История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Численность, военная организация и тактика взаимно обусловливают и контролируют друг друга. Установив, как малы были войска эпохи переселения народов и как малы были войска остготов, мы косвенным образом приобрели также некоторый масштаб для измерения численности войск готов и можем теперь сказать, что и их войска были весьма незначительными. Это означает, что воины, из которых они состояли, обладали высокими военными качествами. Так подготавливаются военная организация и тактика рыцарства.

Глава III. УПАДОК ПЕРВОНАЧАЛЬНОЙ ГЕРМАНО-РОМАНСКОЙ ВОЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ.

 Государства вандалов и остготов просуществовали в течение недолгого времени. То обстоятельство, что государство Гейзериха пало под первым натиском византийцев, в то время как наследники Теодориха боролись по крайней мере в течение 18 лет, объясняется тем, что вандалы жили на полстолетия дольше в новых условиях, подставив лучам цивилизации свою северную военную силу. Вестготы, также подвергавшиеся очень большой угрозе, все же в конце концов выдержали, преодолели кризис и сохранили свое государство и свою независимость, скорее благодаря географическому положению, чем более крупной внутренней силе. Когда же 150 лет спустя к ним приблизился новый мощный враг в лице ислама, то они пали с одного удара, причем тотчас же их власть окончательно рухнула.

 Источники дают нам возможность проследить упадок их военной организации. Однако, не следует в этом видеть нечто специфически вестготское; таков был естественный и неизбежный ход развития, который должен был бы стать общим для всех германо-романских государств, если бы одни из них уже не погибли раньше и если бы продолжавшее существовать государство франков не выработало иной, совершенно новой государственно-правовой формы.

 Явления разложения обнаруживаются уже вскоре после расселения; о них мы уже говорили выше, в первой главе, когда касались там этого вопроса. Рассеянных по всей стране готов нельзя было собрать вместе для несения военной службы. Король, герцоги, графы, крупные землевладельцы и, наконец, также высшее духовенство держат при себе собственных воинов - буккелариев. В течение некоторого времени оба эти явления существуют бок о бок; в одно и то же время мы видим всеобщий народный призыв готов и частных наемников знатных людей. Но исконная военная организация уже настолько отошла на задний план, что древний предводитель тысячи - тиуфад - теперь уже принадлежит к лицам низшего сословия, и закон грозит тиуфаду палочными ударами в том случае, если он неправильно будет выполнять требования своей службы. Многие готы перестают быть воинами, и в то же время в военное сословие вступают римляне, среди которых, вполне естественно, постоянно попадаются люди, обладающие военными способностями.

 О ходе этого развития мы узнаем из попыток реформ, которые были предприняты незадолго до катастрофы и привели к изданию законов при королях Вамбе (672 - 680 гг.) и Эрвиге (680 - 687 гг.). Законы эти сохранились до нашего времени.

 Закон Вамбе 673 г. начинается с трогательных жалоб на то, что во время вторжения неприятеля очень многие уклоняются от обязанности защищать свою родину и никто не помогает друг другу. Впредь каждый человек, - будь то духовное лицо или мирянин, - как только будет призван, должен оказывать помощь вместе со своим отрядом (virtus) на расстоянии до 100 миль (150 км). Тому, кто этого не сделает, грозит самое жестокое наказание - ссылка, бесчестие, возмещение убытков, конфискация имущества.

 Текст закона Эрвига 681 г. также начинается с жалоб на тех людей, которые предпочитают быть скорее богатыми, нежели сильными, которые больше заботятся о своем имуществе, чем о том, чтобы упражняться в пользовании оружием, и которые думают, что они смогут вкусить от плодов своей работы, перестав одерживать победы. Поэтому закон должен оказывать воздействие на тех, которые в подобных случаях руководствуются собственными интересами; каждый должен следовать призыву и идти на войну, кто бы он ни был и где бы он ни находился. Кто этому не следует, тот подлежит суду короля. У него может быть отнято все его имущество, и он может быть осужден на изгнание. А простому человеку, от тиуфада и ниже, грозит телесное наказание в 200 ударов, причем в знак бесчестия его бреют наголо; сверх того он должен уплатить в виде штрафа один фунт золота, а если его не имеет, то обращается в рабство. Призывной должен не только являться собственной персоной, но и приводить с собой десятую53 часть своих хорошо вооруженных рабов. Если же обнаружится, что он привел с собой меньше предписанной десятой части, то все недостающие переходят к королю, который их может подарить тому, кому захочет. Что же касается королевских чиновников, то в законе особенно подчеркивается, что и они также подлежат наказанию согласно этому закону, причем устанавливаются наказания за подкуп.

 Оба закона предусматривают в качестве уважительной причины неявки болезнь, которая должна быть установлена законными свидетелями, причем, если господин действительно не может отправиться в поход, все же должен быть выслан его отряд. В более позднем кодексе мы здесь находим, вероятно, более позднее, очень характерное добавление, что болезнь должна быть засвидетельствована инспектором епископа данного диоцеза, в противном случае болезнь не будет считаться удостоверенной.

 Важнейшее различие между этими двумя законами заключается в том, что первый закон касается лишь случаев обороны страны либо против внешнего врага, либо во время восстания. Второй закон сформулирован несколько мягче первого в том отношении, что он снова отменяет наказание бесчестием и лишением права давать свидетельские показания, которым грозит первый закон, но в то же время этот закон не только касается призыва к обороне страны, но и стремится урегулировать вопросы, связанные вообще со всякого рода призывами.

 Дан54 считает эти законы настоящей военной реформой; существеннейшим содержанием их, наряду с усилением наказания и контроля, является распространение воинской повинности на всех несвободных. Это правильно согласно буквальному смыслу законов, но по существу неорганизованное распространение воинской повинности на необозримые массы населения означает банкротство законодательства.

 Согласно буквальному смыслу законов, порой кажется, что законы обращаются ко всему населению, и это должно было бы привести к явке огромного числа мужчин. Но затем текст предписания относительно отряда и рабов, которых следует брать с собой, показывает нам, что законодатель вовсе не думал о больших массах народа, но имел в виду главным образом лишь крупных владельцев. Каждый выступающий в поход, говорится в законе, - будь то герцог, граф, гардинг (т.е. дружинник короля), гот или романец, свободный или вольноотпущенник или королевский слуга, - должен привести вместе с собой десятую часть своих рабов. Почему же потребовалось это множество вооруженных рабов, если действительно рассчитывали лишь на ту часть граждан, которая пользовалась уважением? Такое же значение имеет и распространение воинской повинности на духовенство. Правда, они не обязаны сражаться, но должны выставлять свои отряды.

 Очевидно, дело заключалось в том, что исконное военное сословие готов в течение 250 лет, постепенно акклиматизировавшись, превратилось в городское сословие, причем его военные наклонности стерлись и исчезли. В атмосфере цивилизации одновременно с варварством растаяла и его военная сила.

 Все еще продолжает существовать представление о том, что имеется налицо военное сословие, но это представление нельзя реализовать. Его место (трудно точно установить каким образом) постепенно занимает группа крупных землевладельцев, которые содержат вооруженных рабов. Судя по буквальному смыслу закона, законодатель как бы обращается к народным массам, которые не только не чувствуют склонности, но и неспособны участвовать в сражениях; в действительности же он апеллирует к доброй воле аристократии. Здесь нет даже и речи о какой-нибудь организации снабжения войска во время похода. Так как становится все более и более ясным и так как напрашивается мысль о том, что древний готский воин умер и что отдельные горожане и крестьяне уже не в состоянии быстро сниматься с места и отправляться в далекие походы, отдается приказ знатным господам - как духовенству, так и мирянам - выставлять отряды и брать с собой своих рабов. Эти владельцы были по крайней мере в состоянии снаряжать и снабжать своих людей, но все же первые встречные подданные и рабы еще не являются подходящими воинами. Если бы даже можно было себе представить, что строгость закона и чрезвычайно энергичное его выполнение действительно дали бы возможность собрать необходимое число людей, проконтролировать пригодность оружия и количество привезенного с собой продовольствия, то все же необходимо признать, что главного не будет, так как будет отсутствовать гарантия военной боеспособности.