Психология финансов - Ларс Твид

Подобный случай имел место и перед падением японского рынка в 1990 году. 25 декабря 1989 года Business Week опубликовал статью со следующим заголовком: «ЯПОНСКИЕ ИНВЕСТОРЫ ГОВОРЯТ, ЧТО ЛУЧШЕЕ ЕЩЕ НЕ ПРИШЛО». В заключение говорилось: «Как это было уже не раз, Токио опять может примешать скептицизм». Через четыре дня рынок достиг своего пика, чтобы в феврале 1990 года потерпеть крах (рис. 15).

Рисунок 15 За четыре дня до краха японского рынка журнал «Business Week» проводил свой собственный анализ: «Японские инвесторы говорят: Лучшее еще не пришло». Три эксперта цитировались в этой статье. Первым был президент компании Nomura Securities: «Возможно, имеет место некоторая волатильность, но цены продолжают ползти вверх». Второй эксперт из Baring Securities утверждал: «Увеличивающаяся активность слияний компаний продолжит подталкивать рынок наверх». И третий эксперт, помощник управляющего инвестициями из Dai-Ichi Mutual Life Insurance, провозгласил: «Акции готовы подняться выше своей сегодняшней планки».

Журнал также не пропускал и азиатские кризисы, хотя расчет их времени был менее точным. Первая страница журнала «Business Week» от 29 ноября 1993 года гласила: «БОГАТСТВО АЗИИ». В подзаголовке «Вздымающаяся финансовая сила региона создает новые рынки, промышленности и города. Она изменит мир». Она и изменила. В 1997 году наступил один из огромнейших крахов фондовых рынков, которые когда-либо видел свет, вслед за чем последовал спад. В результате экономический спад составил более чем 50 % с точки зрения доллара всего за какие-то несколько месяцев.

Но даже несмотря на то, что инвестирование с использованием противоположного мнения весьма занимательно, им нужно заниматься с огромной осторожностью. Если индикаторы настроения применяются к краткосрочному инвестированию, как упоминалось, нам не следует бояться покупать, когда они (индикаторы) поднимаются — это также хороший сигнал для покупки, действительный, пока не будет достигнуто критическое значение.

Подобным же образом изредка возникает повод для беспокойства, если средства информации слабым голосом и в маленькой колонке сообщают: рынок находится в поднимающемся (или падающем) тренде. Сигнал опасности возникает в тот день, когда мы читаем, что рыночные повышения «могут длиться годами» или что ценные бумаги названы «хорошими объектами инвестирования» после значительного подъема. С другой стороны, время, когда газеты пишут, что «покупка сейчас станет чистой спекуляцией», часто возможность оптимальной покупки.

Забавно думать наоборот. Это дает чувство превосходства. Но такой способ мышления не всегда безопасный, поэтому даже хорошо, что правила могут и не сработать. Иногда все дело в противоположном. Типичное исключение — ситуация, когда крупный рыночный трейдер пытается манипулировать огромным рынком. В большинстве случаев это заканчивается его разорением. В конечном счете, крупный рыночный торговец остается побежденным, в то время как многие мелкие участники выйдут победителями.

Классический пример — Банкер Хант, осуществлявший в 1979 году вместе с семьей крупную скупку серебра. С лета 1979 года до начала 1980 года они скупили серебро в количествах, равных одной шестой серебряных акций всего западного мира. Цены увеличились в пять раз (с 10 до 50 долларов за унцию), и казалось (что, впрочем, выглядело невероятным), будто они пытались намеренно присвоить себе «угол» этого громадного рынка. Но это не сработало. Многие, вероятно, помнят маленькие объявления, появившиеся тогда в газетах: «Серебро скуплено для переплавки. Предложены хорошие цены».

По такой цене многие европейские серебряные безделушки и многочисленные маленькие индийские ножные браслеты нашли свой путь к рынку. И когда, наконец, фондовый рынок оказал давление, маленькое и никем не замеченное объявление гласило:

«Только ликвидация позиций, никаких новых контрактов», — рынок свалился с глухим стуком. Через короткий промежуток времени все это закончилось. Братья остались с убытком приблизительно в миллиард долларов.

Терять огромные деньги — это такой стиль, но вряд ли он интересен. Почти невозможно господствовать над очень ликвидным рынком. Это касается не только спекулянтов, желающих приключений. Если центральный банк пытается преграждать путь валютным движениям, все обычно идет не так, как надо. Когда банк начинает свою интервенцию, он может остановить тренд, но, подобно дамбе, останавливающей стремительную реку, только на время. По истечении дней и недель опять нарастает давление. В конце концов поддерживаемая валюта прорывает свои технические уровни против одной мелкой валюты. Затем то же происходит и с другими, пока неизбежный прорыв против одной из ключевых валют наконец не приведет в движение огромное колебание, которое ни одно правительственное лицо не сможет предотвратить. Когда такое случается, то, как писал Адам Смит, быть частью толпы довольно удобно.

Журналисты и Рамочные Эффекты

Представьте, что вас попросили принять сложное медицинское решение, касающееся человеческих жизней, которое можно истолковать двояко. Приняв данное решение, вы знаете, что 200 из 600 людей, находящихся под угрозой, будут спасены. Звучит неплохо, не правда ли? Но мы также можем сказать и по-другому: 400 из 600 умрут из-за вашего решения. Теперь это уже не звучит столь же хорошо.

Эксперименты показали, что большинство людей в одном и том же эксперименте выбирают альтернативу, вытекавшую из первой трактовки, но избегают второй трактовки, хотя она очень проста и точно такая же.

Этот феномен называется «рамочным эффектом». Рамка, которую выбирает человек, принимающий решение, частично контролируется формулированием проблемы а также нормами, привычками и личными качествами этого человека. «Рамочный эффект» — изменение предпочтений между трактовками как функции вариации рамок, например, через вариацию формулировки проблемы.

Очевидный рамочный эффект возможен, когда журналисты выбирают, что писать об экономике и рынках, если кто-то еще будет читать их комментарии. Если рыночные цены идут вверх, будут ли они находиться под воздействием этого и рассматривать экономические новости в более позитивном свете? Рамочный эффект предполагает это.

Психологические Явления, Способные Исказить то, как Журналисты и их Аудитория Обрабатывают Рыночную Информацию

Адаптивные позиции. Мы развиваем те же самые мнения, что и связанные с нами люди. Журналисты и аналитики принадлежат к социальным группам, с которыми они идентифицируются, также как и другие профессионалы и прочие читатели продукции, выпускаемой средствами массовой информации. Это может приводить к адаптивным позициям.

Когнитивный диссонанс. Когнитивный диссонанс возникает, когда доказательства говорят, что наши предположения неверные. Мы стараемся избегать такой информации или искажать ее. Мы стараемся избегать действий, выявляющих это несоответствие. Возможно, журналисты и финансовые аналитики не придают значение информации, противоречащей текущим рыночным ценовым трендам.

Ошибка ассимиляции. Мы неверно истолковываем получаемую информацию с тем, чтобы она подтверждала то, что мы совершили. Журналисты и аналитики участвуют в работе рынка посредством своих предыдущих письменных утверждений, так же как и инвесторы через свои предыдущие инвестиционные решения. У всех, таким образом, есть повод для неправильного истолкования информации.

Выборочная обработка информации. Мы стараемся обрабатывать только информацию, которая, как кажется, подтверждает наше поведение и позицию. Позиции аналитиков и журналистов могут находиться под влиянием того, о чем они до этого написали. Они могут использовать выборочную информацию, чтобы защитить самих себя от неприятных реальностей.

Выборочное восприятие. Мы неверно интерпретируем информацию, чтобы подтвердить наше поведение и позицию. Опять-таки ж это способ самозащиты журналистов и аналитиков.

Подтверждающее предубеждение. Наши выводы чрезмерно настроены на то, во что мы хотим верить. Тот, кто уже писал что-ни- будь о рынке и экономике, может иметь повод верить в то, что это «что-нибудь» все равно правда, даже если новая информация; противоречит этому.

Рамочный эффект. Тот факт, что рынок поднимается, создает рамки, в которых интерпретируется экономическая информация. Этот эффект может, конечно же, иметь место и когда экономическая информация рассматривается в контексте бычьего рынка.

Социальное сравнение. Мы используем поведение других, как источник информации о проблеме, которую затрудняемся объяснить. Это можно делать профессионально, наблюдая за действиями самых умных или слушая большинство, что на финансовых рынках неизбежно неправильно.