Тьма… и ее объятья - Светлана Крушина

Только после этого я сообразил, что веду себя как истеричная дурочка. Но выбор у меня был небогат: или буйствовать, или продолжать покорно ждать, что будет дальше. Буйствуя, я имел больше шансов вызвать гнев Лючио. Стоило вспомнить его взгляд в тот момент, когда грозил оторвать мне голову, как меня пробирала холодная дрожь. Но сколько я еще буду ждать, покорно, как ведомая на бойню овца? Я так и буду позволять делать с собой, что угодно?..

Боюсь, комната изрядно пострадала от моей руки. Я швырял и пинал все, что только попадалось мне на пути, пока не почувствовал настоящее изнеможение. Я приостановился и огляделся. День был на исходе, и при меркнущем свете комната выглядела так, словно через нее прошла толпа разъяренных варваров. Шуму я наделал изрядно, и теперь ждал гостей. Однако же, никто не спешил подняться ко мне, чтобы поинтересоваться, что происходит. Может быть, молчаливая женщина рассказала о моей сегодняшней выходке. Вероятно, она докладывает Лючио обо всем, что увидит и услышит здесь…

Будь они все прокляты!

Единственным уцелевшим предметом на столе оставался стакан с вином. Я долго смотрел на него, прежде чем протянуть за ним руку. Мне вспомнился Кристиан и его слова: "…Вина мне не жалко. Да только не лучший это помощник в тяжелых ситуациях". Я знал, что Лючио велел принести мне вина вовсе не потому, что хотел, чтобы я напился, и от этого мне было еще более тошно. После долгих колебаний я взял стакан в руку, рассмотрел его со всех сторон и, что есть сил, запустил его в дверь. Стакан был толстый и разбился не со звоном, а с каким-то треском, и осыпался белесыми осколками на пол. Вино же темно-алым пятном растеклось по двери. Только тогда мне стало немного полегче, и я повалился на кровать в полном изнеможении.

И без того сон мой был неглубок и беспокоен, а в эту ночь он вовсе бежал от меня. Попробуйте уснуть на голодный желудок, и посмотрите, как это у вас получится. Меня хоть и кормили, но, как я уже говорил, всего раз в день, то есть скудно. Поэтому я и так был в полуголодном состоянии, а сегодня вовсе лишил себя еды. Я лежал неподвижно на кровати, и мысли в моей голове сменяли одна другую. И не было среди них ни одной хоть сколько-нибудь веселой.

Посреди ночи меня вновь сдернули с кровати довольно грубым образом. Я ожидал увидеть Лючио, но это был Эрик. Он схватил меня за порезанную руку и так сжал ее, что я зашипел от боли. Он потащил меня за собой. Наверное, если бы я не удержался на ногах и упал, Эрик и этого не заметил бы, и продолжал бы путь, волоча меня по полу. А мне пришлось бы спуститься на первый этаж столь позорным образом.

К счастью, ноги меня держали, и я даже успевал перебирать ими, выдерживая заданный моим провожатым темп. Это оказалось утомительно, и миновав несколько лестничных пролетов, я запыхался. Движение завершилось в полной темноте. Я не видел ничего, только ощущал сжатые на своей руке жесткие пальцы Эрика, и, кажется, слышал дыхание нескольких человек недалеко от себя. Что здесь происходит?..

В темноте раздался голос Лючио. Он говорил спокойно и обращался к невидимому мною собеседнику:

— Вот он, целый и невредимый. Теперь ты видишь, что я тебя не обманываю.

— Я вижу, что его били, и ты за это ответишь, — донесся из темноты ответ, и я рванулся на голос:

— Крис!..

Обрадовало или огорчило меня появление Кристиана, я еще не понял. Наверное, и то и другое смешалось в равной мере. Я радовался, что он отыскал меня, но так же я смертельно боялся за него. Один ли он пришел? Как я хотел бы увидеть его сейчас!

Мне не дали к нему приблизиться, Эрик держал крепко. Кристиан же в ответ на мой отчаянный крик сказал только одно слово, но сказал его так мягко и спокойно, что я тут же поверил — все будет хорошо:

— Илэр…

— Никто не бил его, — нетерпеливо вмешался Лючио. — Всего лишь пара подзатыльников, каюсь, но за дело, Кристо, за дело. Мальчишка склонен к необдуманным и опрометчивым поступкам… нужно же было как-то успокоить его. Да он мог и повредить сам себе, а это было бы в первую очередь неприятно для него самого.

Кристиан промолчал, а я задумался: видел ли, заметил ли он повязку у меня на руке? Едва ли: как раз за эту руку меня удерживал Эрик, и его ладонь скрывала все мое запястье. Кроме того, у моей куртки были длинные рукава…

— Больше никто не поднимет на него руку, — продолжил Лючио. — И ты сможешь беспрепятственно забрать его, как только выполнишь мою просьбу.

— Отпусти его сейчас, — предложил Кристиан. — И я останусь здесь, в твоем доме.

Лючио вежливо рассмеялся.

— Что за польза мне будет, если я оставлю тебя здесь? Ты сам уверяешь, будто не знаешь ничего, и я готов тебе поверить. Оставшись, ты так и не сможешь ничего разузнать.

— Поисками может заняться Илэр, если уж ты этого так хочешь.

— Извини, Кристо. Я понимаю твою веру в этого мальчика, но, увы, не разделяю ее.

Повисла длинная пауза. Мне смертельно захотелось, чтобы Кристиан не уходил как можно дольше. Потом он снова заговорил, и голос его звучал непривычно напряженно:

— Могу я хотя бы поговорить с Илэром… наедине?

— Разумеется, нет. Не можешь, Кристо. Ты что же, за дурачка меня держишь? Хотите поговорить — говорите здесь и сейчас.

— Держись, малыш, — на миг мне показалось, будто знакомая, почти родная рука погладила меня по щеке. — Я тебя не оставлю.

Слова отзвучали, а я прислушивался еще несколько минут в надежде, что Кристиан добавит еще что-нибудь. Только спустя какое-то время до меня дошло, что его больше нет рядом. Он ушел, настолько бесшумно, что я даже не сумел услышать его шагов.

— Отведи мальчишку обратно, Эрик, — распорядился Лючио. — Да смотри, не ушиби его случайно. Кристиану могут не понравиться наставленные ему синяки и шишки, а в гневе он все еще может быть довольно опасен. Лучше избежать лишних неприятностей, если это возможно.

ЧАСТЬ 2

Глава 1

I walk the path

to the land of the Dark Immortals

Where the hungry ones will carry my soul

as the wild hunt careers through the boughs

–

Я следую тропой,

Ведущей в земли Темных Бессмертных.

Там алчущие завладеют моей душой,

Когда Дикий Гон помчится через бурелом

Дикая история, рассказанная Илэром, никак не шла из головы у Хозе. Она захватила его настолько, что после окончания большой перемены он не вернулся к урокам, а укрылся под трибуной на школьном стадионе, чтобы без помех подумать.

С Илэром он был знаком давно и считал его стОящим парнем во всех отношениях, кроме одного: в том, что касалось его личного благосостояния (в физическом ли, в моральном ли плане), Илэр был невероятно, болезненно щепетилен. Он был из тех людей, которые даже не нагнутся, выпади у них из кармана последний пятак. И все только из-за гипертрофированной гордости. Дело доходило до абсурда. Взять хотя бы нынешний разговор: человек лишился отца, при обстоятельствах невероятных и жутких, и при том пальцем об палец не ударил, чтобы разузнать что-либо об убийцах. Правда, Илэр говорил о якобы предпринятых им усилиях, но звучало это все неубедительно. Едва ли он сделал хоть что-нибудь серьезное, чтобы приблизиться к разгадке тайны убийц. Впрочем, выглядел он совершенно измученным. Видно было, как потрясла его смерть отца, хотя не было случая, чтобы Илэр говорил о своей особенной к нему любви. Ну да кто ж говорит о таких вещах?