Золотая лоция - Андрей Демидов

– Я знаю Рагдая из Склавении. Он помогал мне с Эйнаром, когда мы в Тёмной Земле спасали золото Гердрика, а изменник Гутбранн шёл по нашему следу. Больше всего на свете он чтит знание, заветы и дела богов.

– А золото? – спросил кто-то.

– И золото, – ответил за Вишену улыбающийся Эйнар, и все вокруг облегчённо засмеялись.

В осанке же Эймунда исчезло что-то величественное, и он с досадой произнёс:

– Клянусь Одином, друг моего гостя – мой гость. Правда, я ждал данов и хотел с ними биться. А тут друзья… Ну что ж, пусть пристают. Дирк, крикни им, чтоб обходили камень справа. Клянусь богиней Фригг, за гостей придётся сегодня ещё не раз наполнить кубки!

Пока Дирк руководил, а дружинники бросали на камни щиты и стаскивали с потных голов железные шапки, Эйнар, встав позади Вишены, бубнил:

– Рагдай с Ацуром. Странно, клянусь Фрейей… Ведь когда мы три года назад уходили из Стовграда, они собирались сопровождать Часлава, сына князя Стовова, в Миклгард. Там Часлав должен был пять лет обучаться разным премудростям. А теперь Рагдай тут. Я уверен, что ему нужен ты, Вишена. Но вот для чего?

Наверное, что-то очень важное погнало его через Янтарное море и Данские проливы, искать тебя по всему побережью Ранрикии. Наверняка снова это была Мать Матерей, с её волшебными дарами, живой водой и сверкающим мечом…

Тем временем ладья ударилась в берег, упали в воду якорные камни. По гнущимся, скрипящим сходням сошёл коренастый Йеран, заросший до глаз бородой, и двое его людей. За ними неторопливо следовал в просторном плаще из тканой шерсти высокий человек, который сразу отыскал среди воинов Вишену и Эйнара.

– Ну вот, Вишена, мы снова встретились. Хвала богам, ты жив и бодр и Эйнар с тобой.

– Да хранит тебя Один, Рагдай, и пусть тебе всегда сопутствует удача! – ответил Вишена по-склавенски, всматриваясь в рыжебородое лицо кудесника. Он постарел… Его коротко стриженные волосы цвета сосновой коры были уже тронуты сединой. На шишковатом высоком лбу и между бровями сгустились морщины. И только глаза в свете запалённых факелов были всё те же. Пронизывающие, то серые, то синие, одновременно злые, весёлые, беспечные и усталые. Рассмотрев Рагдая, Вишена перевёл взгляд на воина только что подошедшего: – А-а, и ты тут, Креп! Все ещё служишь своему господину?

– Рагдай не господин, а учитель… – ответил Креп, – я рад снова видеть тебя, Вишена.

Уже ярл Эймунд и брат конунга Донкрада успели обменяться дарами, уже кто-то был послан в By, чтоб там готовили баню и жарили ещё мясо. Уже все воины покинули ладью, и процессия потянулась в сторону селения, а Рагдай с Вишеной всё ещё смотрели друг на друга. В это время Эйнар, косясь в их сторону, пытался завязать беседу с гороподобным воином, одетым в кожаный панцирь с железными бляхами и длинную грязно-белую льняную рубаху.

– Слушай, Ацур, во имя всех богов, не молчи. Расскажи, что было, после того как мы ушли три года назад из Склавении. Что сталось с твоим князем Стововом?

– Князь Каменной Ладоги жив. И стреблянские старейшины Оря и Претич Малк живы. И Дорогобуж стоит на прежнем месте, и Стовград, хотя и горели они не раз.

Ацур говорил медленно, словно вытаскивал слова из горла железными клещами:

– Стовов поручил мне охранять Рагдая в пути, помочь ему найти в Ранрикии этого Вишену. Мы двинулись от Стовграда вверх по Стоходу сразу после Журавниц и ровно через три лета после славной сечи у Медведь-горы. Ты помнишь эту битву, Эйнар?

– Да-да, помню. Племена Ранрикии считают её предвестницей Рагнарёка – гибели богов. Имр-сказитель, скальд здешнего ярла, сложил сагу об этом. В ней есть и твоё имя, Ацур. – Эйнар от нетерпения притопнул ногой: – Но ты лучше скажи – зачем вы пришли к нам?

– Он все скажет, – Ацур махнул рукой в сторону Рагдая и Вишены, которые обнялись, хлопая друг друга по спине, – сам я мало чего понял из того, что замыслили Рагдай и Стовов. Что-то связанное с сокровищами Рейна.

Глаза Эйнара округлились, он засмеялся так, что, казалось, весь огромный фиорд вздрогнул:

– Очень многие пытались найти сокровище, которое спрятал Сигурд Победитель, после того как убил дракона. Он спрятал его где-то на средних порогах, но даже кузнец-колдун Регин, выкормивший Сигурда и сковавший ему меч Грам, способный рассечь наковальню, не смог найти это золото. Так говорит сага о Фафнире. Да ты это и сам знаешь. – Эйнар отсмеялся и, вдруг став скучным, закончил: – Многие пытались найти это золото, и никто не возвращался в родной одаль. Это сокровище карликов и богов, приносящее смерть и несчастья. Мне жаль, что вы решили умереть.

Ацур только пожал плечами в ответ, а Рагдай, уже идущий с Вишеной в сторону By, сказал, оглянувшись:

– На самом деле, Вишена, нам нужно совсем другое. Но пусть все знают и думают, что всё связано именно с золотом Рейна. Клянусь всеми богами, так будет лучше. Пойдём, нужно отдохнуть с дороги, прежде чем начать рассказ.

В серых предрассветных сумерках By был наполнен дымом костров, пением петухов, суетой предстоящей встречи гостей. Посёлок состоял из трёх десятков больших деревянных строений, крытых соломой и защищённых частоколом, с единственным проездом, выходящим на площадь, у которой возвышался на цоколе из валунов дом ярла. Тут же находилась оружейная, чуть поодаль курящаяся баня и обширные землянки, хранящие добро ярла и всего одаля. Чуть в стороне виднелась кузня, хлев, загоны для скота, сторожевая вышка, глядящая через лесные верхушки на фиорд. По всей территории, на разжиженной земле, едва прихваченные морозцем, были аккуратно уложены бревенчатые мостовые.

После сытной и хмельной трапезы у Эймунда воинов, разморённых баней, звуками лангелейки и вниманием женщин, отправили спать в сенной сарай. Самого же Йерана, Ацура и Рагдая оставили у Эймунда, а Вишена со своими дружинниками вернулся в уже остывший дом на берегу. Перед тем как влезть на ложе из шкур и соломы, Эйнар пробрался к Вишене:

– Ну, Рагдай что-нибудь сказал тебе?

– Нет. Он только дал понять, что вокруг слишком много нежелательных ушей и всё будет сказано завтра.

Вишена долго веткой ворошил золу очага, затем обречённо вздохнул:

– Иди спать, Эйнар. Может быть, и о нас кто-то сложит сагу. Если мы, конечно, не отправимся раньше времени к Одину или в Хель…

Глава 2. Стовов

– Знаешь, Хилок, я тебе на это так скажу. Нам, стреблянам, этот князь как медведю сани. Пусть себе прётся за тридевять земель, хоть к Алатырь-камню, хоть к Ледяному морю!

Морщинистый старик многозначительно поглядел на своего юного собеседника, запахнул ворот облезлого лисьего зипуна и продолжил своё занятие – плетение корзины из ивовых прутьев:

– Это ясно, Прашник, но, если он уйдет надолго, кто будет поддерживать правду в Тёмной Земле?

Хилок, совсем юный, ещё почти мальчик, помогал старику, счищая скребком кору с прутьев. При этом он украдкой поглядывал на трёх княжеских дружинников, разминающих сонного коня близ надворотной башни – единственного строения, нарушающего монотонность сплошного кольца частокола.

Утренний туман висел между низенькими избами с глиняными завалинками до самых окон, укреплённых дерном. Туман словно размышлял, упасть ли ему на солому крыш в виде инея или обернуться росой, согласуясь с утренним солнцем и совсем тёплым ветром. Старик, щурясь в лучах восходящего светила, повертел в сухих руках почти законченное дно с торчащими, как солнечные лучи, прутьями будущих стенок и укоризненно посмотрел на Хилка, легкомысленно рассуждающего о правде Тёмной Земли.

– Молод ты ещё. Что ты знаешь о правде… Вот раньше у стреблян была правда. Если сотворил зло – ответь кровью. Обидчику мстила вся семья. А теперь всё больше на куябский способ полагаются: откупился – и чист. Раньше между Вольгой и Мстой не было такого, чтоб не украсть невесту. А теперь пришёл как немощный, принёс меха, мёд или горсть серебра отцу – и всё. Забирай суженую. Тьфу. Противно.

– А ты-то сам, Прашник, как жену брал? – Хилок облизнул потрескавшиеся губы и приготовился слушать длинный рассказ.

– Прутья давай, – сердито буркнул старик. – Я свою Ганю выкрал из самого Полтеска. Не то что ныне. Да как твой князь правду сохранит, если он сына своего кровного к лютым врагам посылал! В самое логово! Где это видано? Да ещё в провожатые ему дал варяга-душегуба да полоумного Рагдая. Шивда, вимзла, якутилима ми…

Произнеся заговор, Прашник плюнул три раза перед собой и поклонился в сторону деревянной фигуры Перуна, вкопанной посреди двора.

– Вообще этот Стовов и его варяги настоящие враги нам, стреблянам. Не знаю, почему Оря дозволил ему поселиться на самом бойком месте… Пожечь бы его. – Прашник недобро оглянулся, бешеным взглядом пройдясь по спинам княжеских дружинников, гоняющих коня. – Пусть, пусть князь уходит. Он уже один раз ходил на юг. Все кони полегли на Днепре от какой-то заразы, половину ладей на камнях побили. Стыдоба. Теперь вон злой ходит. Опять куда-то собрался. Славу добывать. Чтоб он подох…