Двое из будущего. 1903 -… - Максим Валерьевич Казакевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так же Мишка затеял постепенный перевод производства подшипников на наши земли. Вместо того, чтобы укрупнять производство в Германии, он, наоборот, все увеличивающиеся объемы переводил на наш новый цех в Новгороде. На пока еще пустующей территории карболитового цеха. Привез из Швайнбурга новенькие станки, перетянул нескольких специалистов и пустил их катать шары, да обучать вчерашних крестьян. В планах, что он вкратце описал, было поставить полноценное производство подшипников различного вида, так, чтобы мы в полной мере смогли обеспечить потребность страны. В мире уже началась автомобильная эра и подшипники будут разлетаться как горячие пирожки. К тому же Первая Мировая уже через десяток лет, а нам к этому времени следует как можно больше оторваться от зависимости в комплектующих. Ведь, насколько я теперь понимаю, в мою историю этого времени автомобили строились зачастую из заграничных деталей — почти ничего у нас в то время не было. И теперь, когда мы стали работать в этом направлении, и нам стала понятна проблема, мы постараемся разорвать эту зависимость. Завод подшипниковый вот прикупили и переводим производство на свою территорию, движки мотоциклетные производим, вполне достойного качества и Тринклер у нас изобретает. Перед самым моим отъездом, мы с Мишкой посидели, подумали и поняли, что нам как воздух в будущем будут необходим новые двигателя. Тот, что являлся разработкой Густава Васильевича, хоть и был неприхотлив и работал на сырой нефти, а все-таки не имел будущего. Нефть не то топливо, чтобы на него ставить. Она бывает разной — жидкой или густой, тяжелой или легкой. Да и на морозе она ведет себя не лучшим способом — тяжелые фракции густеют и забивают топливопровод. А вот двигателя на солярке или бензине это уже совсем другое дело. И они в полной мере нам помогут в производстве наших будущих автомобилей, как легковых, так и грузовых, тракторов, танков и самолетов. Может и для флота что сделаем… В общем, Мишка дал Тринклеру новое задание — сделать пригодный автомобильный движок, который будет работать на бензине. Для начала…, а потом и для соляры разработать, но то движок будет уже для тяжелой техники. И Густав Васильевич, по словам Михаила, с головой углубился в разработку. Пропадал с утра до вечера в своей лаборатории и со своими помощниками все что-то выдумывал, вычерчивал и вырисовывал. Пообещал в течение полугода что-то выдать. Кстати, по поводу конфликта Тринклера и господина Дизеля. Из письма Мишки я узнал, что приходили-таки к нам люди от нашего конкурента и требовали прекратить всяческую работу над проектом Густава Васильевича. Угрожали, обвиняли в воровстве. Вели себя вызывающе и нагло, давя Менельсона авторитетом и важностью. Но наш Яков Андреич был уже не тем юношей, на которого можно было с легкостью повлиять. Он заматерел, приобрел уверенность и знания и он, выслушав все претензии, отправил представителей Дизеля обратно ни с чем. Отказал им во всех требованиях и, предчувствуя скорые судебные иски, приказал своим подчиненным готовиться к обороне. И, по словам Мишки, перед тем как отправиться в Лондон, Яков спокойно утверждал, что ничего у Дизеля не выгорит и Тринклеру и нашей компании ничего не грозит.
И еще что интересно — у нас появился новый инвестор. Граф Сумароков-Эльстон, он же князь Юсупов, проникся-таки Мишкиным предложением вложиться в электронику и, после месячного раздумья, согласился выкупить сорок процентов акций нашей дочки, что занималась производством радиотехники. Вложил ни много, ни мало почти четыреста пятьдесят тысяч, чем очень нам помог. Мишка говорит, что к нам стали обращаться иностранные компании и интересоваться покупкой радиопередающих и принимающих устройств, с той целью, чтобы и в других городах за границей наладить эфирное вещание. После нашего представления газетные заметки в восхитительных тонах напечатались по всему миру. И вот, приезжая к нам, люди сталкивались с тем, что мы не могли удовлетворить спрос. И если увеличить производство приемников мы могли без особых усилий на средства собственного банка, то вот с передающим устройством большой мощности подобного сделать мы уже не могли. Для этого требовались дополнительные финансовые вложения, а с этим у нас до сих пор туго. Наш банк, хоть и развивается успешно и довольно неплохо аккумулирует средства, а все же на данном этапе развития он в первую очередь вкладывает в себя и потому свободных средств он как бы и не имеет. А тут я еще, отъехав на Дальний Восток, выдернул из банка двести тысяч, чем сильно его обескровил, да Мишка, подбрасывая нам товары, отрывает от предприятий денежные ручейки. В общем, вклад Феликса Феликсовича для нас оказался весьма и весьма кстати, и первая заграничная радиостанция вскорости обещалась открыться в Нью-Йорке. Заменой вышки там послужит один из шпилей небоскреба Парк Роу Билдинг, высочайшего здания в мире на данный момент. Наши же монтажники поедут все монтировать и настраивать. Задаток в тридцать тысяч рублей золотом американцы уже перевели и сейчас все наши усилия оказались сосредоточены в этом направлении.
Так же Мишка вкратце упомянул, что флотские после нашей публичной демонстрации радио заинтересовались все-таки новыми передающими системами. Прибежали обсуждать покупку нескольких экземпляров. Оно и правильно. Нынешние, Поповские, били всего на десяток верст или чуть более, а наши передающие устройства, не только позволяли работать с голосом, но еще и передавали в несколько раз дальше. А если уж вести переговоры на морзянке, то и того больше. В общем, беременная корова, коей мне представлялись наши министерства и бюрократы в них обитающие, зашевелилась и стала подниматься с ссаного места. Хоть и ушло на это много времени, но все же… И поводом для этого я там думаю, послужило то, что к нашим радиоустройствам стали проявлять интерес иностранные державы. Пока прикрываясь абсолютно гражданскими мотивами и желанием приобщиться к прогрессу, но, тут уж все всё понимали — покупки иностранцами передающих и принимающих устройств будут в первую очередь изучаться на предмет установки на военные корабли. И вот в качестве первого эксперимента наших моряков была установка радиооборудования на недавно сошедшем со стапелей новейшем крейсере
