Язык жизни. Ненасильственное общение - Маршалл Розенберг

В группе теряется много времени, если участники не имеют точного представления о том, какого ответа ожидают.

Но если хотя бы кто-нибудь в группе осознает, как важно задать ясный вопрос, он может поделиться этим осознанием со всей группой. Например, когда тот мужчина не определился с реакцией, которой ожидал от группы, кто-нибудь из участников мог бы сказать: «Я не понимаю, какой реакции вы ожидаете от нас. Объясните нам это, пожалуйста» Такие уточнения могут сохранить драгоценное время всей группы.

Разговор нередко тянется и тянется, не удовлетворяя ничьих потребностей, потому что непонятно, получил ли инициатор разговора желаемое. В Индии инициатор разговора, получивший нужный ему ответ, произносит слово «бас». Оно означает: «Больше не нужно ничего говорить, я доволен и готов теперь поговорить о чем-нибудь другом». У нас нет слова с таким емким значением, но было бы полезно внедрить «бас-сознание» во все наши разговоры.

Различия между просьбами и требованиями

Наши просьбы воспринимаются как требования, если людям кажется, что их осудят или накажут за невыполнение. Когда люди слышат требование, они рассматривают лишь две возможности — повиновение или сопротивление.

Когда люди слышат наши требования, они видят две возможности — подчинение или сопротивление.

В любом случае говорящий таким образом человек воспринимается как источник принуждения, и у слушателя снижается способность к сопереживанию.

Чем чаще в прошлом мы обвиняли, наказывали или вызывали чувство вины в людях, которые не откликнулись на наши просьбы, тем выше вероятность того, что в данном случае наша просьба будет воспринята как требование.

Чтобы отличить просьбу от требования, понаблюдайте за поведением человека, не получившего отклика на свои слова.

Кроме того, мы страдаем, когда эту тактику применяют другие. Чем чаще люди подвергались обвинениям или наказаниям, тем больше вероятность того, что они возьмут этот багаж с собой во все следующие отношения и будут слышать требование в каждой просьбе.

Давайте рассмотрим два варианта развития ситуации. Джек говорит своей подруге Джейн: «Мне одиноко. Я хотел бы, чтобы ты провела этот вечер со мной». Это просьба или требование? Ответ заключается в том, что мы этого не знаем, пока не увидим реакцию Джека на отказ Джейн.

Если в ответ на отказ звучит критика или осуждение, то это было требование.

Предположим, Джейн отвечает: «Я так устала! Если тебе нужна компания, почему бы не пригласить кого-нибудь другого?» Если вслед за этим Джек говорит: «Ну конечно, это твой типичный эгоизм!», то его просьба на самом деле была требованием. Он не посочувствовал уставшей Джейн, а обвинил ее.

Давайте проанализируем другой сценарий:

Джек: Мне одиноко. Я хотел бы, чтобы ты провела этот вечер со мной.

Джейн: Я так устала! Если тебе нужна компания, почему бы не пригласить кого-нибудь другого?

Джек (молча отворачивается).

Джейн (чувствуя, что он расстроен): Что-то не так?

Джек: Все в порядке.

Джейн: Джек, что-то не так, я же чувствую. Что случилось?

Джек: Ты ведь знаешь, как мне одиноко. Если бы ты любила меня по-настоящему, то провела бы вечер со мной.

Если собеседнику в ответ на его отказ навязывают чувство вины, то это было требование.

И снова вместо того, чтобы посочувствовать, Джек истолковывает ответ Джейн в том смысле, что она его не любит и отталкивает. Чем чаще мы интерпретируем несогласие как отторжение, тем выше вероятность того, что наши просьбы будут восприниматься как требования.

Так создается самосбывающееся пророчество, ведь чем больше требований слышат люди, тем меньше им нравится быть рядом с нами.

Если в ответ на отказ человек проявляет понимание по отношению к собеседнику, тогда это была просьба.

Мы бы поняли, что просьба Джека действительно была просьбой, а не требованием, если бы его ответ Джейн содержал уважительное признание ее чувств и потребностей. Например: «Джейн, так ты выбилась из сил и хотела бы вечером отдохнуть?» Мы можем помочь другим верить, что наши слова являются просьбой, а не требованием. Для этого нужно упомянуть, что выполнение просьбы нужно нам только в том случае, если человек сделает это по собственному желанию. Мы можем спросить: «Не хочешь ли ты накрыть на стол?» Это лучше, чем просто сказать: «Накрой, пожалуйста, на стол». Однако самый убедительный способ показать, что от нас исходит именно просьба, а не требование, — с пониманием относиться к людям, когда они не соглашаются.

Наша реакция на отказ показывает, была ли то просьба или требование с нашей стороны. Если мы готовы с пониманием отнестись к тому, что не позволяет человеку выполнить наши пожелания, тогда это, по определению, просьба, а не требование. Когда мы выбираем просить, а не требовать, это не означает, что мы сдаемся, когда кто-то отказывается. Это лишь означает, что мы не начинаем убеждать человека, пока не отнесемся с пониманием к тому, что не дало ему согласиться.

Определение наших целей, когда мы просим

Искреннее выражение просьб также требует осознания нашей цели. Если наша цель заключается лишь в изменении других людей и их поведения или в том, чтобы все было по-нашему, тогда ННО не подойдет. Этот процесс разработан для тех, кто хотел бы, чтобы другие изменялись и реагировали, но лишь в том случае, если они выберут этот путь по собственной воле и с сопереживанием. Цель ННО — установление отношений, основанных на честности и эмпатии.

Наша цель — отношения, основанные на честности и эмпатии.

Когда другие верят, что для нас важнее всего качество отношений и что мы хотим, чтобы этот процесс удовлетворил потребности всех участников, они могут доверять нам и воспринимать наши просьбы именно как просьбы, а не завуалированные требования.

Осознание этой цели тяжело сохранять, особенно родителям, преподавателям, менеджерам