Возвращение - Вадим Денисов

Крепко пахло свежеструганым деревом и слегка — хвоей с береговых утесов. К аромату примешивался стылый речной запах, в котором мало рыбного и много романтичного. Вот вдали показался тусклый оранжевый огонек догорающего костерка. Наверняка там стоит шалаш, а может, и настоящая палатка, в которой усталые рыбачки, накатив под конец дня, увалились на пушистые подстилки из нарубленных веток пихты.

На свет костра идет любопытный налим. Здесь он таких адских размеров… богу молишься за то, что тот не дал рыбинам способности вылезать на берег. Страшные, как крокодилы.

А это кто по воде скользит? Судовой двигатель урчал тихо, и мне показалось, что я расслышал скрип уключины. Нет, не все спят, есть еще на свете настоящие фанатики рыбной ловли! На узкой лодке-ветке сидел удивленный и недовольный появлением каравана абориген, занимающийся, по мне, самым азартным видом речной и озерной рыбалки: мужик гарпунил рыбу. На носу был закреплен масляный факел с корзинкой на конце, гарпун солидный, крепкий, на длинном древке. Так и рыбка здесь водится серьезная. Хорошо, что капитан буксира, судя по всему, человек на реке опытный, не гуднул, распугивая добычу окончательно. За такое хамство и пулю можно схлопотать — ищи потом в чащобе, разбирайся, если дурной, кто выстрелил…

И вновь поплыли назад пустынные берега.

Хватит пялиться в темноту, надо отдохнуть, впереди непростой маршрут. Еще несколько часов — и ночь сбросит с земли и воды свое темное покрывало. Новый день, свежий, влажный, начнет свой забег в пастельных красках просыпающейся тайги.

После восхода, когда я закончил последнюю смену, сквозь просветы в сплошной стене леса левого берега Хуанхэ на паром золотыми пучками лился яркий солнечный свет. В утреннем воздухе стоял запах готовящейся рыбы — китайцы уже установили на корме небольшую жаровню, раздавалось звонкое птичье пение, рядом плескала вода, пыхтел дизель буксира, с севера донесся далекий крик лося…

Или это зловещий йети?

Печально звякнул судовой колокол — подходим, значится.

— Мишка, как там?

— Капитан чета мычит, хрен чего разберешь… Ща оповестят, — пообещал Сомов, спрыгивая на настил и зачем-то заглядывая в воду. — Глубоко тут.

— Что-то удалось выяснить дополнительно?

— С безопасником немного поболтал.

— О чем?

— Да о прибалтах плененных. Утверждает, что точно не охотники, армейцы, дескать, он сразу определил.

— Определитель, бляха… Еще инфа есть?

Гоблин поморщился.

— Одно скажу, Костя: хрен там тертый, а не золото. Врет толстяк. Пока барак мочил хари, я все машины осмотрел, нет в них необходимого оборудования. Тюки какие-то, мягкие. Ни лотков, ни лопат. Допустим, они собрались распускать лес на доски для бутар прямо на месте. Тогда где двуручные пилы?

Кроме нас, никто на борту ночной вахты не нес.

— Вот и я так думаю, что тертый.

Прохладное небо еще не окрасилось в пронзительную синеву, оттенок матовый, серо-молочно. Люди, как и природа, не очнулись от сна. Машины были густо обсыпаны росой — скоро высохнет. За завтраком было тихо и спокойно, в такую рань болтать не хочется, языки развяжутся позже. Кроме свежей рыбы на гриле китайцы приготовили какой-то невообразимый омлет-кашу, месиво неестественного цвета от вкинутых туда специй и зелени. Брр… Ешьте такое сами, братья с алеющего востока. Они и ели, палочками скидывая в рты неаппетитное на вид парево через край тарелок. Подняли и смахивают… А рыбка ничего себе, хотя мы с Мишганом грилеванного не любим, лучше уж на сковородке приготовить или на палочках у костра, чтобы не было контакта продукта с металлом, не смазанным жиром, — горелое есть зло и «диоксин», как я называю характерный удушливый смрад полевого гриля. То ли дело родной сочный шашлычок, трепетно выдержанный в маринаде, а затем над беспламенными углями!

К самому концу завтрака рыба, яичница и чай с медом сделали свое дело — народ понемногу оживал, начиная разговаривать одновременно. Мы в этих дискуссиях на китайском участия не принимали. Да я бы и на русском не стал, так как совершенно точно знаю, что собираюсь делать. Короткий судовой гудок прервал разговоры, кэп высунулся из рубки и что-то крикнул назад.

— Смотри, Костя.

К нам торопливо подошел Чжун, на лице еще не расправившиеся после сна морщины.

— В этом месте диверсантов Альянса и поймали! — сообщил он, показывая пальцем на берег.

Ба, знакомые места! Я незаметно толкнул ногой Гоблина — мол, помнишь? Тот кивнул. Вот тут мы заметили волну в двух сотнях метров и плывущее темное пятно, оказавшееся перевернутой корягой, только что упавшей с обрыва… Точно! Стоянка неизвестных! Здесь разводили небольшой костерок, прутики, на которых запекали рыбку, до сих пор торчат в песке. Причальной марки не обнаружили, берег каменистый, легкая лодка следа не оставит. Не было и шалаша. Еще, помню, походили кругом, покричали, миролюбивым ревом приглашая выйти испугавшихся, но так никто и не показался.

Оказывается, не отшельник.

— Чжун, скажи капитану, чтобы дал самый малый, а лучше бы вообще встать неподвижно — оглядеться надо, — почти приказал я.

Тот кивнул и метнулся к корме буксира.

Вот и знакомый холм, где спряталась странная изба, давшая нам приют.

— Интересно получается, — прошептал Сомов.

Паром остановился. Двигатель работал еле-еле, удерживая нас на стремнине.

— Интересней не бывает! — поддакнул я.

Наверху дорога, о существовании которой никто в Пекине толком не знает. Наверное, знают единицы, которые не собираются делиться ценной, как им представляется, информацией. Они тут все самостийные до глупости, вот что значит отсутствие централизованной разведки! Нашел охотник что-то — и молчит! А потом его пещерник схряпает, и инфа умирает.

Стоя на борту, мы внимательно осматривали берега и, не стесняясь громкости разговора, обменивались мнениями по-русски, остальные внимательно глядели на специалистов. Кто-нибудь точно понимает наш язык. Чуть-чуть. Вон как Чжун ушками прядает. Только фиг ты что разберешь на таком жаргоне, уважаемый начальничек.

— Прикинул клины? — спросил я.

— Что ты…

— Врезка не состоялась, опять сбой проги у персонала, — на всякий случай пояснил я дополнительно.

— Ага, тэобразка должна была сладиться, да водичка поперек врезалась. Лоховни какой-то набрали в отделы Смотрящие, что-то часто сбоит.

— Как в любом деле, поначалу по теме работала чисто спецура, а потом пошел мутный сброд из блатных да гламурных деточек…

— Очеловечиваешь, командир, — ухмыльнулся Сомов.

— А что еще остается, как их прикинуть на морду?

Несчастный Чжун уже откровенно выставил правое ухо — не помогло. Сочувствую, геноссе, но ничем помочь не могу, учи реальный русский, пока не поздно.

Итак, неизвестная дорога, которую нам предстоит найти, должна была врезаться в знакомую магистраль на левом по течению берегу, однако внезапно помешала река, вот ведь незадачка! А моста такой протяженности в каталоге Смотрящих не нашлось. Строители плюнули и оставили все как есть.

Найдем вмах!

— Так ты говоришь, тут их и повязали? — недоверчиво спросил Гоблин у прораба.

Недомандарин замялся.

— Не совсем…

— Как дело было? — требовательно добавил я. — Что, секрет большой?

— Никаких секретов. Просто мимо проплывали рыбаки из вьетнамской общины, они и подобрали.

— Другое дело, правду говоришь! — Гоблин одобрительно хлопнул собеседника по плечу, отчего тот присел. — Взяли бы простые рыбаки двух бойцов, как же… И что дальше? Выкладывай уж.

Улыбнувшись и часто закивав, Чжун продолжил рассказ. Вьетнамцы до Пекина не дошли, остановившись на очередной промысловой точке, где и перегрузили пришельцев на китайскую джонку. Вот там и вышел прокол — кто-то из экипажа случайно услышал латышскую речь, которую тут многие опознают неплохо благодаря специальным листовкам-подсказкам, после чего были приняты «некие меры».

Веселого порошка подсыпали в чаек? Не скажет, хитрюга. Я по-латышски ни бельмеса, и все-таки хорошо, что мы не вышли на проплывающих китайцев, а сразу отправились в город… Если это так, то и спецгруппу в определенный момент угостят нужным напитком, напрочь убивающим самоходные свойства.

— Ясно. А прииск где?

— Чуть подальше, господин Кастет, — ответил Чжун и показан рукой на реку. — Недалеко от ближайшего поворота реки, там речка впадает.

— Сколько отсюда?

— Пара километров выше.

Ох, и горазды же вы врать!

Если есть речка, то зачем джипы и дорога? Вы что, две тонны собираетесь намыть? Золотишка на Платформе немного, наши геологи давно это выяснили, удивляясь, что с выдачей благородного металла Смотрящие явно пожадничали. Во времена оны старатели всех континентов вполне обходились без автотранспорта. В Калифорнии и на Аляске, на Енисейском севере и на Колыме рисковые люди успешно хаживали к золотым россыпям пешим ходом, край — лошадки…