Как я разводила мух. Рассказы - Нина Заря-Абрамович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
глаз. Мы о чем-то говорим, незначитель-
ном и уместном в подобном случае. Запо-
минается фраза, что в ущелье из Москвы
они приехали за здоровьем.
Разбитая грунтовая дорога вьется вдоль
горного ущелья. Я с тревогой слежу за ней.
Мы долго едем мимо старых дач, постро-
енных из того, что было, с покосившими-
ся заборами, и мне кажется, что путь наш
бесконечен.
В салоне из кожи цвета кофе с молоком
тепло и приятно пахнет. А там, за окном,
слякотно, холодно, бедно и противно.
«Куда меня везут? И что со мной будет?»
– вдруг мелькает в моей голове подленькая
мысль. Как я могла так опрометчиво дове-
риться случайным людям из Интернета?
Вон какое хитрое лицо у этой в «Адидасе».
И заливается соловьем. А вдруг она меня
возьмет в рабство? И я буду пахать за та-
релку супа в день. Под визжащее пение
ее кожаной плетки. Буду изможденной,
голодной, затравленной. И мои родные не
смогут меня найти. Ведь я не сообщила им,
куда еду. А когда мне все же удастся сбе-
жать от рабовладельцев, я уже буду с изло-
манной психикой и ни на что не годной.
Череду моих мазохистских мыслей рез-
ко прерывает конец путешествия.
Машина останавливается перед солид-
ными дубовыми воротами. Смелый полет
мысли неизвестного автора застыл в ри-
сунке кованого железа. Мы подходим к ка-
литке. Я с тревогой оглядываюсь назад. Со
всех сторон одни горы, поросшие лесом.
Дом-дворец в три этажа, обнесенный
высоким каменным забором, напоминает
гриновскую «Дикую розу», которая бело-
снежным облаком застыла среди серых
по-зимнему гор и казалась полным недо-
разумением в соседстве с убогими старыми
дачами.
Я залюбовалась дворцом. Его вычурная
роскошь и новорусский выпендреж были
вполне понятны и… внушали доверие. На
крыше примостились скульптуры белых
ангелов с крыльями. А на белоснежном
спуске крыльца, на перилах – гривастый
белый лев.
На фасаде дома красовался герб с золо-
тыми буквами «А.Е.», вычурный и с пре-
тензией.
«Адель Евгеньевна», – легко догадалась я.
Мои мелочные мысли о тарелке супа
улетучились сами собой.
Меня завели сначала в гостевой дом, где
мне предстояло жить и который восхитил
меня своим великолепием.
Это было совершенно новое прекрасное
жилище из двух комнат, кухни и ванной.
Со всей современной техникой и оборудо-
ванием. С дорогой мебелью и плазменным
телевизором. Адель уловила восторг в моих
глазах.
– А теперь я познакомлю вас со своим
мужем, – властно говорит Адель и ведет
меня во дворец.
На большом крыльце их дома я скольжу
и чуть не падаю. Ноги разъезжаются.
– Осторожно, тут очень скользко. Строи-
тели напортачили, – предупреждает Адель.
Я поправляю свою зализанную приче-
ску, серое «беременное» платье из «Хума-
ны», очки на носу и принимаю выражение
лица этакой задротки, как выражается моя
очень современная дочь Ленка.
В зале-студии, у тлеющего камина… О
Боже мой! Мистика! Вот же сила мысли!
На шоколадном кожаном диване, с сига-
реллой в зубах и в бархатном синем халате
возлежит хозяин-барин. Лысый мужик лет
сорока. С внешностью Андре Агасси.
– Гена! Это наша помощница. Мария, —
официальным тоном говорит Адель.
Гена невнятно что-то буркнул на мое
«здрасьте», равнодушно скользнул по мне
взглядом и отвернулся в телевизор. Совер-
шенно адекватная реакция нормального
мужика на синий штопаный чулок. «Ура!
– думаю я. – Это лучше, чем нездоровый
интерес к смазливой служанке». Как это
бывает сплошь и рядом, когда мужик не в
состоянии задушить в себе первобытного
человека. А молодая хищница, попавшая в
чужую семью, не может справиться с соб-
ственными инстинктами серой вороны.
А потом скандалы, слезы, причитания
законной жены, трусливые оправдания
неверного мужа, и, как правило, финиш,
когда ворону с треском изгоняют из чужого
гнезда. А нечего устраивать охоту на чужие
яйца!
В доме, кроме самой хозяйки и ее мужа,
никого не было. Если не считать трех ко-
тов. Они сидели в подушках на роскошных
диванах. В воздухе высветленной солнеч-
ной дорожкой плясала пыль с кошачьей
шерстью.
– Это Вареник, это Анфиса, а тот, черный,
Митяй, – любовно перечисляла Адель. – Вы
ведь, Мария, любите животных, правда?
– Обожаю, – поспешила соврать я, что-
бы не ляпнуть своего мнения о том, что для
меня животные в доме, на диванах, исклю-
чены. Только за его пределами! А если они
все же в доме, то это уже катастрофа!
Адель показала мне дом и все поместье.
Она водила меня по трем этажам, с гордо-
стью рассказывая о достоинствах своих
владений.
– А сейчас самое главное, – Адель ин-
тригующе взглянула мне в глаза, достала
из холодильника кусок сыра с дырками и
повела меня во двор, ближе к забору.
За решетками вольера с вычурными за-
витками кованого железа находились два
огромных волкодава. Они молча и злове-
ще смотрели на мня. А я на них. Это были
собаки-убийцы. Один – белый огромный
алабай. Другой – ротвейлер.
Только накануне по телеку, в новостях
показывали сюжет с алабаем, который от-
кусил девочке из Подмосковья пол-лица.
Это была той же породы азиатская овчарка,
хитрая и опасная, выведенная в Туркмении.
Ротвейлер был не лучше. Случаев с ротвей-
лерами, искалечившими людей, немерено!
– Дайте им сыра! Не бойтесь, – ласково
сказала Адель.
Мое сердце вздрогнуло и уплыло куда-то
в область пупка.
– Бубочки мои! Вы же у меня воспи-
танные. Людей не едите, – засюсюкала хо-
зяйка собакам. И уже, обращаясь ко мне,
с достоинством добавила: – Мы их хорошо
кормим. Мясом и форелью. Вас они не съе-
дят. Да, это серьезные звери. И если случит-
ся нас защищать, они убьют. Отчего вы по-
бледнели? Спокойно! Я хочу их приучить к
вам. Дайте им сыра!
«Мы так не договаривались! Вы меня не
предупредили о собаках! Я их боюсь до об-
морока и ни за что не приехала бы к вам!»
– хотела я сказать своему работодателю. Но
чего уж тут говорить? Я попала.
Дрожащими руками я протянула два ку-
ска сыра навстречу хищным мордам. Через
кованую решетку вольера. Алабай и ротвей-
лер лениво взяли лакомство из моих рук.
– Привыкайте к собакам. Они вас не
должны тронуть. Я надеюсь. Кормить их
будете вы, – жестко подытожила Адель.
Ночью я не спала. Я находилась в стрес-
се. Куда меня занесло?! Зачем я сюда прие-
хала?! Погибнуть на чужбине от зубов зве-
рюг? И кто меня будет искать в этом горном
ущелье, за высоким глухим забором? И ка-
кая тогда уж мне будет разница!
И мерещился мне всю ночь родной дом у
станции метро Позняки, моя жизнь, доселе
беспечная и счастливая. И Вовочка Черня-
ев, наш председатель, грозно потрясающий
в руках решением суда. Вот же выбрали на
свою голову! Ужо тебе! А за окном долго
кричала ночная птица и кто-то ухал.
В десять утра меня разбудил звонок.
Адель. Приглашала в дом, на чай. Я выгля-
нула в окно. С неба падали хлопья снега.
И горы, окружающие дворец, теперь уже
были молочно-белыми. Я напялила на себя
униформу и открыла дверь в сказочный
мир снежной зимы.
Когда я вышла из гостевого дома, меня
окружили собаки. Их выпустили из волье-
ра, а я и забыла о них, и пошла по двору.
«Спокойно. Без паники! Адреналин на
замок!» – приказала молча я себе. А вслух
спокойно произнесла, соблюдая беспечную
и миролюбивую интонацию:
– Ну что, пацаны! Как спалось? Чего
вам там снилось? Как жизнь собачья? А я
вот ни в одном глазу.
«Пацаны» понимающе шевельнули
хвостами. Вернее, тем, что от этих хвостов
осталось в результате упорного вмешатель-
ства человека в личную жизнь собаки. И
сопроводили меня до самого крыльца бар-
ского дома.
– Ой! Я смотрю, вас мои бубочки не тро-
нули! А я и забыла вас предупредить о том,
что собаки выпущены, – изумленно встре-
тила меня на крыльце Адель. – Ларису,
нашу бывшую домработницу, они не при-
няли. Алабай подмял Ларису, сел на нее и
не отпускал до нашего прихода. Она тоже
была из Украины. Откуда-то из Луганска.
«И где же эта Лариса? Не съели ли ее ваши
песики?» – хотелось мне задать вопрос.
Но надо было вести себя сообразно выбран-
ной мною роли безропотной служанки.
– Мы даем вам неделю испытательного
срока. Нам нужен родной человек в дом, —
сказала Адель.
Мы пили чай. Точнее, пила чай я одна.
Хозяйка, очевидно, не желая играть в де-