Не забыть нам песни бардов. Цикл эссе - Ирене Крекер

Эти сведения о поэте я узнала позже, а тогда, во время экскурсии по улочкам Тбилиси, наша группа остановились около здания, которое напомнило мне дом, знакомый по довоенной фотографии, в котором проживала до войны семья моей мамы. В первый год войны их выслали в степи Казахстана без права возвращения на малую родину. Маме тогда было семнадцать лет. Отец её, мой дедушка, был арестован раньше, в 1937- ом. Он и сейчас ещё считается без вести пропавшим. В ту памятную поездку в Грузию мы с мужем, к сожалению, не смогли посетить там немецкое селение Катариненфельд, в котором родилась моя мама, но от экскурсовода узнали, что оно было переименовано в Люксембург, а сейчас это – город Болниси.

Может быть, эта встреча с маминым прошлым не оставила бы во мне следа и с течением времени забылась, но в тот день случилось ещё кое-что непредвиденное. По радио в автобусе транслировали песни на стихи Булата Окуджавы.

Сначала прозвучала «Грузинская песня», а затем:

«Ещё он не сшит, твой наряд подвенечный,и хор в нашу честь не поёт…А время торопит – возница беспечный, —и просятся кони в полёт.Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга,не смолк бубенец под дугой…Две верных подруги – любовь и разлука —не ходят одна без другой.Мы сами раскрыли ворота, мы самисчастливую тройку впрягли,и вот уже что-то маячит пред нами,но что-то погасло вдали.Святая наука – расслышать друг другасквозь ветер, на все времена…Две странницы вечных – любовь и разлука —поделятся с нами сполна».

Слова известного романса композитора Исаака Шварца пронзили. Его строки в сочетании с мелодией звучали проникновенно и затрагивали внутренние струны. Они не оставляли равнодушной. Я растворилась в музыке, может, и слышанной прежде, но именно тогда попавшей на подготовленную почву. Строки вливались в душу лирическими интонациями. Говорят, что можно забыть то, что сделал или что услышал, но никогда не забывается то, что заставило почувствовать.

С этой поездки в Тбилиси, в родные места моей мамы, началось моё знакомство с песнями барда Окуджавы, а строки песни «Любовь и разлука» остались в памяти навсегда.

«Чем дальше живём мы, тем годы короче,тем слаще друзей голоса.Ах, только б не смолк под дугой колокольчик,глаза бы глядели в глаза.То берег – то море, то солнце – то вьюга,то ангелы – то вороньё…Две вечных дороги – любовь и разлука —проходят сквозь сердце мое».

В фильме «Нас венчали не в церкви» эту песню исполняет певица Елена Камбурова, родившаяся в моём родном сибирском городе Новокузнецке. Я рада за землячку, о которой Булат Окуджава отозвался так: «Природа позаботилась о её вокальных средствах, но разве у нас мало исполнителей с прекрасными голосами? Я поражаюсь широте возможностей, которые демонстрирует этот мастер: точностью её переходов от острого гротеска к мягкой грустной лирике, от трагической пронзительности к тихому смеху. Не всякому дано счастливое сочетание вокала, ума и таланта. Этим обладает Елена Камбурова».

* * *

Прошло ещё несколько десятилетий. Прожив почти четверть века в Германии, я вновь вхожу в мир поэзии талантливого композитора, поэта и исполнителя своих песен Булата Шалвовича Окуджавы. Его песни влекут всё теми же лирическими интонациями и какой-то ранее скрытой от меня исповедальной искренностью.

Теперь же, за личными переживаниями поэта я чувствую уже не только его, но и свою затаённую боль, которую научилась с годами прятать от людей, не способных к состраданию и сопереживанию. Мне стали интересны его высказывания о себе, о дружбе, о любви, о воспитании и интеллигентности. Одна из фраз Булата Окуджавы запомнилась после первого прочтения: «Интеллигентность, я думаю, – это прежде всего способность мыслить самостоятельно и независимо, это жажда знаний и потребность приносить свои знания, как говорится, на алтарь отечества. Ведь интеллигентность, кроме того, в моем понимании, – это состояние души. Важны нравственные критерии: уважение к личности, больная совесть, терпимость к инакомыслию, способность сомневаться в собственной правоте и отсюда склонность к самоиронии и, наконец, что крайне важно, неприятие насилия».

Поэт скажет позже: «На войне я рассердился на жестокость судьбы, незаслуженно похитившей близких мне людей, но вместе с тем научился великому чувству прощения и понимания». Эти строки Булата Окуджавы наполнены для меня сегодня особым смыслом.

Я слушаю его «Сентиментальный марш» в исполнении Сергея и Татьяны Никитиных и поражаюсь умению поэта просто и доверительно делиться со слушателями личными переживаниями. Любовь и Надежда – всегда рядом, они хранят его не только в военные годы, но и по жизни, когда не знаешь, кто друг, кто враг, на кого равняться, кому доверять, кого опасаться.

«Сентиментальный марш» – эту, одну из первых песен, написанную в 1957-ом году – Булат Окуджава посвятил Евгению Евтушенко. Её исполняли в своё время и «Квинтет физфака МГУ», и моя любимая актриса Татьяна Доронина, и сам Булат Окуджава, а в настоящее время – такие известные певцы, как Олег Митяев и Пётр Старцев.

«Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет,Когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведёт.Надежда, я останусь цел: не для меня земля сырая,А для меня – твои тревоги и добрый мир твоих забот.

Но если целый век пройдёт, и ты надеяться устанешь,Надежда, если надо мною смерть распахнёт свои крыла,Ты прикажи, пускай тогда трубач израненный привстанет,Чтобы последняя граната меня прикончить не смогла.

Но если вдруг когда-нибудь мне уберечься не удастся,Какое б новое сраженье ни покачнуло шар земной,Я всё равно паду на той,на той единственной гражданской,И комиссары в пыльных шлемахсклонятся молча надо мной».

В чём же успех песен барда Булата Окуджавы? Почему они признаны народом? В чём их сила внутреннего притяжения? – эти вопросы заставляют меня обратиться к многочисленным монографиям о творчестве поэта. Пытаюсь восстановить страницы прошлого, найти сведения о поэте как незаурядной личности.

Хорошо известно, что в разные периоды жизни одни и те же события, как и произведения искусства, воспринимаются по-разному. Взросление помогает задуматься над истинами, без которых жизнь кажется бессмысленной. В процессе формирования личности меняются жизненные установки, нравственные принципы и человеческие ценности.

Когда зимними вечерами вчитываюсь в стихи Булата Окуджавы, то пытаюсь ощутить не только атмосферу времени, но и заглянуть в сокровенные уголки души поэта. Меня не оставляют в покое и такие вопросы, как: Какова жизненная философия этого незаурядного человека? Что было для него главным? О чём он думал, находясь среди родных и знакомых ему людей? Был ли он счастлив? Улыбалась ли ему фортуна?

* * *

Начало творческой биографии поэта относится к 50-ым годам прошлого столетия. Это время ознаменовано вхождением в советскую литературу множества ярких талантов – Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского, Беллы Ахмадулиной, Роберта Рождественского…

Булат Окуджава. Кадр из фильма «Срочно требуется песня», 1967 год.

Процесс вхождения Булата Окуджавы в литературу был постепенным, медленным, растянутым во времени. «Он был ни взлётом, ни прорывом, – вспоминает московский писатель Валентин Васильевич Кузнецов. – Сначала это были две-три песни в дружеских компаниях, потом – приглашение в другие компании, переписывание друг у друга записей на магнитофонных кассетах, рассказы друзей о каком-то то ли Акуджаве, то ли Окуджаве, то ли исполнителе с какой-то странной незапоминающейся грузинской фамилией. А когда пошли его выступления в клубах, пошли и критические, а точнее говоря, разгромные, статьи в газетах, которые, как это часто бывало в советское время, только сделали рекламу Булату.

О том, что родители Окуджавы были репессированы, народ узнал очень поздно, уже после несостоявшейся перестройки. Этот трагический факт не отразился в его раннем творчестве. В нём нет намёка на политику, тем более на протест. Явление Булата Окуджавы – поэтическое, музыкальное, лирическое и самовыраженческое. На фоне неискренних, давно набивших оскомину «радиокомитетских» песен появилась свежая струна искренности и правдивости.

Окуджава был бы тем же самым Окуджавой, даже если бы его родители не были репрессированы: он продукт времени, эпохи, общества. В конце 80-ых – начале 90-ых мы мотались по всем митингам, которые были в то время в Москве, и Окуджава нигде не засветился. Разве что однажды его имя появилось в списке граждан, отправивших свои денежные средства в фонд оппозиционной газеты «Позиция», да и то сумма была небольшой… Нет, Окуджава был вне политики. Да и друзьями его были Белла Ахмадулина, Фазиль Искандер, Юрий Левитанский, Зиновий Гердт – все они далеки от политики и от протестных движений».