ИСТОРИЯ БРАЗИЛИИ - С.А. Шумов

Естественные скопления золота, которые устояли против геологического процесса выветривания, в Бразилии чрезвычайно редки и отличаются малым процентным содержанием золота. Самая крупная и богатая золотая жила страны, разрабатываемая и поныне, находится в Морро- Вельо в штате Минас-Жераис. Она дает 10,4 г золота на тонну руды, в то время как в современных крупных центрах золотодобычи (например, в Австралии) хорошей считается жила, приносящая вдвое больше этого количества. Но и эти редкие и бедные золотые россыпи золотоискатели XVIII в. не в состоянии были разрабатывать должным образом из-за несовершенства техники. Добыча наносного золота, находящего на небольшой глубине, не представляла особых трудностей. Но когда пришлось углубляться в недра земли, производить изыскания, бразильские золотоискатели оказались беспомощными как в силу своего технического невежества, так и из-за отсутствия необходимого оборудования. Пытались выйти из положения путем объединений усилий нескольких предпринимателей, организовавших различные лиги и общества. Но для успеха таких коллективных начинаний недоставало необходимого духа товарищества среди их участников. Что же касается отсутствия технических знаний, то здесь главная вина ложилась на власти. Они держали колонию в полной культурной изоляции, не позаботились ввести хотя бы самое элементарное обучение, закрыв, таким образом, колонистам всякий доступ к техническим знаниям, которые могли бы помочь им в их деятельности.

Колониальные власти тормозили развитие золотодобывающей промышленности и ускорили ее закат не только тем, что препятствовали распространению технического образования. Вся система регулирования этой промышленности имела губительные последствия. Власти проявляли повышенный интерес лишь к взиманию кинто, которое должны были им выплачивать золотоискатели. Однако, не взирая на применение насильственных поборов и других драконовских мер, полное кинто обеспечить не удавалось на протяжении полувека, когда золотое кинто в Минас-Жераис со 118 арроба в 1754 г. упало к началу XIX в. до 35, управителям ни разу не пришло на ум иного объяснения этому факту, кроме мошенничества со стороны золотоискателей. Отсюда – репрессии, о которых мы рассказывали выше. Не было сделано никакой попытки внести какие-либо усовершенствования в самый процесс золотодобычи. Вместо того чтобы прибегнуть к помощи специалистов в области техники, посылались сборщики специалистов в области техники, посылались сборщики пошлин, опирающиеся на вооруженную силу. Персонал интендантов состоял из жадных к наживе бюрократов, заинтересованных только в получении наибольших материальных выгод для казны и для себя. На протяжении целого столетия среди них не было людей, обладавших техническими знаниями в области золотодобычи. Если золотоискатели, изпытавшие под тяжестью непосильных пошлин, осмеливались выразить свое недовольство, на них сейчас же обрушивалась суровая кара.

При таких условиях не приходится удивляться преждевременному упадку золотодобывающей промышленности в Бразилии. К концу XVIII в. все до той поры разрабатывавшиеся поверхностные залежи золота оказались исчерпанными на всем обширном пространстве их нахождения. Истощение легко доступных поверхностных залежей предрешало крушение золотопромышленности. В период ее расцвета ничего не было сделано для предотвращения могущих возникнуть затруднений. Невежество, рутина, организационная беспомощность царили на приисках. Средства, необходимые для восстановления промышленности, для реорганизации ее на новых основах, продиктованных истощением разработок, отсутствовали. Все, что собиралось при помощи системы непосильных пошлин, государственная казна растрачивала на мишурное великолепие португальского двора, на дорогостоящий паразитический правительственный аппарат и на обогащение ловких авантюристов. Всего этого было вполне достаточно, чтобы завершить крушение золотодобывающей промышленности в колонии.

Кроме золота, в описываемую эпоху в колонии добывались алмазы. Бразилия явилась первым крупным поставщиком этого драгоценного камня на европейские рынки. До этого алмазы в ограниченном количестве поступали в Европу из Индии, а крупные южноафриканские месторождения были открыты только в последней четверти прошлого века. Таким образом, добыча алмазов в XVIII в. была монополией Бразилии. Первые находки, произведенные золотоискателями (алмазы встречаются в Бразилии в золотоносных района), относятся к 1729 г. Вначале добыча алмазов, так же как и золота, была свободной, с обязательной выплатой кинто. Но в силу того, что было очень трудно вычислить и определить кинто для камней, весьма отличающихся один от другого по величине и по качеству и, кроме того, встречавшихся на очень ограниченной территории, от этой системы взыскания пошлины отказались и применили другую. Португалия во всех делах, касавшихся ее колонии, неизменно преследовала в первую очередь интересы собственной казны. Так поступила она и на этот раз.

Территория, на которой встречались алмазы, была тщательно демаркирована и полностью изолирована от внешнего мира. Эта территория, получившая название «Бриллиантового округа», позднее выросла в современный город Диамантина (Бриллиантовый горд) в штате Минас-Жераис. Право на разработку предоставлялось ограниченному числу избранных лиц, принимавших на себя обязательство выплачивать определенный процент за это право. В 1771 г. королевская казна монополизировала право на разработку алмазов. Было создано «Главное алмазное управление» под руководством специального интенданта. Это управление, так же как и «Золотое управление», было совершенно независимо от каких-либо органов колониальных властей и отчитывалось в своей деятельности непосредственно перед королевским правительством в Лиссабоне. Автономия Главного алмазного управления простиралась на всю демаркированную территорию. Бриллиантовый округ жил своей собственной жизнью, полностью изолированный от остальной части страны, как некое чужеродное тело в организме колонии. Организация его была весьма своеобразна: здесь отсутствовали губернаторы, муниципальные палаты, судьи и все, что характерно для обычных органов управления. Полновластным правителем являлся интендант со своим штатом подчиненных, руководствовавшихся регламентом, предоставлявшим им неограниченные права. Никто не имел права не только селиться на территории округа, но даже и посещать ее; покинуть ее можно было лишь по специальному разрешению интенданта. Под его властью были все жители округа (к концу XVIII в. их число достигало 5 тыс.), он мог распоряжаться ими по своему усмотрению он имел право без каких-либо судебных процедур конфисковать все имущество и предать провинившегося «гражданской смерти» [25]. Один немецкий естествоиспытатель, посетивший Бриллиантовый округ в начале XIX в., отозвался о нем так: «Единственный в своем роде опыт в современной истории – изолирование внутри страны целой территории, вся жизнь и деятельность населения которой служат лишь для обработки богатств в интересах королевского правительства».

Изолированные территории, подобные Бриллиантовому округу, существовали и в других пунктах: река Жекитиньонья (Минас-Жераис), реки Кларо и Пильонес (Гойяс), юго-запад Баии, верхний Парагвай (Мато-Гроссо). Но эти районы не были использованы в должной степени и остались незаселенными.

Сокращение добычи алмазов, происходившее параллельно с упадком золотодобывающей промышленности, было вызвано теми же причинами. Но здесь сыграл свою отрицательную роль еще один фактор – обесценение камней, вызванное слишком большим наплывом их на европейские рынки. Португальское правительство пыталось помешать понижению цен на алмазы посредством ограничения их добычи и торговли ими. Однако хронические денежные затруднения часто заставляли его отказываться от проведения таких ограничительных мер и неосмотрительно выбрасывать на рынок большие количества алмазов. Цена на этот камень до начала XIX в. непрерывно понижалась. Дело закончилось полным крахом, и добыча алмазов перестала иметь экономическое значение уже с конца XVIII в.

Добыча золота и алмазов сыграла свою роль в жизни колонии. В течение трех четвертей века она являлась основным занятием в стране и развивалась за счет других видов экономической деятельности. С начала XVIII в. наблюдался значительный прилив населения на прииски, превосходивший по своим размерам и стремительности аналогичное явление, имевшее место в Калифорнии в XIX в. Одного этого уже было достаточно, чтобы нарушить равновесие в хозяйственной жизни страны и совершенно видоизменить ее облик. В течение нескольких десятилетий была заселена огромная территория, занимавшая около 2 млн. км2. В начале XIX в. здесь жило 600 тыс. человек, или пятая часть всего населения тогдашней Бразилии. Население было разбросано небольшими группами, отделенными друг от друга громадными пустынными пространствами. Такой принцип заселения очень характерен для центрально- южной части Бразилии, он сохранился и до наших дней. Ему можно дать правильную оценку, если уяснить себе, как трудно наладить связь и транспорт на огромных территориях, заселенных лишь на отдельных участках. Проблема связи и транспорта – одна из главнейших трудностей, с которым пришлось столкнуться золотодобывающей промышленности XVIII в.