Петр Первый - Николай Павленко

Вместе с фавором росло и влияние Меншикова при дворе. Отсутствием честолюбия князь не страдал, властности у него тоже было с избытком. И тем и другим он пока распоряжался в пределах допустимого, но это допустимое далеко превосходило то, что позволяли себе прочие сановники. Там, где не было царя, повелевал его именем Меншиков.

Посылая Меншикова в Гродно, царь был уверен, что Данилович лучшим образом выведет войска из крепости. Меншиков, однако, опоздал. Он встретил армию, когда та уже оставила Гродно. Знаменитый гродненский марш-маневр, до деталей разработанный Петром, обнаруживает в авторе плана незаурядные полководческие дарования. Царь уклонился от генерального сражения в невыгодных условиях и сумел сохранить армию, не понеся никакого урона.

Петр предписал оставить Гродно и преодолеть Неман в дни, когда вскроется река. «Выступить из Гродно надлежит зело тайно таким образом: прежде всего поставить караул такой крепкий, чтоб из жителей никто не мог не только выйти, даже выползти; в то время собраться как возможно скоро тайно»: с собой надлежало брать только полевые пушки, а тяжелую артиллерию бросить в заранее приготовленные проруби. Главная цель маневра — сохранить солдат. Репнину царь писал: «Хотя б нужное что и во артиллерии какое было, не жалей ничего; что возможно береги людей».

Вечером 24 марта 1706 года русские войска вышли из крепости, переправились на противоположный берег и, останавливаясь лишь для ночлега, через 12 дней достигли Бреста. Здесь армия получила дневной отдых.

Карл, узнав о выходе русской армии из Гродно, целую неделю вынужденно бездействовал: шведский мост был разрушен ледоходом, и, пока его восстанавливали, русские ушли так далеко, что догнать их уже не представлялось возможным.

О благополучном осуществлении задуманного плана Петру стало известно, когда он находился в Петербурге. Воспринял он новость, по собственному признанию, «с неописанного радостию, а до того хоть и в раю (то есть в Петербурге) жили, однакож на сердце всегда скребло».

Груз томительного ожидания неизвестности был свален с плеч, армия находилась вне опасности. Она держала путь к Киеву, туда же спешил и царь. Он ожидал вторжения шведских войск и, прибыв в Киев, начал срочно возводить Печерскую крепость. Карл, однако, отложил поход на Россию. В июле 1706 года шведский король повел свою армию на запад заканчивать сведение счетов с Августом II. Петр облегченно вздохнул — он получил еще год передышки.

К этому времени Шереметев подавил Астраханское восстание. Восставшие управляли городом свыше семи месяцев. Выборным органам удалось организовать нормальную жизнь населения: работали торговые бани, на учугах ловили рыбу, действовали таможенные заставы, питейные дворы. Из получаемых доходов стрельцам и солдатам платили жалованье.

Социальный состав населения Астрахани, как отмечалось выше, отличался пестротой. Купеческая верхушка и часть стрелецких начальников, примкнувшие к восстанию, равно как и духовенство, были готовы пойти на примирение с правительством. Они даже отправили в Москву делегацию с повинной. Стрельцы, солдаты и работные люди высказались за вооруженное сопротивление правительственным войскам. Раскол среди повстанцев облегчал правительству подавление движения.

12 марта 1706 года войска Шереметева подошли к Астрахани и на рассвете следующего дня начали штурм. Астраханцы встретили штурмовавших огнем из пушек, но, теснимые превосходящими силами, сначала укрылись в кремле, а после того, как артиллерийский обстрел вызвал пожар в крепости, они вынуждены были сдаться. Вслед за падением Астрахани правительственные войска заняли без сопротивления Красный Яр и Гурьев. Опасаясь, что крутые меры вызовут новую вспышку недовольства, царь не спешил с расправой. По его предписанию Шереметев исподволь арестовывал руководителей движения, тайно собирал сведения о них. Затем были взяты под стражу активные участники восстания. Всех их отправили в Москву в Преображенский приказ, где «князь-кесарь» Ромодановский около двух лет вел жестокое следствие.

Видные организаторы восстания были колесованы, многие умерли от пыток, в том числе и Яков Носов, а около 300 погибло на эшафоте и виселицах.

Хотя восстание и было подавлено, оно все же оказало, правда, кратковременное влияние на внутреннюю политику правительства. Поскольку восстание вызвали рост налогов и произвол местных властей, царь велел прекратить в ряде уездов сбор недоимок и отменить некоторые поборы. Последовал указ, временно приостановивший запрещение носить русское платье и бороду.

Осенью Петр лишился своего единственного союзника — Августа II. В том, что рано или поздно это должно было произойти, царь едва ли сомневался, его обескуражил не столько сам факт выхода саксонского курфюрста из союза, сколько его бесчестное поведение. Петр хорошо знал, что Август II был труслив, эгоистичен, любил удовольствия и не утруждал себя заботами. Но что король в дополнение к этому был еще и коварен, в этом Петр имел случай убедиться только в ноябре 1706 года.

Карл XII вторгся в Саксонию, занял Лейпциг и Дрезден. Положение Августа II стало критическим: с его головы уже слетела польская корона, нависла угроза лишиться и короны саксонской. Спасая эту последнюю, Август решил капитулировать, но отдался на милость победителя втайне от Петра. Более того, некоторое время ему удавалось быть слугой двух господ — он делал вид, что остался верным союзником Петра, и одновременно за его спиной заискивал перед Карлом XII. «Королевское величество зело скучает о деньгах и со слезами на глазах на одине у меня просил, понеже так обнищал, что есть нечего», — доносил Меншиков царю 26 сентября 1706 года. Петр по личным наблюдениям и донесениям своих дипломатов знал, как Август распоряжался полученными субсидиями. Польская казна была пуста, но король не ограничивал себя в тратах на содержание дам, метресс, оперного театра и т. д. И все же царь отвечал Меншикову: «Сам можешь знать, каковы деньги, и как их у нас мало; однакож, ежели при таком злом случае король сохранит постоянство, то, чаю, надлежит его во оных крепко обнадежить».

Ни Меншиков, которого растрогали слезы коронованной особы настолько, что он выложил 10 тысяч ефимков, ни тем более Петр, находившийся вдали от места событий, не подозревали, что в тот самый день, когда Август клянчил деньги, его уполномоченный сидел в ставке шведского короля и вел переговоры об условиях мира. Собственно, то, что происходило при встречах представителей Августа II и Карла XII, переговорами назвать нельзя. Шведы продиктовали условия, а саксонская сторона их приняла. По Алынтранштадтскому мирному договору Август отказывался от польской короны в пользу Станислава Лещинского, разрывал союзные отношения с Россией, обязывался содержать в течение всей зимы шведские войска. Договор зарегистрировал еще одно, несомненно предательское, обязательство Августа — он должен был выдать шведам не только находившихся в плену их соотечественников, но и вспомогательное войско русских.

Альштранштадтский мир был подписан 19 октября 1706 года, а днем раньше произошло событие, едва не расстроившее коварные планы Августа. Он в это время находился в ставке Меншикова под Калишем и вынужден был вопреки своей воле участвовать в сражении, которое князь дал шведам. Победа русско-саксонских войск была полнейшей, они разгромили отряд шведов и взяли в плен его командира генерала Марденфельда. Когда Карлу донесли о том, что его новый вассал участвовал в разгроме шведов, тот пришел в бешенство. Августу все же удалось выпутаться. Карла успокоило не столько объяснение Августа, сколько то, что он привел с собою шведов, взятых в плен Меншиковым под Калишем. Шведов Август выманил у князя обещанием обменять их на русских пленных, но, как и следовало ожидать, обманул. В Варшаве Август отметил победу русско-саксонских войск над шведами торжественным молебном, а вслед за тем отправился в Лейпциг и отдался на милость Карлу. Там он пировал уже в обществе двух своих новых друзей — Карла XII и Станислава Лещинского.

Треволнения, пережитые Петром в течение двух лет, следовавших за второй Нарвой, сменились относительно спокойным 1707 годом. В этом году не производились ни осады, ни штурмы крепостей, не происходило полевых сражений, не отмечено и значительных событий внутри страны. Этот год был годом, если так можно выразиться, черновой работы, быть может, неброской по сиюминутным результатам, но крайне необходимой, ибо этой работой закладывался фундамент будущих побед.

Главная армия Карла XII после походов 1706 года пожинала плоды капитуляции Августа II — в богатой Саксонии шведское воинство вело сытую жизнь, начисто грабя ее население.

Петру было очевидно, что шведский король засел в Саксонии надолго, что, во всяком случае, он в зимние месяцы ее не покинет и будет там находиться ровно столько, сколько потребуется, чтобы откормить изголодавшихся солдат, заменить их изодранные мундиры и башмаки новыми, обучить военному ремеслу рекрутов, прибывших из Швеции.