Моя история СССР. Публицистический роман - Амаяк Тер-Абрамянц Корниенко

Американец был коммунист убеждённый, один из первых романтиков коммунизма и о фактах писал честно. Кроме того он сам участвовал в «штурме» Зимнего. Вот что я от него узнал. Ночь. Окружённый со всех сторон Зимний. Пустынная Дворцовая площадь. Перед Зимним баррикады. Решили устроить разведку. Сотня вооружённых рабочих и солдат, и Джон в их числе, рванули бегом до Александровской колонны… Ни выстрела! Добежали. Сгрудились. Что дальше делать? Возвращаться? – но ведь ни выстрела! И решили – вперёд! Тут и другие отряды стали подтягиваться. Бросились вперёд, забрались на баррикады, а там никого… Кроме нескольких юнкеров, охраняющих временное правительство, да женского батальона, ночевавшего в другом крыле дворца – никого. Юнкеров разоружили, растерянное временное правительство арестовали, кого-то из женского батальона изнасиловали. А где же массовая битва Эйзенштейна? – а не было её, как и не было много другого, чем долгие десятилетия, поколения, кормила нас советская пропаганда. Но в сознании большинства, не читавших Джона Рида, штурм Зимнего на всю жизнь отпечатался впечатляющими, эмоционально бешено насыщенными образами кинокартины Эйзенштейна. Эйзенштейн сформировал миф революции, который победил историческую правду. Воистину, подтвердив слова Ленина, что кино – важнейшее из искусств. Это и в самом деле было «великим» событием. Коммунистами был взят на вооружение принципиально новый метод взгляда на историю: когда настоящее формирует прошлое! Оруэлл в своём романе антиутопии «1985» чутко уловил свойство коммунистов постоянно переделывать историческую правду соответственно текущему моменту (министерство Правды). Мифологизация, ложь насквозь пропитывали учебники Истории СССР и объяснения преподавателей и прочно оседали в детских головах. Так формировался «новый человек». Теперь, по прочтении воспоминаний ряда белых офицеров картина революции и гражданской войны стала куда более ясной.

А тогда нас учила советская школа. Блок – поэма «12» – мол висит себе на улице никчемная бесполезная тряпка «вся власть Учредительному собранию», рядом с ней глупая старуха плачет, что материи столько зря перевели на плакат, буржуй жмётся, уткнув нос в каракулевый воротник, а мимо идут герои с винтовками, не пондравился – стрельнут! – Воля! Сила! В школе нас учили смеяться над Учредительным собранием, не понимая значения этих слов: учительница нам только быстренько пробормотала, что эта кучка буржуев, которые не хотели свободы для народа..Мы заучивали и декламировали эти стихи о бандитской воле, не понимая и не интересуясь, что же это за такое «Учредительное собрание», не понимая куда и зачем идут эти люди с винтовками, отмечая свой путь угрозами грабить, убийством… Но нам объясняли, что это начинающие революционеры и так надо.

С приходом к власти Горбачёва и гласности хлынул всё более нарастающий поток информации о прошлом. Оказалось, что Учредительное собрание должно было стать важнейшей вехой в судьбе России, в него были отряжены представители от всех губерний, всех сословий, всех партий и всех национальностей России. Они и должны были мирным путём учредить окончательно форму правления и государственного устройства России. Всем здравомыслящим людям было понятно, что без общественного договора Россия обречена на смуту и гражданскую войну и, естественно, они этого не желали своей Родине. Не желали все, кроме верхушки большевиков: для них то цель была обратная – разжечь классовую войну в России, от которой потом заполыхает весь мир! Жертв не жалко, ведь это будет «последний и решительный бой», как пелось в интернационале, ставшим надолго гимном СССР. И, как минимум, надо захватить власть. Была фракция большевиков и в Учредительном собрании, но в меньшинстве, и за их безумную программу никто не проголосовал. (странная ирония человеческого языка, не отражать суть явления, а искажать – большевики-то были большевиками только на одном келейном съезде РСДРП в несколько десятков человек, а потом всегда оказывались в меньшинстве, а в большинстве, как раз оказывались меньшевики. Но гордое своё название большевизия не отдала и тем ласкала и бодрила слух русский. Побеждали же «большевики» благодаря красивой сказке про коммунизм, хорошей военной организации, железной дисциплине и неслыханному лютому террору, запугиванию.

Так было и с Учредительным собранием: в зал вошли вооружённые матросы, депутаты горячились до утра, а потом матрос Железняк, зевая, сказал историческое: «Караул устал», депутаты были разогнаны штыками и более никогда не допущены к Таврическому, где проходили их заседания. Опора на грубую силу и тотальную ложь с самого начала стала ведущим методом «большевиков». По сути это был настоящий государственный переворот, на который они изначально и нацеливались, а их девизы, привлекшие к ним массы народа и романтиков – «Мир народам» и «Земля крестьянам» «Мир без аннексий и контрибуций» – были самой настоящей демагогией. Мир получился такой, что Европа закончила воевать в 1918 году, а Россия барахталась в кровавой каше гражданской войны аж до 1924 года и вышла из него с потерей огромных территорий, которые стали независимыми государствами, шарахнувшись от коммунистического счастья. А полученная, было, в «вечное пользование» земля крестьянами в коллективизацию превратилась в колхозную, государственную собственность, превратив русского мужика из хозяина в наёмного работника, крепостного, без права покидать по собственной воле село. С несогласными не церемонились: составами отправляли в Сибирь, выкидывали зимой в тайге, где большинство гибло или просто расстреливали. Вот такая весёлая история с «революцией».

3. Почему Белое Движение потерпело крушение

Марина Цветаева

«Дон»

1Белая гвардия, путь твой высок:Черному дулу – грудь и висок.

Божье да белое твое дело:Белое тело твое – в песок.

Не лебедей это в небе стая:Белогвардейская рать святаяБелым видением тает, тает…

Старого мира – последний сон: Молодость – Доблесть – Вандея – Дон.

2Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет.И вот потомки, вспомнив старину:– Где были вы? – Вопрос как громом грянет,Ответ как громом грянет: – На Дону!

– Что делали? – Да принимали муки,Потом устали и легли на сон.И в словаре задумчивые внукиЗа словом: долг напишут слово: Дон. (…)

Долгое время мне не давал покоя вопрос: почему же Белые потерпели поражение, если жизнь показала ошибочность, несостоятельность и чудовищную преступность коммунистического эксперимента над Россией? Какая дьявольская насмешка истории над Россией! Я слышал много объяснений: не было, мол, единства, общей идеи, людей, оружия и т. д. Всё так, но не это главное. А один из главнейших ответов был в том, что не было поддержки крестьянства и солдат, тех же вчерашних крестьян, тех же мечтателей о кусочке своей землицы. Ключ – в обещании земли, данном большевиками крестьянам, немедленном её получении за счёт земли помещичьей, не дожидаясь какого-то там отдалённого Учредительного собрания: «Грабь награбленное!» Недаром один из персонажей романа Пастернака «Доктор Живаго» наивно воскликнул – какая великолепная хирургическая операция! Тем более, что русский крестьянин за века так по сути и не приобрёл частнособственнической психологии, находясь даже после отмены крепостничества во власти деревенской общины, которая не оставляла ему определённого куска земли, а ежегодно меняла наделы в своих интересах. И потому в глубине души пахаря всегда жило тайное убеждение, что земля ничья, Божия, пусть он и шапку ломал перед помещиком, в котором лишь видел нарушителя этой Божией воли. Но тут впервые был обещан свой, свой надел и оказалось частнособственническое никуда не делось, а хранилось до поры, как топор под лавкой… После Учредительного собрания тоже была обещана земельная реформа, но когда она будет и какая, к тому же часть земли помещикам останется, а тут бери всё что есть сразу и дели! Вот она справедливость народная! Кто не работает, тот не ест! Что предлагали Белые? – вернуться к прежнему и лишь потом разбираться, красные предлагали новое и сразу, а новое всегда очаровывает, соблазняет, на дне души каждого злодея таится сказка со счастливым концом, так человек устроен. А тут всё просто и понятно: бери помещичью землю и дели, и к своей прирезай!

А в десятилетия перед революцией, надо сказать, произошёл демографический взрыв, земли стало не хватать, чтобы прокормиться семьям, голод то там, то здесь вспыхивал. А рядом, перед носом, лежали порой и не паханные земли господские, или приходилось за копейки наниматься, чтобы их обрабатывать. Да ещё требовали с мужика какие-то выплаты за то, что с его дедов крепостную неволю когда-то сняли… Чувство обиды на несправедливость нарастало, закипало, сливаясь с чувством зависти, злобы на «богатеев». И шевельнулось в крестьянстве чувство бунташье, разинско-пугачёвское, взыграла разбойная стихия без всяких евреев ещё, кстати, в 1905 году, и запылали усадьбы то там, то здесь по России. Столыпин частью эти выступления жёсткой рукой подавил, разрешил выход крестьянам из общины, излишек населения направил на Дальневосточные земли… Но всё это были меры паллиативные, и до 17 года ГЛАВНАЯ проблема земли-кормилицы оставалась по сути нерешённой. А тут пришли большевики (которые были по количеству меньшевиками), но с маузерами и готовые на любое возражение ответить пулей и сказали: «Мужики! А чего вы ждёте? – Вон тот луг помещичий за речкой берите и делите, новая власть народная, то бишь МЫ, вам разрешает!» И снова запылали усадьбы по России, Но не все, конечно: некоторых бывших хозяев, лишившихся земли, даже оставляли жить в их апартаментах. Но маятник войны мотался всё шире, война разгоралась, взаимная неприязнь и подозрительность усиливались, нарастали, большевистская агитация подливала масла в огонь…