Чапаев - В. Дайнес

30 сентября командующий 4–й армией принял меры по улучшению управления войсками. Все части были сведены в Самарскую и Уральскую дивизии, отряд Чапаева и Александрово–Гайский отряд Винермана. В состав отряда Чапаева (по штату отдельной бригады с кавалерийским полком) вошли Балашовский, Пензенский пехотные полки и кавалерийский полк[96]. Командарм Хвесин мотивировал свое решение необходимостью добиться «удобства укомплектования, спайки и правильности снабжения». Армия к этому времени представляла собой маломощный боевой организм, насчитывая всего 21, 2 тыс. человек пехоты и 1062 человека в кавалерии при 66 орудиях, 238 пулеметах, 1 бронепоезде, 2 бронеавтомобилях и 2 самолетах. [97] При такой численности решение Хвесина свести все части в две дивизии и два отряда было наиболее оптимальным, тем более что главком Вацетис требовал от него более активных действий.

Приказ командующего 4–й армией, адресованный «начальнику партизанского отряда тов. Чапаеву», вызвал гнев у правнучки Чапаева, которая пишет: «Итак, власть, пользуясь своим правом и положением, изощрялась в унижениях! Но Чапаев не выбросил унизительную бумагу, именуемую приказом. Он даже не стал бороться с врагами Советов действительно партизанскими методами. Командир Красной Армии, он был выше по всем вопросам командарма IV, цирюльника Хвесина»[98].

На наш взгляд, ничего унизительного для Чапаева в приказе не содержалось. Во–первых, отряд во главе с Чапаевым формировался по штату отдельной бригады с кавполком, а командир отдельного соединения — это не одно и то же, что командир бригады, входившей в состав дивизии. Во–вторых, надо четко понимать, что подразумевается под действиями «партизанскими методами». В годы Гражданской войны как в красной, так и в белых армиях были партизанские формирования двух видов: одни создавались из местных жителей в тылу врага, другие — но приказу командования армией или фронтом из регулярных частей и подразделений. Так, 23 февраля 1918 г. в Белоруссии но решению командования Западного фронта в тыл германских поиск была направлена часть регулярных войск для ведения партизанских действий. В конце того же года опыт партизанской борьбы был обобщен и получил отражение в первом Полевом уставе РККА. В первой половине 1919 г. в дополнение к уставу разработана специальная инструкция и издана в качестве методического пособия небольшая работа В. Н. Клембовского «Партизанские действия».После небольшого отступления вернемся к теме нашего повествования.30 сентября командующий 4–й армией поставил Чапаеву следующую задачу:

«В связи с переходом в наступление как на самарском, так и уральском направлениях вашему отряду выступить по направлению Кузебаева, Ишимбаева, долина р. Таловка. Для поддержания связи с частями, действующими к югу и северу, приказываю иметь ядро отряда: с З по 4 октября в районе Кузебаева, с 5 по 7 октября в районе Ишимбаева. Задача отряду к 12 октября прервать пути на севере от Уральска в районе Чеганский, Новоозерный[99]

Наступление Николаевской дивизии (в дальнейшем отряд Чапаева будем именовать Николаевской дивизией, как это отражено в архивных документах) из‑за упорного сопротивления противника развивалось медленно. Кроме того, дивизия испытывала острый недостаток в личном составе, вооружении, боеприпасов, средствах транспорта и связи. «Доношу, что, по последним сведениям, казаки стягивают свои войска к с. Ба–лаши, — сообщал Василий Иванович 2 октября в штаб армии. — По сведениям жителей, прибывшие недавно два полка из Гурьева и находящиеся один — в с. Балаши, второй — поблизости, старые казацкие части отошли до хут. Маслова под предлогом больных. Но по сведениям местных жителей, отход объясняется тем, что узнали, что на их фронт прибывает Чапаев, для чего и выслано два полка подкрепления из Гурьева, которые стоят в ожидании, чтобы продвинулась Самарская дивизия вперед. Тогда они обрушатся всеми силами на Николаевск. Ввиду чего прошу прислать людей на пополнение полков, так как в полках людей осталось мало по случаю болезней. Еще прошу выслать винтовок русских на замену винтовок»гра»и»витерле», которыми вооружены солдаты. Прошу сообщить, высланы ли седла, которые обещал командарм 4 для кавалерийского полка, без которых нельзя производить никакой разведки.

Занимаемый фронт нами от Тяглово Озера до Жестянки, расстояние на протяжении фронта — сто верст. Выслана разведка в числе 40 человек в с. Смоленка, которая обнаружила шедшую разведку противника из с. Смоленка на Ломовку в количестве 20 человек казаков, но при встрече с нашим взводом они повернули на Пере люб. По сведениям местных жителей, в с. Большая Черниговка стоит большой отряд казаков, которые мобилизуют башкир. Можно предполагать, что отряд угрожает правому флангу Самарской дивизии, для чего прошу срочно о высылке седел, чтобы помешать операции противника»[100].

На следующий день Чапаев доложил командующему 4–й армией о невозможности выполнения приказа от 30 сентября:

«Приказ № 422 выполнить не могу по следующим обстоятельствам: в броневике нет бензина и подшипников, который не может идти ни вперед, ни назад, а оставить его в пользу казакам не решаюсь. Снаряды до сего времени не получены, хотя я употребил все усилия, но везде тормоз. При кавалерийском полку нет ни одного пулемета. Жду повторения или отмены упомянутого приказа. Если отмены не будет, то бросаю броневик и иду выполнять задачу. Еще считаю долгом: нецелесообразно оставлять занятые пункты и идти в указанное место, а здесь открыть фронт, что и может послужить катастрофой Самарской дивизии. Еще снова прошу подтвердить приказ № 422 или отменить, как я считаю. Отряд кавалерийского полка в количестве 100 человек занимает с. Пере люб. Над Пензенским и Балашовским полками, которые составляют бригаду, есть бригадный командир т. Потапов, и так как весь отряд называется отдельной бригадой, то прошу выяснить,кому оставаться бригадным командиром — т. Потапову или Чапаеву»[101].

Одновременно Чапаев направил в отдел снабжения штаба 4 ой армии телефонограмму весьма грозного содержания:

Приказываю вам от имени Российской Федеративной Республики доставить в 12–часовой срок на ст. Рукополь 10 ООО снарядов и 500 ООО патронов, ввиду того, что уже посланно несколько требований, но от вас еще не получено. Запасы в полках истощились во время боя под Жестянкой, во всей бригаде имеется 1000 снарядов и патронов 50 ООО. Противник готовится к решительному наступлению, для чего получил на подкрепление 4000 снарядов. Посему требование с изложением Вы обязаны исполнить. За неисполнение сего требования объявляю вас перед всем революционным войском, как не идущих в контакте с нами, о чем доложу Центральному Исполнительному Комитету»[102].

Боевые действия на участке Николаевской дивизии характеризовались большим ожесточением, стремлением казаков не допустить дальнейшего продвижения красных частей. Казаки совершали налеты на тылы частей дивизии, рвали телефонную связь, перехватывали транспорты с продовольствием. В одной из оперативных сводок штаба 4–й армии от 3 октября отмечалось, что на участке Николаевской дивизии противник значительными силами перешел в наступление со стороны хутора Растяпино и пытался обойти с восточной стороны село Жестянка, но был остановлен нашим огнем.

Как видно из документов, Николаевской дивизии приходилось трудно, но она как могла обеспечивала действия главных сил 4–й армии. Больше от нее в тот момент и не требовалось. Но это впоследствии не смущало некоторых исследователей и участников Гражданской войны, которые не стеснялись преувеличивать роль дивизии в Сызрань–Самарской операции. Например, И. С. Кутяков писал: «Его (Чапаева. — Авт.) энергичные действия вынудили белое командование бросить на Николаевскую дивизию едва ли не всю белоказачью армию. Начались затяжные кровопролитные бои. Дивизия Чапаева все время находилась в окружении огромных конных масс казаков».Если бы вся «белоказачья», то есть Уральская, армия была задействована против Николаевской дивизии, то ее дни были бы сочтены.

Телеграмма В. И. Чапаева о невозможности выполнить приказ командующего 4–й армии от 30 сентября не произвела эффекта. Т. С. Хвесин потребовал от него выполнить поставленную задачу. «На основании приказа штаба 4 армии от 30 сентября сего года за № 422 приказываю выступить из занимаемых вами пунктов на хут. Сулакский, он же Растяпино, который взять с боем, — пишет Василий Иванович 4 октября в своем приказе, направленном командирам Пензенского и Балашовского полков. — Одновременно в 12 часов Пензенскому полку одним батальоном при двух орудиях выступить на один час раньше для обхода с северной стороны, чтобы отрезать путь противнику при отступлении. Бронированному автомобилю войти в подчинение Пензенскому полку. Бой вести под руководством бригадного командира т. Потапова. При занятии Сулакского (Растяпино) хутора далеко преследовать противника не приказываю»[103].