Если он выбрал тебя… Повести и рассказы - Самая Вагиф

Малик был старшим из двух сыновей Али муаллима. С тех пор, как я себя помнила, с самого детства я была по уши влюблена в Малика. А он и не подозревал о моих чувствах к нему. Но и вероятность того, что, узнав, он ответил бы мне взаимностью, была мала – юноша никогда не обращал на меня особого внимания. Но я не теряла надежд и свято верила, что в один прекрасный день он посмотрит на меня другими глазами и подарит мне своё сердце.

Порядочной провинциальной девушке нежелательно часто показываться на улице и в общественных местах родного городка без особой на то причины. Окружающие ведь могут в этом случае подумать о ней что-нибудь нехорошее, неприличное, счесть легкомысленной. Чтобы получить возможность каждый день заходить в галантерейный магазин, где работал продавцом Малик, мне приходилось измышлять тысячи уловок. На какие только хитрости мне не приходилось идти! То с жаром описывала подруге красивое платье, которое я будто бы видела в магазине у Малика, хотя на самом деле там продавали лишь духи, расчёски, брошки да ленты с пуговицами.

Или клянчила у матери деньги на новые духи, или предлагала соседке помощь в покупке набора удивительно прочных ниток.

– Ты такая добрая и хорошая, тётушка Мина, я тебя обожаю! Разве я могу позволить, чтобы ты с твоими-то больными ногами отправилась в этот богом забытый магазинчик? Сама пойду, а ты посиди здесь под деревом и чайку попей. Только что заварила я. И лимона добавлю, как ты любишь.

Тётя Мина благодарно кряхтела в ответ, широко улыбалась и проникновенным тоном говорила Марзийе:

– Хорошая у тебя дочь, ласковая и добрая. Дай бог ей красивого и работящего мужа.

Марзийя в ответ улыбалась, но провожала меня внимательным и цепким взглядом, в котором наблюдательный человек смог бы разглядеть тень явного недовольства, дававшего понять, что она отлично понимала истинную причину моего столь ревностного усердия.

В одно чудесное весеннее утро, а было это в день рождения Ситары, когда ей исполнилось семнадцать лет, мать испекла огромный торт и приготовила отличный, ароматный плов. Приехали в гости даже мои старшие сёстры вместе с мужьями и детьми, и подруги Ситары и Ирады. День прошёл весело, а под вечер кто-то из девушек заикнулся о прогулке по городку. Гулять, в основном, было негде. В единственном парке этого городка целыми днями сидели пенсионеры. Там же находился чайный дом, служивший излюбленным местом для местных мужчин, где они с удовольствием выпивали чай и играли в домино или в нарды, а также делились новостями и даже сплетничали. Одним словом, порядочным девушкам в ту сторону ходить было нежелательно.

– А вы уже были в том магазине, где работает мой бывший одноклассник Малик? – затянула я с невинным видом свою обычную песню.

Решили прогуляться. И то развлечение. На всех девушках в этот день были новые наряды. Почему и не показать себя во всей красе честному народу? Скрепя сердце, мне пришлось взять с собой не только Ситару, но и маленьких племянников, увязавшихся за нами с радостными кликами. Смакуя каждое мгновение прогулки, мы прошли мимо парка с деланным равнодушием на лицах (хотя нам доставило огромное удовольствие видеть, как на нас с восхищением пялятся молодые парни), и неспешным темпом направились к своей цели – небольшому галантерейному магазину на углу соседней улицы. Уже было почти шесть часов вечера. Малик собирался запереть магазин и отправиться домой. Он задержался лишь для того, чтобы немного поболтать с навестившим его приятелем. Они почти одновременно заметили небольшую группу молодых девушек, приближавшихся в сторону магазина. Приятель Малика довольно усмехался и, вытянувшись в полный рост, аж подбоченился, а Малик смотрел на нас так внимательно, словно видел впервые. И вдруг взволнованным тоном сказал:

– Кто эта девушка?

– Кого именно ты имеешь в виду? Их там много, – удивлённо пожав плечами, ответил ему приятель.

– Вон та! – ответил Малик. – Самая красивая.

Приятель хотел что-то переспросить, но не успел. Нас было четверо, не считая нескольких детей. Мы зашли в магазин. Малик поспешил вслед за ними.

– Добро пожаловать, что желаете купить? – голос его дрогнул.

– Здравствуй, Малик, – поприветствовала его я неестественным тоненьким голоском.

Ярко алая помада на моих пухлых губах призывно горела кокетливой улыбкой, а глаза словно пытались что-то ему сказать: тревожно и нежно глядела я на него. Малик в ответ мне машинально улыбнулся. Поспешно выкладывая товары на прилавок, он без остановки что-то говорил, и объяснял, и шутил, вызывая смех у своих юных покупательниц.

– Взгляните на эти духи. Аромат необыкновенный. А вот крем для рук, не желаете посмотреть? Не торопитесь. Смотрите сколько захотите! – повторял он с улыбкой, но никто, кроме меня, не замечал, что руки у него тряслись от волнения.

– Ситара, я тебе ещё ничего не успела подарить. Можешь выбрать себе духи, – милостивым тоном проговорила я, вместе с тем бросая на Малика ещё один долгий и страстный взгляд.

– А можно я заколку для волос возьму вместо духов?

– Да, – проворковала я.

– У твоей подруги сегодня день рождения? – неожиданно спросил меня Малик.

Я нервно хихикнула. То ли от радости, что он соизволил заговорить со мной, то ли от напряжения.

– Что?.. Ах, нет! Это моя младшая сестра!

– Надо же! Вы совершенно не похожи друг на друга! – Малик не сводил глаз от Ситары.

– Да? Все так говорят. Она похожа на мою покойную бабушку. Та тоже была такой же рыжей.

– Она не рыжая, – мягко поправил меня Малик. – У неё русые волосы. Это разные вещи.

Я опустила глаза и замолчала. Меня охватило сильное раздражение, но я продолжала улыбаться. Малик в это время скрылся на несколько минут в смежной с магазином комнатушке, служившей, видимо, складом для товаров, и вернулся оттуда с маленькой коробочкой в руках.

– Позволь мне подарить тебе вот эти духи, – с улыбкой протягивая коробочку Ситаре, сказал он, – мы всё-таки близкие соседи, а у тебя сегодня день рождения. Возьми, не стесняйся!

Ситара растерянно покачала головой и хотела что-то сказать, но я опередила её. Не выдержала.

– Нет, Малик! – хмуро буркнула я. – Мы не можем принять его. Нельзя! Ситара! Девчонки! Нам пора домой! Сейчас же!

– Они недорогие, если ты об этом, – Малик изо всех сил пытался исправить неловкую ситуацию, но его тон показался мне слишком умоляющим. Этот факт разозлил меня ещё больше. Грубо схватив младшую сестру за руку, я чуть ли не силой вытолкала её из магазина. Малик смотрел нам вслед, пока мы не скрылись из виду.

Поздно вечером, когда дом вдовы Марзийи погрузился в глубокий сон, я грубыми толчками в бок разбудила Ситару.

– Слушай меня внимательно! Малик мой, поняла ты меня?! – прошипела я яростно.

– Твой так твой, а мне-то что до этого? – прохныкала Ситара и мгновенно погрузилась в сон, оставив меня один на один со своими подозрениями.

Глава 4. Малик

Стоя у вишнёвого куста в своём саду, я наблюдал за Ситарой, поливавшей в это время огуречные грядки из резинового шланга. Любовался каждым её движением, будь то лёгкий взмах головой, когда девушка пыталась с забавной гримасой на лице откинуть шаловливую чёлку со лба, или когда она нечаянно наступала на огуречную плеть и, закусив губу, опасливо оглядывалась по сторонам, готовая услышать недовольный материнский окрик:

– Наступила на плеть? Теперь огурцы будут горькими! Неумеха!

Но моё любование Ситарой оказалось недолгим. Не прошло и пары минут, как вдруг, откуда ни возьмись, появилась Ирада.

– Я сама полью грядки! А ты иди и помой посуду! Или приберись дома! – сказала она ей. Ситара захорохорилась было, но Ирада, прикрикнув на сестру, заставила её подчиниться.

Что меня удивляло в Ираде больше всего, так это то, что она находила меня одним взглядом, где бы я на тот момент ни прятался, наблюдая за ними. В душе я даже считал её немного ведьмой. Вот и на этот раз ей стоило лишь обернуться, и вмиг застала меня врасплох: пронзительный взгляд старшей сестры Ситары обнаружил моё укрытие в считанные секунды. С большой неохотой мне пришлось ретироваться.

Время то шло, тянулось, то летело, но одно оставалось неизменным: мои сны. В них ко мне приходила Ситара, и я проводил с ней поистине волшебные мгновения. Но так как мои желания разительно отличались от того, что происходило в действительности, ночи стали для меня кошмаром, зачастую сопровождаемые бессонницей, а дни проходили в необоснованной озлобленности на весь мир и на родных в том числе.

И не понятно, сколько это ещё могло продолжаться, пока однажды я не услышал, как моя мать пожаловалась отцу:

– Мальчишка всякий покой потерял с тех пор, как влюбился в дочь Марзийи. Слова ему сказать нельзя – волком рычит. Вот только одно и знает, как им во двор тайком заглядывать. Девчонка этим летом школу закончила. Сестра постарше тоже пока не замужем. Она с Маликом в одном классе училась. Но вот, понравилась ему Ситара, а не она. Что делать-то будем, а?