Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Новый мир. № 5, 2002 - Журнал «Новый мир»

Новый мир. № 5, 2002 - Журнал «Новый мир»

Читать онлайн Новый мир. № 5, 2002 - Журнал «Новый мир»

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 85
Перейти на страницу:

Мой путь к озерам, далеким ли, близким, куда доберусь. Малые и Большие Куги, Шемаристое, Поплутное, Крестовка, Лубники, Свинорои, Большой и Малый Лопатин, Песчаненькое, Бурунистое, Сокори… Им счета нет. Лесистое займище и луга рассекают озера, словно три голубых ожерелья, по древним донским руслам, весною сливаясь протоками, старицами, по летнему времени обсыхая и рассыпаясь синими бусинами.

Идти нехоженым займищем — дело не больно ловкое: валежник, сухостой. Пробирайся да обходи. Но куда спешить?.. Бреду помаленьку. Непогода и ветер где-то там, наверху. А здесь могучие стволы тополей да верб, словно колонны; купы листвы и ветвей смыкаются — кров надежный. Кусты боярышника в спелых плодах. Как не посладиться их мучнистой мякотью. За горстью — горсть. Да еще про запас, в карманы. Возле самой земли, на тонких стеблях — красные ягоды ландышей. Как славно, как благостно тут было весной: нежная бель колокольцев, тонкий дух теплой земли и цвета. Не цветок, не букет, а ландышевый разлив. Бредешь… Сладкое забытье.

А заячья капуста цветет лишь теперь. Там и здесь ее заросли. Сочные мясистые листья, высокие стебли, сиреневые душистые зонтики цвета.

Тишина. Треснет под ногою валежник, шуршит палый лист. Вот наконец старая дорога. Заплывшая, затравевшая, но идти легко. Кое-где гниют, обрастая мхом, упавшие поперек пути деревья.

Истошные крики соек услыхал я издали. Такой они развели базар, что мимо никак не пройдешь. Свернул я с дороги, любопытствуя, пробился через бурелом. И не зря. Осмотревшись, увидел, что причина гвалта — большая неясыть. Она сидела на дереве невысоко над землей, нарядная красавица в черно-белом пестром пере.

Испуганные моим приходом сойки разлетелись, но недалеко; и скоро опять собрались, обсев соседние деревья и ветви, и подняли прежний гвалт, налетая на молчаливую большую птицу. Неясыть сидела не шевелясь, лишь голова ее мягко поворачивалась на неподвижном тулове вправо да влево. В просторных окружьях глаз порой открывались черные зрачки.

Соек я разогнал подалее, крича на них и бросая палки. Галдливая порода, но трусливая. Разогнал и вернулся к неясыти. Птица все так же недвижно сидела на прежнем месте, подремывая и дожидаясь своей поры: ее время — ночь.

Я подошел совсем близко. Красивая, чужая в наших краях птица, впервые вижу ее. Тем более рядом. Нарядное пестрое перо, круглая головка, окружья глаз, крючок желтого костяного носа, меховые «чулочки» на ногах.

Неясыть широко раскрыла большие черные глаза и снова сузила их до щелок. Словно поглядев на меня: дескать, спасибо, что прогнал балаболок; спасибо, и шагай себе.

И тебе, спасибо, красивая птица, за то, что гостишь к нам. Отдыхай до ночи. Не буду тебе мешать, раз в жизни тебя увидев. Это — великий подарок.

И еще одну гостью углядел я нечаянно неподалеку, в дубняке. Она выдала себя звучным цоканьем. Я услышал, поднял голову и не поверил себе. Большая рыжая белка глядела на меня темными выпуклыми глазами.

Разглядывал я белку пристально, даже в бинокль, который до поры на шее висел. Зверек уже выкуневший, нарядный, с темной остью, с огромным пушистым хвостом. Это — не кавказская белочка и не тот малый зверек, что живет и кормится в Подмосковье, даже в парках. Нет. Эту рыжую красавицу ни с кем не спутать. И откуда взялась? Разве спросишь? Охотоведы лишь плечами пожмут. И слава богу, что не знают. Давно бы застрелили. Как-то спросил я у одного спеца про лесных голубей-вяхирей: много ли осталось? «Есть еще! — ответил мне „охотовед“ радостно. — Мы их в шулюм кладем, для навару. Они жирные». Так что лучше промолчать о нынешней встрече.

А вот больше за весь долгий путь живности я, считай, не видал.

В низинах, в мочажинах попадались свежие следы диких свиней. По теплому времени они кормятся ночью. А теперь дремлют на лежке, где-нибудь в непролазных зарослях камышей.

На берегу озера — острые пеньки и стружка. Хозяйничает бобер, тоже зверь ночной, потаенный. Скоро он вовсе уйдет под лед, под воду на всю зиму.

Займищные лесные озера покойны. Осенние воды их прозрачны, словно стекло. Дно от самого берега выстлано утонувшим листом. Так бывает из года в год, и потому вода горчит. Горстью зачерпнешь, пригубишь, слышится горчина.

Лесная нехоженая дорога, попетляв, вывела на опушку к заливным лугам, к простору. Здесь — ветер, далекий осенний окоем, а впереди — последний рубеж: Песчаненькое, Бурунистое, Лубники, Сокори, Клешни — озера, которые берегут займищную и луговую округу от подступающих сыпучих песков.

Летом это особенно видно. Приедешь сюда в июне: в лугах трава — по колено, зелень да цвет; на берегу озера — мягкая мурава, камыш, тенистые деревья. Словом — рай земной. А напротив, на другой стороне, — пустыня. Переплывешь озеро, и прямо от береговых верб встает песчаная круча. Поднимешься на нее: до самого горизонта горбатятся бархан за барханом. В песках летом — палящий зной, в иную пору — ветер и ветер. Пески под солнцем сияют желтизной и медью, слепят глаза. Зыбится жаркое марево. Это — пустыня.

А возле воды всегда хорошо. Летом или весной, когда вербы цветут, распуская золотые сережки. Пахучая сладость пьянит и кружит голову. Озерная гладь светит золотистой пыльцой.

И теперь возле озерной воды приютно. Сентябрь. Цветет синий «батог»-цикорий, желтушник, зелень травы и молодых дубков осень еще не тронула. Простор и простор. Озеро, за ним — протока, снова — озеро. Высокий ветер. Горечь тополевой, вербовой коры, вянущей травы и листвы.

Огромная живая земля, живая вода, бездонное небо и малая моя душа человечья, за все благодарная, порою до забытья, до слез.

В дальней дали смутно белеют придонские кручи. Над ними — тьма. Видно, близко уже непогода.

Над головой — дымные сизые тучи летят по небу стремительно. В разрывах — клочья голубого неба, солнечный проблеск, белый дым высоких перистых облаков. Но это — лишь в редких разрывах… Из края в край — стремительный, летящий бег. Словно огромные стаи убегают и убегают.

Скоро — осень. Но это вовсе не страшно. Просто придет иная пора. Задождит, похолодает, а потом вдруг, словно в единый миг, пожелтеет листва. Выглянет солнце — займищный лес светит золотом из края в край. Быстро остынет речная вода. Потянет на юг перелетная птица. Господи, сколь их много… Летят и летят, днем и ночью. Курлычут, гогочут, кричат. Порою так жалобно, словно расстаются с этой землей надолго, навек. Особенно по ночам, когда стаи летят низко над землею. Скоро, скоро…

Обратная дорога всегда короче. А тут еще ненастье меня торопило: порою начинал накрапывать дождь. Когда я выбрался из сумерек займищного леса, у воды, над Доном, уже вечерело. Ветер стих, небо разветрилось. Потихонечку шлепая веслами, плыл я и плыл. Куда в этой жизни спешить…

Бахыт Кенжеев

Лазурная полынья

Кенжеев Бахыт родился в 1950 году. Окончил МГУ. Автор восьми сборников лирики и пяти романов, выходивших в США, России и Казахстане.

* * *

Побледнели ртутные фонари, шелестит предутренняя пороша,изо рта у прохожего, словно душа, вылетает солоноватый пар.Что ж ты передо мною, бессонница, деревенская книгоноша,раскладываешь свой небесный, запылившийся свой товар?Весь свой ассортимент я давно изучил от корки до корки,а перечитывать нет ни сил, ни охоты, тем более что очкипомутнели от времени. Зимний мир, праздный пир, дальнозоркийвзгляд Ориона в темные окна! В конце последней строкипускай стоит многоточие, я не против, только в начале —обязательно — первый снег на Пречистенке, первый надсадный крикноворожденного, первые листья на тополе, первые — что? печали?Нет, не эти зверки мохнатые, Иисусе, к ним я слишком привык.Убран ли стол яств, как положено? покрыты ли лаком царапины?Сверкает ли нож золингенской стали с ручкою из моржовой кости?Ах, как хочется жить, делать глупости,танцевать под Алену Апину —даже зная, что час неурочный, кто умер, а кто разъехался,и никакие гости не вломятся в дом, хохоча, размахивая бутылками и тюльпанами,спрятанными от мороза в сто бумажных одежек, в сто газет с безумными новостями.Помнишь — дыша туманами, тихо пройдя меж пьяными?В назидание юношам можно считать, что вообще-то надежды нет,отчего же она так упорно возникает из праха,и трепещет снова и снова, и в архивах у Господа Богаищет пепел горящей степной травы,ищет горного холода и долинного света — синего, золотого,как потрескавшаяся майолика на глиняных куполах Хивы…

Урок литературы

Пока мы топчемся в переднихбесчестной вечности, наследникмуз светлых молится звездевечерней и ночному зверю.Зачем же я в иное верю,зачем мне чудится вездеСальери (классика соцарта),взасос целующий Моцартаи лесопильных школьных партряды, где юно-пионерыцветут, как веточки омелы,в недобрых дебрях бакенбардорденоносного пиита?Лапта и прятки позабыты,они за Горького горой,любовь к отечеству слепа в них,а за спиной — безносый ПавликМорозов, гипсовый герой.Скажи, остряк, в каком астралемы дружным хором повторялилихие богохульства, гдев нечистой блинной ли, пельменнойсидит художник непременный,рукою роясь в бороде?Костры, табак, ремни тугие.Горбатый друг, от ностальгиикак ты излечишься, покахоронит погребальщик юныйсвой алый галстук, и латунныйгорн, и ручного хомяка?

* * *

Под свист метели колыбельнойвздремни, товарищ мой похмельный, —синяк под глазом, ночь нежна.Стакан воды водопроводнойтебе по комнате холоднойнесет усталая жена.Костяшки на небесных счетахстучат, спать не дают. Еще такнедавно нас пленяли снынадежды, славы, тихой веры.Но в темноте все кошки серы,любые ангелы страшны,и приобщиться к дивной тайнеразрешено такой ценой,что ужасался даже РайнерМария Рильке. Бог — с тобой,ты — с ним, ты шепчешь «благодарствуй»сквозь сон, и «музыку готовь»,и вдруг — «да минует нас барскийгнев и господская любовь…».

29 января 2001 года

При жизни мы встречались редко. Ябыл слишком горд, чтоб ударяться в поискконтактов с мэтром. Музыку крояна свой манер, не слишком беспокоясьо будущем, к испарине трудаи водки привыкая, в тайны слогароссийского вгрызаясь, навсегдая избежал попытки диалога,в котором надлежало бы изречьдруг другу нечто главное, по типуДержавина и Пушкина, извлечьорех из скорлупы, сдружиться либопоссориться. Но — комплексы, к чинампочтение, боязнь житейских просьб ипрезренной прозы. Нет, при встрече намразговориться вряд ли удалось бы.

………………………………………..

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 85
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Новый мир. № 5, 2002 - Журнал «Новый мир» торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит