Матабар III - Кирилл Сергеевич Клеванский

На половину Вила, наполовину лесной кот — он сидел на прикроватной тумбочке и качал в воздухе лапами.

— К зажиганию зеленой звезды, господин Тополь, — честно ответил Арди.

— Вопрос ответственный, — со знанием дела закивал кот, из-за чего его длинные, тонкие усы забавно подрагивались в воздухе. — В таком деле нельзя ошибиться.

— Знаю, Тополь, знаю… — Арди выдвинул второй ящик, достал оттуда запечатанное письмо и протянул коту.

Сверкнула пушистая лапка и стремительным, практически незаметным движением выхватила у Ардана конверт.

— Что-то передать на словах, господин Ард? — спросил Тополь, складывая послание и убирая то за пазуху.

— В этот раз — нет.

— Хорошо, — кот спрыгнул на пол и, потянувшись, начал постепенно растворяться среди теней. — Великая Княжна просит вас поберечь себя. До встречи, господин.

Последние слова озвучила уже одинокая пустота. Они с Тополем редко когда вели диалог дольше пары дежурных предложений. Такое, скорее, являлось исключением из правил, нежели частью рутины.

В основном кот появлялся, забирал письмо Ардана, отдавал послание Анастасии и снова исчезал.

Юноша положил накопитель на стол и, обнажив отцовский нож, аккуратно срезал печать не из свечного, а специального, почтового воска с оттиском герба Империи.

На бумаге, пахнущей лавандой, и присыпанной тальком, чтобы чернила не растеклись, длинными, ровными рядами кружились изящные завитки каллиграфического почерка.

' Дорогой Ард,

Как же я рада вновь писать тебе письмо. С прошлого раза, как я писала тебе после Новогоднего бала, на котором вновь имела разочарование в своем дальнем родственнике, нашем с тобой общем знакомом, ничего особенного не происходило.

Отца я почти не вижу — он либо в бесконечных разъездах по стране, либо на нескончаемых совещаниях и приемах, либо в иных государственных делах. Матушку я вижу чаще, но все равно — лишь пару часов в неделю.

Все прочее время, как и всегда, среди гувернанток, наставников и придворных девиц, между которыми чувствую себя неловко и в равной степени неуютно. Меня утомляют их пространные беседы о нарядах, кавалерах, погоде и гаданиях. Новое увлечение среди молодых наследниц знати и состоятельных семей.

Совершенно антинаучные метания в попытках объяснить свои и чужие судьбы положением звезд и планет.

Мне куда милее и приятней сердцу твои приключения, Ард. Вечные Ангелы, как многое бы я отдала, чтобы иметь возможность присоединиться к тебе в твоих расследованиях, университетской жизни и всему прочему, что сокрыто от меня за стенами дворца.

Что касательно твоего последнего послания — удалось ли тебе продвинуться в расследовании Посоха Демонов? Я взяла на себя смелость и обратилась к некоторым надежным, знающим людям.

Оказывается, Трэвор Мэн получил посох госпожи Талии в наследство. У них в семье есть целая коллекция исторических артефактов и на все экземпляры, еще при моем дедушке, были оформлены необходимые разрешения и прочие бумаги, позволяющие владеть такими редкостями.

На мой взгляд — не обошлось без коррупции. Я попытаюсь разузнать побольше. Чувствую себя причастной к твоим изысканиям, добрый друг. Это разбавляет серые дни, что я провожу в добровольном заточении.

Радуюсь только тому, что мои занятия со Старшим Магистром Урносовым имеют все больший успех. Отец обещал, что рассмотрит мое прошение о дозволении зачислиться на первый курс Большого в случае, если я смогу сдать экзамены с отличием.

Питаю надежду, что, пусть и через несколько лет, но мы сможем говорить с тобой лицом к лицу.

Твой друг,

Анастасия Агров.'

Их письма никогда не хранили в себе несколько страниц, как в случае, когда вопрос касался переписки с матушкой и братом. Не потому, что им нечего было друг другу сказать, а из-за того, что в Дельпас письма приходили раз в шесть недель, а в случае с Анастасией они обменивались посланиями два раза в месяц.

Разумеется из-за этого все равно получалась задержка в обмене новостями, но ничего не поделаешь.

— Значит коллекция, — протянул Ардан.

Он высек искры стареньким огнивом, подаренным ему ковбоями, после чего подпалил письмо и, дождавшись пока то истлеет в миске пеплом, скинул мусор в урну.

Не хотелось даже думать о возможных последствиях, случись кому-нибудь обнаружить, что Великая Княжна и единственная, законная наследница престола Империи ведет переписку с обычным магом.

По совместительству — потомком кровавой правой руки Темного Лорда.

Ардан вздохнул и, улегшись головой на стол, открыл разум миру. В шорохе падающего снега, задевающего кабели, струнами натянутые между домов; в скрипах шин, скользящих по обледенелым набережным; в череде взмахов крыльев чаек и голубей, пытающихся отыскать убежище в замерзший ночи — в этом легком, едва заметном, морозном соцветии Арди услышал осколки имени.

Он произнес его, выдыхая облачка инея, узором легшего на внутреннюю сторону стекла, и на ладони появилась маленькая фигурка. Та чем-то напоминала Тесс. Тонкая девушка в легком, струящимся ледяной водой платье, кружила перед ним на столе, с каждым взмахом изящных рук и длинных ног порождая ворохи миниатюрной метели, заметавшей исписанные тетради и толстенные учебники.

Как бы не устарел труд Николаса-Незнакомца, он все еще оставался единственной книгой, известной Ардану, затрагивавшей столь эфемерную тему, как связь искусства Эан’Хане и Звездной магии.

Еще тогда, в Эвергейле, Арди прочел наблюдения Николаса, в которых тот рассуждал, что чем дольше занимается Звездной магией, тем крепче становится его искусство Эан’Хане и наоборот.

Ардан обнаруживал точно такую же закономерность. Ему теперь не составляло труда расслышать осколки имени Снега и Льда, да и призывать их, удерживая концентрацию и связь — становилось легче от месяца к месяцу.

Ледяная девушка, сверкая синевой, все танцевала и танцевала, а Ардан не сводил взгляда с накопителя.

Только, наверное, полный идиот, после шестичасовой тренировки с Гранд Магистром в области военной магии; все еще не до конца выздоровевший после выстрела в упор и встречи с демонологом, химерой и канализацией, станет пытаться взяться за вопрос, который мог определить все дальнейшее будущее.

Но Ардан, будто