича, который всеми силами добивался создания в России мощного Военно-морского флота, практически уничтоженного во время Русско-японской войны в 1904 и 1905 годах. Его старания принесли ощутимые плоды. К 1914 году Россия имела 9 линкоров, 14 крейсеров, 71 эсминец и 23 подлодки. На верфях были заложены новые эсминцы, считавшиеся в то время лучшими в мире, линкоры, велась разработка первых в мире тральщиков. Однако эта большая работа, требовавшая огромных капиталовложений, привела к настоящему противоборству между морским и военным министерствами, каждое из которых постоянно требовали все новых и новых денег. Под давлением Великобритании и негласной поддержкой Франции в этой борьбе, как правило, побеждало морское министерство, в результате чего образовался серьезный дисбаланс в развитии видов Вооруженных сил России.

Император в последние предвоенные годы фактически не вмешивался в процесс военного строительства, ограничиваясь посещением маневров войск, подписанием указов о назначении и награждении высших военачальников. Его попытками оценить командные качества высших военачальников Российской армии стали военные игры. Но военная игра, которая должна была состояться в декабре 1910 года в Зимнем дворце, встретила сильное противодействие со стороны генералитета, боявшегося экзамена, и за час до начала была отменена. Вторая военная игра с этой же целью, состоявшаяся в апреле 1914 года в Киеве, не дала результатов по причине военной необразованности самого императора. Не обладая даром стратега, Николай II не мог судить о решениях высших военачальников и ограничивался оценкой четкости их докладов.

Судьбоносными для России стали и внешнеполитические шаги Николая II. Они чаще становились следствием его личной привязанности к какой-либо стране или правителю, чем заботы о благе государства и народа.

При этом специалисты отмечают, что Николай II не являлся реальным верховным руководителем внешней политики страны, как было предусмотрено законодательством. Дело заключалось не только в его личных качествах (хотя их нельзя игнорировать), но в определенной перестройке внешнеполитического аппарата.

Николай II на смотре войск на Дворцовой площади.

Когда этот процесс начался, точно установить трудно. Эволюция протекала медленно, камуфлировалась и не была достоянием гласности. В целом же это общее тогда для многих стран явление дало различные последствия. В одних государствах усилилось влияние прессы и общественного мнения, в других – парламента и политических партий. В России, сделавшей в 1905–1907 годах лишь второй шаг в сторону буржуазной монархии, этот процесс привел к росту значения бюрократии на всех стадиях принятия решений по иностранным делам.

В начале XX столетия под давлением внешних и внутренних сил и по воле императора происходила переориентация России в отношении ее потенциальных врагов и союзников. На протяжении многих десятилетий Россия была союзником Австрии и германских земель против Турции и Франции. Правящий дом Романовых фактически состоял из немцев. Со времен Екатерины II в венах его представителей не было ни капли русской крови, зато там было предостаточно крови немецкой. Не зря Николай II называл германского императора Вильгельма II «дядя Вилли». В эти же десятилетия Франция и Англия ни разу не пришли на помощь России в трудную минуту. Зато английские, французские и турецкие войска вторглись на территорию Крыма и обильно полили ее русской кровью во время Восточной войны 1854–1856 годов. Несмотря на это, Николай II заключил военно-политический союз с далекими от России Англией и Францией против близкой ему Германии.

Исследователи считают, что главной причиной сближения России с Францией стали займы. Уже в начале войны с Японией императору внушили мысль, что собственными силами Россия с этой задачей не справится, и посоветовали обратиться к Западу. И мае 1904 года в Россию из Франции поступили первые 300 млн рублей займа. В последующем эта практика была продолжена, особенно накануне Первой мировой войны. В начале 1914 года для обустройства стратегических железных дорог в своих западных районах, то есть для последующей переброски войск против Германии и Австро-Венгрии, Франция «любезно» предоставляет России новый заем на 5 лет в размере 500 млн франков ежегодно. К тому времени общая сумма займов российского правительства достигла 9 млн рублей, из которых половина поступила из Франции. Кроме того, из 2 млрд рублей частных инвестиций в российскую экономику более 650 млн также были французскими. Под таким бременем долгов Россия уже не была способна противостоять политическому давлению Парижа.