История Рима от основания Города - Тит Ливий

4. (1) Победа порадовала и тех, кто брал город, и военачальника, и все остальное войско. Возвращение победителей было поразительным зрелищем – солдаты гнали перед собой огромную толпу пленных. (2) Сципион одобрил действия брата14, не поскупившись на похвалы: взятие Оронгия он приравнял к собственному подвигу – взятию Нового Карфагена. (3) Приближалась зима; нельзя было ни идти на Гадес, ни преследовать войско Газдрубала, разбросанное по всей провинции, и Сципион все свое войско увел назад – в Ближнюю Испанию15. (4) Разместив по зимним лагерям свои легионы, он отправил в Рим своего брата, Луция Сципиона, с Ганноном, неприятельским полководцем, и другими знатными пленниками, а сам отбыл в Тарракон.

(5) В этом же году римский флот под начальством проконсула Марка Валерия Левина переправился из Сицилии в Африку и произвел большие опустошения в землях Утики и Карфагена. На границе карфагенских владений, под самыми стенами Утики, взяли богатую добычу. (6) Возвращаясь в Сицилию, встретили карфагенский флот: семьдесят военных кораблей. Семнадцать из них были захвачены, четыре потоплены, остальные рассеяны и обращены в бегство. (7) Римляне вернулись в Лилибей16 победителями на суше и на море, с обильной и разнообразной добычей. На море стало спокойно, неприятельские корабли были отогнаны; в Рим подвезено много зерна.

5. (1) В начале того же лета, в какое произошли описанные события17, проконсул Публий Сульпиций и царь Аттал, перезимовав, как было сказано18, на Эгине, переправились на Лемнос19 вместе с объединенным флотом: у римлян было двадцать пять квинкверем, у царя – тридцать пять. (2) Филипп, чтобы никакой враг ни на суше, ни на море не мог его захватить врасплох, спустился к морю в Деметриаду20, а войску назначил день для сбора в Ларисе. (3) Прослышав о прибытии царя в Деметриаду, туда сошлись и посольства от его союзников. (4) Дело было в том, что этолийцы, которым придал духу и союз с Римом, и приход Аттала, стали грабить соседей. (5) И не только акарнаняне, беотийцы, евбейцы были в великом страхе, но и ахейцы. Ведь кроме этолийцев, с которыми они воевали, ахейцам грозил еще и лакедемонский тиран Маханид21, расположившийся лагерем недалеко от аргосских границ. (6) Все посольства, напоминая о бедах, какие кому грозят – с суши ли, с моря ли, умоляли царя о помощи. (7) Из собственного царства Филиппа тоже шли тревожные вести: поднялись Скердилед и Плеврат22 и фракийцы, особенно меды23, готовы были напасть на пограничные области Македонии, как только увидят, что царь поглощен внешней войной. (8) Из Беотии, из внутренней Греции сообщали, что этолийцы перегородили валом и рвом Фермопильское ущелье24 в самом узком его месте, чтобы не дать Филиппу прийти на помощь к союзным городам.

(9) Столь беспокойная обстановка могла бы встревожить даже ленивого полководца. Филипп отпустил посольства, пообещавши всем им помочь, насколько позволят время и обстоятельства, (10) а пока сделал самое необходимое – отправил гарнизон в город Пепарет25, откуда пришло известие, что все окрестности опустошены Атталом, прибывшим с флотом от Лемноса. (11) Полифанта Филипп послал с небольшим отрядом в Беотию; Мениппа, еще одного из своих военачальников, – в Халкиду25a с тысячью пелтастов (пелта – это щит вроде кетры), (12) к которым добавил пятьсот агриан26, чтобы охранять остров повсеместно. Сам он отправился в Скотусу27 и распорядился переправить туда из Ларисы македонское войско. (13) Там был он извещен о том, что в Гераклее соберется совет этолийцев и туда прибудет царь Аттал – поговорить о войне в целом. (14) Филипп тут же с войском большими переходами отправился в Гераклею28, чтобы своим внезапным появлением разогнать это совещание. (15) Он прибыл, когда оно было уже распущено; разорил (особенно у энианцев по берегам залива29) поля, где уже почти поспел урожай, и отвел войска обратно в Скотусу. Оставив там все войско, он с царской когортой30 удалился в Деметриаду. (16) В Фокиду, на Евбею и Пепарет он отправил людей, чтобы они выбрали там высоты, подходящие для сигнальных огней. (17) Сам он поставил сторожевую вышку на вершине Тизея31 – очень высокой горы, чтобы по далеким огням сразу узнавать, где и что затевает враг.

(18) Римский командующий и царь Аттал переправились от Пепарета в Никею32, откуда направили флот к Орею33 – городу на Евбее: если от Деметриадского залива направляться к Халкиде и Еврипу, то по левую сторону это первый город на берегу Евбеи. (19) Аттал и Сульпиций условились, что римляне нападут на город с моря, а царское войско – с суши.

6. (1) Осаду города начали спустя четыре дня после прибытия флота – это время ушло на тайные переговоры с Платором, которому город был вверен Филиппом. (2) В городе было две крепости, одна возвышалась над морем, другая находилась посреди города; от нее к морю шел подземный ход, подводивший к пятиярусной башне – превосходному укреплению. (3) Возле нее сначала и завязалась жесточайшая битва; башня была снабжена всяким метательным оружием, а на кораблях стояли осадные и стенобойные машины. (4) Пока общее внимание было отвлечено боем, Платор впустил римлян в ворота приморской крепости, которая мгновенно была занята; горожане, оттесненные к центру города, устремились к другой крепости, (5) но и там (перед воротами) уже стояли солдаты. Беззащитных людей избивали и брали в плен. (6) Воины македонского гарнизона столпились под стенами крепости, не обращаясь в безоглядное бегство и не начиная настоящий бой. (7) Платор, испросив для них у Сульпиция эту милость, посадил их на корабли и высадил близ Деметрия во Фтиотиде34, а сам ушел к Атталу.

(8) Сульпиций, окрыленный столь легким успехом в Орее, отбыл с победоносным флотом к Халкиде, но тут все вышло не так, как он надеялся. Море здесь образует узкий пролив, (9) где есть место, которое с первого взгляда представляется двойной гаванью с двумя входами – трудно, однако, найти стоянку опаснее. (10) На нее с обоих берегов с очень высоких гор обрушиваются внезапные бурные ветры; в самом Еврипе прилив и отлив бывают не по семь раз в день и не в определенное время35, как о том рассказывают. Нет, с переменчивостью ветра вода устремляется то туда, то сюда, бурля, словно поток, скатывающийся с крутой горы. И кораблям нет покоя ни днем ни ночью. (11) Итак, стоянка эта для флота опасна, а город неприступен – он превосходно защищен морем, а с суши сильным гарнизоном, но главное, верностью военачальников и старейшин (в Орее на нее нельзя было положиться). (12) Сульпиций, действовавший сначала наудачу, тут одумался: он увидел все трудности и, не теряя зря времени, сразу отказался от своего замысла и отплыл в Локриду, к Кину – это торговая гавань Опунта36 – города, расположенного в одной миле от моря.

7. (1) Филиппа из Орея предупреждали сигнальными огнями, но по вине изменника Платора зажгли их с опозданием; пристать к острову при неравенстве морских сил было трудно: в тот раз промедление все и погубило. (2) На помощь Халкиде он двинулся по первому же сигналу; Халкида, расположенная на том же острове, отделена от материка столь узким проливом, что через него переброшен мост, и подойти к городу посуху легче, чем с моря. (3) Филипп отправился из Деметриады в Скотусу, выйдя оттуда после полуночи, он оттеснил и разбил этолийский отряд, засевший в Фермопилах, загнал перепуганного неприятеля в Гераклею, а сам явился в Элатию37, в Фокиду, пройдя за один день больше шестидесяти миль38. (4) Почти в тот же день царь Аттал захватил и разграбил город Опунт;39 Сульпиций уступил ему эту добычу, потому что несколько дней назад римские солдаты разграбили Орей, где солдатам царя ничего не досталось. (5) Римский флот вернулся в Орей, и Аттал, не зная о приближении Филиппа, терял время, вымогая деньги у городской знати, (6) Появление Филиппа было столь неожиданно, что, если бы какие-то критяне, случайно забредшие далеко от города в поисках фуража, не увидели неприятеля издали, Аттал был бы захвачен. (7) Безоружные, растерянные, его воины опрометью кинулись к морю, и когда корабли уже отчаливали, появился Филипп, напугавший моряков даже с суши. (8) Он возвратился в Опунт, обвиняя богов и людей, такая удача ушла у него почти что из рук. (9) В гневе накинулся он на жителей Опунта: могли бы, кажется, до его прихода продержаться в осаде, а они, чуть завидев врага, сдались, можно сказать, добровольно.

Уладив все опунтские дела, Филипп отправился к Тронию40. (10) Аттал сначала вернулся в Орей, но, услышав, что вифинский царь Прусий вторгся в его владения, бросил римлян и войну с этолийцами и переправился в Азию. (11) Сульпиций отвел флот к Эгине, откуда отправился в начале весны: Филипп столь же легко, как Аттал Опунт, занял Троний. (12) В этом городе жили беженцы из Фив Фтиотийских41; город их в свое время был взят Филиппом; они отдались под покровительство этолийцев, которые и поселили их в Тронии, обезлюдевшем и опустевшем после первой войны с тем же Филиппом. (13) Возвратив себе, таким образом, Троний, Филипп взял Титроний и Друмии, маленькие и незначительные города Дориды. Оттуда он прибыл в Элатию, где, как им велено было, ожидали его послы Птолемея и родосцев42. (14) Когда там начались переговоры об окончании этолийской войны (послы недавно присутствовали на совещании римлян и этолийцев в Гераклее43), стало известно, что Маханид собрался напасть на элейцев, готовящихся к Олимпийским играм44. (15) Филипп решил предотвратить это нападение. Он отпустил послов, благожелательно ответив им, что не он виноват в этой войне и он немедленно согласится на мир, если условия будут справедливы и почетны. (16) С легким отрядом Филипп прошел через Беотию в Мегару, затем – к Коринфу, откуда двинулся, запасшись продовольствием, к Фенею и Флиунту. (17) И только придя в Герею45, он узнал, что Маханид, испуганный слухами о его прибытии, бежал обратно в Лакедемон. Филипп отправился на совет ахейцев в Эгий46, рассчитывая там и застать карфагенский флот, который он вызвал, чтобы располагать хоть какой-нибудь силой на море. (18) Однако за несколько дней до того карфагенские корабли уплыли к Оксеям47 и оттуда направились к гаваням акарнанян, так как, по слухам, Аттал и римляне вышли из Орея. Карфагеняне опасались, как бы те не пошли на них и не перехватили их, войдя в Рион48 (так называется узкий вход в Коринфский залив).